Алексей смотрел на светлые стены, увешенные картинками из мультфильмов, на маленький столик и стульчик, кроватку, застеленную детским веселым покрывальцем с изображением мишек и зайчиков. Он тоже почувствовал, что в горле у него стоит ком, и он тоже может расплакаться. Бедная Зоя. Сколько надо мужества, чтобы жить с этим горем и продолжать оставаться такой доброй и светлой, как она. Он найдет Катю. Он сделает все. Хотя последние поиски дали немного. Даже не было уверенности в том, что Катя и Руслан были в той машине, которую купила Алла. Их никто не видел. Слишком много прошло времени. След, только показавшись, снова растворился. Нужна была какая-то новая ниточка, и почему-то стоя здесь, в комнате этой исчезнувшей девочки, он осознавал, что искать надо здесь. Она ушла отсюда и здесь можно найти свидетелей, которые видели, как они садились в машину. Ведь по его предположению, если Руслан действительно похитил ребенка, они вполне могут быть где угодно, в любом другом городе. И бесполезно искать в каком. У нас такая огромная страна. Нужна какая-то подсказка, что-то, за что можно зацепиться.

— Ну что, пойдем в гостиную, — предложила Зоя уже нормальным голосом. Ей удалось справиться со своим волнением.

— Да, конечно, — Алексей осторожно обнял ее за плечи, выходя из комнаты. Потом он решительно закрыл дверь.

— Зоя, пообещай мне пока не заходить сюда, — попросил он.

— Почему? — удивилась Зоя.

— Потому что там очень тяжело, а тебе и так нужно много сил, чтобы снова научиться здесь жить. Мне кажется, что на самом деле тебе было бы лучше поменять эту квартиру на другую. Как ты думаешь?

— Нет, я не могу. Здесь прошло мое детство. Здесь жили мои бабушка с дедушкой и, кроме того, я привыкла к этому району. К тому же, если Катя вернется, я хочу, чтобы она вернулась сюда, именно в этот дом, где прошло ее детство. Ты совершенно прав, мне здесь больно, но я люблю эту боль, и я уже давно привыкла к ней. Пытаться позабыть бесполезно и неправильно. Даже живя во Франции, я все время вспоминала о ней.

Алексей покачал головой и ничего не сказал. Помочь могло только одно — если он вернет ей дочь.

Потом они пили вино и разговаривали. Они были знакомы уже почти полгода, а их отношения оставались все такими же. К удивлению Зои Алексей не делал попыток сблизиться с ней. Он целовал ее только в щеку, обнимал лишь по-братски и при этом оставался ей самым лучшим другом. «Наверно, у него кто-то есть», — решила в конце концов Зоя, но это вполне устраивало ее. Она не хотела, чтобы в ее жизни вновь появился мужчина, с которым бы ее связывали серьезные отношения. Еще сильны были в памяти упреки Жака, в том, что она никого не любит. Да, не любит и вряд ли сможет полюбить. Кто же виноват в том, что в ее сердце не осталось места для мужчины? Отныне ее жизнь посвящена работе.

Алексей же думал совсем иначе. Он любил Зою, любил так, как никогда не любил никого из женщин. Только это была другая любовь, более одухотворенная и готовая на любые жертвы. Он видел ее достаточно часто, и ему этого было достаточно. Пока достаточно. Он знал, что нужен ей, и она ему нужна. Просто не наступило еще время для перехода их дружеских отношений в другие. После развода он и сам был не готов снова создавать семью. И была еще одна вещь. Он свято верил в то, что найдет ее дочь. Рано или поздно. И тогда сойдет с Зоиной души эта печаль, и она снова сможет любить и верить. Вот тогда он и сделает ей предложение.

Около одиннадцати, заметив, что Зоя устала, он собрался уходить. Зоя проводила его до двери, и он пешком спустился по широким лестницам. На первом этаже, на месте консьержа, горел свет и сидел пожилой мужчина, увлеченный книгой. Внезапно в голове Алексея появилась мысль. Консьержи и консьержки — это люди, которые все знают и все видят. В своих расследованиях он часто использовал их показания. Почему бы не воспользоваться этим и сейчас?

Он подошел к стойке и остановился. Седой мужчина поднял голову и внимательно посмотрел на него.

— Здравствуйте. Не могли бы вы уделить мне несколько минут? Я провожу расследование, и мне нужна кое-какая информация. Он протянул консьержу свое удостоверение, которое тот пристально изучил под светом лампы.

— У нас что-то случилось?

— Случилось, но очень давно. Прежде всего, скажите, как долго вы здесь работаете?

— Пятнадцать лет, — с гордостью ответил мужчина. — Жильцы дома стали мне родными. А многие выросли на моих глазах. У нас в доме немного народу, всего двенадцать квартир, соответственно двенадцать семей. Я знаю всех. Правда, последнее время многие начали сдавать. Квартира здесь может принести солидный доход.

Алексей почувствовал знакомый охотничий азарт, и кровь сильнее запульсировала в его жилах, а туман, вызванный вином, разом выветрился из головы. Как ему повезло. Пятнадцать лет. Он должен помнить Катю.

— Как вас зовут, простите? — хриплым от волнения голосом спросил Алексей.

— Иван Федорович.

— Меня Алексей. Иван Федорович, милый, как же здорово, что я вас нашел. Вы должны тогда знать жильцов из девятой квартиры. Ее зовут Зоя.

— Ну конечно, — лицо старика прояснилось. — Я хорошо знаю Зою. Она живет во Франции. Сдает квартиру.

— Зоя вернулась сегодня, — прервал его Алексей.

— Вернулась? — старик недоверчиво посмотрел на него. — А почему я не знаю?

— Вас не было на месте, когда мы вошли. Было около шести часов.

— Да, верно, я отходил. Но всего на несколько минут, — серьезно доложил он. — Я рад, что Зоя вернулась, а то ходили здесь какие-то англичане. Я знаете, не приветствую это засилье иностранного капитала. Эта перестройка наделала таких дел в нашей стране!

— Я вас понимаю, — нетерпеливо сказал Алексей. — Скажите, а вы помните Катю, ее дочь, которая пропала?

Лицо Ивана Федоровича омрачилось.

— Да, конечно. Я помню это чудное создание. На редкость избалованный ребенок. Устраивала скандальчики прямо в подъезде. Она пропала при неизвестных обстоятельствах. Вы расследуете это дело?

— Да, и прошу вас рассказать мне все, что вы знаете об этом.

— Но прошло столько лет, — старик нахмурился. — А ведь до сих пор их так и не нашли, верно?

— Верно, — кивнул Алексей. — И я решил помочь Зое. Понимаете, она до сих пор переживает. Я намерен довести это дело до конца, — твердо сказал он, и старик одобрительно кивнул. — Расследование проводилось крайне плохо. Я поделюсь с вами своим соображениями. Но сначала скажите мне, не помните ли вы каких-нибудь особенностей в день исчезновения девочки? Может, вы видели, как они садились в машину или еще что-нибудь?

Иван Федорович наморщил лоб. Он ничего не мог припомнить. Его уже допрашивали, но он не заметил ничего необычного. Они просто вышли из подъезда и все. И вдруг в его памяти всплыл тот случай с девушкой, которая приходила сюда и говорила о том, что жила здесь. Он нерешительно поднял глаза на Алексея.

— В тот день, когда Катю увел отец, я ничего не заметил необычного. Они просто вышли из подъезда. Возможно, они и сели в какую-нибудь машину, но я этого не видел. Но с полгода назад произошел странный случай. — он потер лоб. — Даже не знаю, стоит ли рассказывать.

— Пожалуйста, — настаивал Алексей. — Любая мелочь может помочь. Даже то, что вы считаете несущественным.

— Я уже потом так ругал себя, что не взял у нее адрес. Но бывает так, сразу не сообразишь.

— Иван Федорович, расскажите все сначала.

— Ну, хорошо, — решился консьерж. — А то знаете, как это, матери давать лишнюю надежду. — у Алексея от нетерпения дрожали руки, и он проклинал болтливость старика, но ничего не мог сделать. — Так вот, однажды я сидел здесь и в подъезд вошли двое — молодой человек и девушка. Девушка такая вся из себя, в короткой юбке, на каблуках, в красной куртке. Молодой человек высокий. Как одет, не помню. Так вот, эта девица прямиком ко мне и тоже стала расспрашивать, давно ли я здесь работаю. Потом она призналась, что ей кажется, что она когда-то жила здесь, а ее родители что-то скрывают. Я тогда удивился и спросил, как ее зовут.

— И как? — выкрикнул Алексей.

— Не помню, — старик потер лоб. — Вот ведь, надо же. У нее такое имя, редко встречается. Не Катерина, но что-то похожее. Нет, не вспомню, извините. — старик виновато посмотрел на следователя. — Я тогда ей сказал, что здесь никогда не жила девушка с таким именем. Она расстроилась, но все равно настаивала. Рассказала, что они приехали из другого города на экскурсию, и она узнала это место, хотя раньше считала, что никогда не была в Москве.

— А город, город, — нетерпеливо воскликнул Алексей. — Вы не помните город, из которого приехала эта девушка?

— Вот город помню. Чудесный город, я частенько бывал там. Саратов.

Алексей почувствовал, что у него гора упала с плеч. По крайней мере, теперь у него есть название города, с которого можно начать поиски. Скорее всего, это и есть та самая Катя. Тогда все складывается. Отец похитил свою дочь и увез в другой город. Вопрос в том, зачем он это сделал. У него, конечно, были причины для ненависти, но…

— Она еще тогда сказала забавную вещь, — продолжил Иван Федорович. — Она сказала, что помнит, что третья ступенька здесь обломана, и она еще маленькой однажды здесь сильно упала. Когда они ушли, я проверил, и это оказалось правдой.

Не сказав ни слова, Алексей посмотрел на лестницу. С того места, где он стоял, этого увидеть было невозможно. Об этом нужно было знать. Он сделал несколько шагов и подошел к лестнице, третья ступенька была действительно сломана. Он облегченно вздохнул. Неужели это была Катя? Ему очень хотелось бы верить, что это так. Иначе, зачем девушке приходить в дом и рассказывать все эти непонятные вещи консьержу? В данный момент он не видел в этом никакого смысла. Он снова вернулся к стойке.