Бёрк


Последние два дня Тиган проводит в больнице. Мы с Каем всегда рядом — один из нас постоянно находится у ее постели. Охранники в форме несут круглосуточное дежурство за дверью ее комнаты, хотя мы совсем не нуждаемся в их помощи.

Тиган очень быстро утомляется, до сих пор принимая слишком много обезболивающих. Она может бодрствовать лишь нескольких часов подряд. Время, которое я могу позволить себе находиться вдали от нее, я трачу на сон, еду, душ и необходимые дополнительные меры предосторожности.

Сегодня утром я еще раз прохожу по дому и проверяю, все ли готово к ее возвращению. Это место больше не напоминает теплый и уютный дом. Но, по крайней мере, погром и кровавые пятна уже убраны.

Сначала мы с Каем пытаемся разобраться во всем самостоятельно. Но довольно быстро признаем тщетность наших попыток и решаем обратиться за помощь. Джей Спенсер становится нашим официальным частным детективом. Теперь в нашем распоряжении его большая команда. Он лично займется поиском наших врагов, а его ребята станут нашей личной охраной. Как в доме, так и на складе.

На самом деле я волнуюсь не о себе и не о Кае. Только о Тиган. Пока меня даже не беспокоит уход Пейсли и ее убежденность, что она не хочет быть со мной. Уверен, вскоре она одумается. Я ничего не слышу о ней с тех пор, как она ушла. Все мои звонки на ее номер отсылаются прямо на голосовую почту. И все же Пейсли посещает мои мысли чаще, чем мне бы этого хотелось. Наши отношения с самого начала были довольно непростыми. Но я даже представить себе не мог, что конец окажется таким.

Когда я садился рядом с ней на скамейку, то хорошо понимал, что мои слова ее расстроят. Возможно, даже разозлят. И, тем не менее, я сказал ей правду. Не хотел лгать ей о своих чувствах. Не хотел скрывать свои подозрения о ее предательстве. Но я даже в мыслях не мог предположить, что Пейсли уйдет от меня.

Тиган ничего не спрашивает о ней, но этот разговор, без сомнения, скоро состоится. Я не уверен, будет ли она ругать меня за то, что я все испортил, или будет обижаться на Пейсли за то, что та так легко отступила. Возможно, она скажет, что мы два идиота, и на этом успокоится.



Я размышляю обо всем этом, пока помогаю Тиган лечь. Кровать и даже простыни абсолютно новые. Пришлось выбросить всю ее мебель. А я только недавно нашел время, чтобы купить ей кровать. Теперь ее комната выглядит совсем иначе. Более просторная, но менее уютная.

Тиган морщится от боли в ребрах и пытается устроиться поудобнее. Каждый миг ее дискомфорта и боли — напоминание о моей неудаче.

— Позови Кая. Нам нужно поговорить, — голос Тиган суров.

— Что бы это ни было, оно может подождать. Сначала ты должна отдохнуть.

— Нет. Это не может ждать. Иди и приведи его. Он должен услышать то, что я собираюсь сказать.

Я вглядываюсь в ее усталое лицо. На нем застыло упрямое выражение. Я вижу, что Тиган не собирается сдаваться. Приходится уступить. Я медленно выхожу из комнаты и быстро набираю сообщение Каю, предлагая ему подняться к ней. Все, что она хочет нам сказать, очевидно, очень важно. Видимо, она выжидала, когда мы останемся одни.

Тяжелые шаги Кая приближаются, становясь все громче. Он заходит в комнату.

— Что случилось?

— Садись. Тиган хочет поговорить с нами.

Кай садится на кровать у нее в ногах, а я присаживаюсь в изголовье.

— Ладно, ты привлекла наше внимание. Итак, о чем ты хотела поговорить? — спрашиваю я.

— Когда меня держали в плену в том доме, я кое-что подслушала. Вероятно, это было сказано не для моих ушей, но охранявший меня мудак, не беспокоился об этом. Ведь они не собирались оставлять нас в живых, — Тиган в упор смотрит на Кая.

По выражению ее лица я предполагаю, что новости, которые она хочет нам сообщить, имеют больше отношения к нему, чем ко мне. Тиган и Кай общаются без слов, и я начинаю чувствовать себя ненужным.

— В чем дело, Тиган? Что ты слышала? — я слегка давлю на нее.

— Парень, который пытал меня, в тот день много раз звонил по телефону. Во-первых, он говорил кому-то, что отца Кая скоро выпустят из тюрьмы, — она поворачивается и смотрит Каю в глаза. — Он смеялся, что твой отец будет наслаждаться свободой, пока ты будешь гнить в тюрьме за мое убийство. Парень ска…

— Это невозможно. Отец приговорен к пожизненному заключению, — перебивает ее Кай.

— Неужели сейчас есть хоть что-то невозможное? — защищается Тиган.

Кай ударяет кулаком по кровати, и моя сестра вздрагивает.

— Сохраняй хладнокровие, брат. Не следует расстраивать ее еще больше.

— Прекрати, Бёрк. Не надо обращаться со мной, как с хрупким стеклом! Кай имеет право выплеснуть свои чувства.

Моя сестра иногда бывает невероятно упрямой.

«Черт!»

— Он может это делать, не пугая тебя. Не спорь со мной сейчас, Тиган!

— А то, что ты кричишь на нее, вообще ее не расстраивает? Неужели твои крики и споры с ней помогают ей восстанавливаться? — замечание Кая справедливо, но оно все равно мне не нравится.

Я сжимаю кулаки. Я чертовски зол на себя. На него. На всю эту чертову ситуацию.

— Мы можем просто обсудить это, не вцепляясь друг другу в глотки? — умоляет сестренка.

Мы устраиваемся поудобнее и смотрим друг на друга.

Кай начинает говорить первым:

— А еще что-нибудь ты слышала?

— Больше ничего важного. Это единственное из услышанного, что более-менее похоже на подсказку.

Я тянусь к тумбочке и хватаю ее обезболивающее.

— Прими их. Тебе нужно отдохнуть. Ты через многое прошла. Мы можем поговорить об этом немного позже.

В кои-то веки Тиган со мной не спорит. Она берет таблетки из моей руки и запивает их водой. Я целую ее в лоб и поднимаюсь с кровати.

— Поспи немного. Я люблю тебя, Тиган.

— Я тоже люблю тебя, Бёрк.



Я выхожу из комнаты, а Кай остается. Я позволяю ему еще пару минут побыть с Тиган, а сам в задумчивости спускаюсь в гостиную.