— Да ладно, не тяни.

— Я беременна, — тихо сказала Зоя, внимательно наблюдая за ним.

— Беременна? — переспросил он, нахмурившись.

— Да, шесть недель. Была у врача.

— Это много?

— Для чего много? Чтобы сделать аборт? — Зоя освободилась из его объятий.

— Нет, я просто так спросил. А что ты собираешься делать?

— А ты что предлагаешь?

— Я заранее согласен с любым твоим решением, — осторожно сказал он.

— Хочешь переложить на меня ответственность? Не выйдет! — усмехнулась Зоя. — Давай попробуем рассмотреть оба варианта. Я оставляю ребенка и…

— Наверное, тогда мы должны пожениться.

— Этого мало, Юра. Я уже была просто замужем. Мы должны не только пожениться, мы должны стать семьей, и ты будешь принимать участие в воспитании ребенка. — Зоя взглянула на Юру. Ее слова будущего отца в восторг не привели. Он смотрел в пол и нервно постукивал пальцами по журнальному столику. — И еще, ребенок должен быть желанным. Иначе все это не имеет смысла. А ты, судя по всему, такого желания вовсе не испытываешь.

Юра опустил голову еще ниже. Она права, права во всем. Если бы он мог по-настоящему обрадоваться этому и, взяв на руки, закружить Зою по комнате от счастья. Но он не счастлив вовсе, потому что не любит детей. А если они поженятся, и Зоя родит, детей будет двое, и они наверняка сведут его с ума.

— Ну что же ты молчишь? Ты не хочешь этого, так? А я одна не справлюсь, и вообще, я не хочу растить еще одного ребенка без отца.

— Зоя, прости, — он опустился перед ней на колени и поднял глаза. — Ну, ты же знаешь мое отношение к этим маленьким, вечно кричащим, существам.

— И вовсе не постоянно они кричат, — разозлилась Зоя. — Они еще делают много забавных вещей, например, улыбаются. Я могу понять, что ты ничего не чувствуешь к моей Кате. Я могу даже понять, что она раздражает тебя, как дочь человека, за которым я была замужем. Но здесь же другое дело, это будет твой ребенок.

— Я понимаю, — он грустно посмотрел на нее и сел рядом. — Я же тебе сказал, что приму любое твое решение. У меня еще будет время, чтобы подготовиться к рождению. Но все-таки я прошу тебя — подумай. Так ли уж это обязательно? Разве нам плохо вдвоем? Ты вспомни, как ты уставала и не высыпалась, пока Катя была маленькой. Сейчас она ходит в садик, у тебя появилось время. Я впервые вижу тебя увлеченной работой. И ты хочешь все это бросить и снова вернуться к пеленкам. Это же выбьет тебя из нормального ритма года на два.

— Хорошо, забудь, — Зоя резко встала и подошла к окну, стараясь скрыть слезы. Постояв так некоторое время, бессмысленно глядя на деревья, она повернулась к Юре. — Я не буду рожать этого ребенка. Считай, что мы с тобой сейчас подписали ему смертный приговор.

— Прости меня, — Юра подошел к ней и положил руки на плечи. — Это я один во всем виноват. Из-за меня у тебя одни неприятности, а я-то, наивный дурак, полагал, что ты со мной будешь счастлива.

Зоя уткнулась ему в плечо.

— Я и была счастлива, но сейчас…

— Давай не будем больше об этом, ладно? — он немного отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Позволь мне устроить все в хорошей платной клинике.

— Зачем платить деньги, если это совершенно бесплатно делают в нашей районной консультации.

— Нет, раз уж так получилось, я хочу исключить малейшую угрозу твоему здоровью. Мне кажется, что в платной клинике лучшие врачи, да и отношение к пациентам у них более внимательное.

— Ладно, пусть будет так, — Зоя пожала плечами. — Мне все равно.

— В этот день я отпрошусь в работы, чтобы быть с тобой рядом.

— Тебя туда не пустят.

— Это понятно, но я должен забрать тебя после того, как все закончится. После наркоза люди не очень хорошо себя чувствуют, поэтому я отвезу тебя домой на такси.

— Спасибо за заботу, — немного иронично сказала Зоя.

— Пожалуйста, не говори так, — он снова обнял ее. — Я обещаю тебе, что этого больше не повторится.

За весь вечер они больше не возвращались к этой теме, но, несмотря на все усилия, ему не удалось отвлечь Зою от грустных мыслей. Было очевидно, что она ожидала от него другого решения.

Глава 32

День, когда они поехали в клинику, был по-настоящему весенний. Солнце светило в глаза, заливая ярким светом молодые зеленые листочки на деревьях. Весело чирикали воробьи, радуясь теплу. И на фоне этого то, что Зоя собиралась сделать, казалось особенно кощунственным. Она шла рядом с Юрой, думая о том, что если бы пошел дождь, ей стало бы легче. Это ликование природы сегодня раздражало ее, как никогда. У самой двери в новое розово-коричневое здание, в котором располагалась клиника, Зоя остановилась и посмотрела на Юру, словно спрашивая его последний раз, не передумает ли он. Но он открыл перед ней дверь, ободряюще улыбнулся и сказал, что под наркозом она ничего не почувствует. Знал бы он, что она вовсе не об этом думает. Вот если бы случилось чудо, и он бы вдруг схватил ее за руку и сказал, что вдруг передумал. И все у них будет хорошо. Как бы ни так! Зоя вошла в дверь, запрещая себе думать о том, чего никогда не будет.

Здесь, в только что открывшейся кооперативной больнице, все было иначе, чем в обычной поликлинике. В холле стояли удобные кресла для посетителей и столик, на котором были пакетики с чаем и печенье. На медсестрах и врачах были новенькие накрахмаленные халатики, а красивая девушка в регистратуре вела себя вежливо и внимательно. Ну и конечно, здесь не было никаких очередей. Кроме нее в холле было только две женщины. Зоя скользнула взглядом по перечню услуг и удивилась. Она даже не предполагала, что бывают такие анализы. «Просто поразительно, как быстро шагнула вперед медицина», — подумала она. Юра, достав из кармана пачку денег, удалился оплачивать, а Зоя с тоской посмотрела на выход и в который раз принялась убеждать себя в правильности своего решения. Впрочем, долго сомневаться ей не дали, ее пригласили в кабинет врача. В последний раз она обернулась на Юру, но он кивнул, и она, опустив голову, пошла за молоденькой медсестрой.

* * *

Часы, которые Зоя провела в больнице, освобождаясь от ребенка, показались Юре вечностью. Сначала он пытался читать, но буквы прыгали перед глазами и не складывались в слова. Потом он просто сидел, уставившись в стену. Воображение рисовало страшные картины, что сейчас делают с Зоей. Он чувствовал себя бесконечно виноватым и почти жалел, что согласился на это. «Надо было, наверное, оставить ребенка», — мелькнуло у него в голове, и он чуть не застонал. Только одно слово, и Зоя бы согласилась. Она любит детей. А сейчас можно сказать, что он убил его собственными руками. Нет, не собственными, он заплатил, чтобы это сделали другие. Не в силах усидеть на месте, он вскочил и принялся ходить взад вперед, но само здание подавляло его своей тяжестью, не давая вздохнуть. Он выбежал на улицу и принялся ходить кругами вокруг больницы, заглядывая в окна и пытаясь угадать, где же его Зоя. Он даже не предполагал, что так будет переживать. Мысль, что ей делают больно из-за него, была невыносима. «А вдруг она не будет больше со мной встречаться? Что, если она не сможет мне этого простить?» — вопросы теснились у него в голове, отдаваясь тупой болью в висках.

Когда Зоя, наконец, появилась в холле, он бросился к ней и еле удержался, чтобы не прижать ее к себе.

— Как ты? — обеспокоено спросил он, вглядываясь в ее необычно бледное лицо.

— Да вроде нормально. Только слабость страшная после наркоза и почему-то очень хочется есть.

Он взял ее под руку и повел к выходу, но потом остановился:

— Нет, ты лучше посиди здесь, в кресле, а я поймаю машину.

Зоя покачала головой.

— Нет, пойдем вместе. Я не останусь здесь больше ни минуты.

— Хорошо, хорошо, — он распахнул перед ней дверь, и они вышли на залитую солнцем улицу, оставив страшное здание за спиной.

— Давай немного постоим, — сказала Зоя, когда больница осталась за углом. — Мне нужно подышать воздухом.

— Вон там скверик, и есть лавочка, — Юра показал рукой. — Может, тебе лучше присесть?

Зоя посмотрела на него слегка раздраженно:

— Ты чего так беспокоишься, я нормально себя чувствую. Поверь мне, моральное ощущение гораздо тяжелее. Уж лучше бы мне было больно, это хотя бы отвлекало.

— Зоя, любимая моя, ты не поверишь, что я чувствовал, пока ты была там. Я так беспокоился за тебя, столько всего передумал, и ты знаешь, — он остановился перед ней, — Я понял единственную вещь, что без тебя я не смогу. Ты лучшее, что у меня есть в жизни, поэтому я тебя прошу, — он замолчал, и Зое показалось, что она даже заметила слезы у него в глазах, — Я прошу тебя стать моей женой.

— Что? — удивленно переспросила Зоя. Она ожидала чего угодно, только не такого несвоевременного предложения выйти замуж.

— Я понимаю, что после того, что сегодня произошло, ты можешь послать меня к черту. Но я тебя прошу, я тебя умоляю простить меня за это.

— Ты самый удивительный человек, которых я когда-либо встречала, — медленно сказала Зоя. — В день моей свадьбы с другим мужчиной ты впервые признался, что любишь меня, а после того, как я избавилась от твоего ребенка, ты делаешь мне предложение выйти замуж. Ты можешь делать все в свое время?

— Ты хочешь сказать, что я снова опоздал?

— Да причем здесь это? Просто сейчас я не могу рассматривать это серьезно. По-моему, ты просто перенервничал.

— Пойми, я говорю совершенно серьезно. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться. Я изменюсь, вот увидишь. Я стану серьезным.