Девушка в их трио, скорее всего, его родственница. Они очень похожи внешне. На внешности их сходство заканчивается. Она оживлена, когда говорит и улыбается так широко, что это выглядит болезненно. Ее глаза танцуют вокруг комнаты, и она выглядит искренне счастливой, проводя время с этими двумя. Здесь и есть различие. Его губы вытянуты в тонкую линию, как будто его кожа треснет, если он даже попытается улыбнуться. Его глаза тоже перемещаются по комнате, но в них плещется раздражение и недовольство. Похоже, он предпочел бы быть где угодно, но не здесь.

Брэй продвигается в их направлении. Хотя я действительно хочу быть ближе к незнакомцу, мне не хватает на это смелости. Поэтому вместо того, чтобы следовать за ней, я решаю поискать ванную. Я хотела выбраться из своей зоны комфорта, но приближение к нему больше похоже на то, что я поджигаю свои границы и позволяю толпе насладиться зрелищем. Выйдя из ванной, я не сразу возвращаюсь назад в поисках Брэй, решив сделать круг по дому.

Я ограничиваюсь первым этажом в своей экспедиции, не уверенная, можно ли посетителям на второй. Интересно, кто, черт возьми, владеет этим местом, если даже Брэй не знает их. Я поражена контрастом между улицей и внутренностью дома. Мои странствия, в конце концов, возвращают меня в поле зрения Брэй, которая сидит на коленях вчерашнего знакомого. Это странно. Она не привязывается и не проводит много времени за пределами спальни с ее клиентами. Брэй что-то чувствует к этому парню? Обычно она уже включила бы свою магию и обрабатывала бы его голой в темной комнате во имя единственного, что действительно важно для нее. Деньги. Но меня не было, по крайней мере, двадцать минут, и вот она сидит, удобно устроившись на его коленях, без каких-либо намерений затащить его в спальню.

Мне больше некуда идти, я сокращаю расстояние между нами. Я проталкиваюсь через толпу, люди окидывают меня неприятными взглядами и пытаются заблокировать мой путь. Я никогда не был на концерте, но похоже на попытку приблизиться к рок-звезде за кулисами. Как только я пробиваю себе дорогу, то останавливаюсь. Я пробилась, но что теперь? Брэй обычно бросает меня, когда присматривает что-то для себя. Я не рискну остаться с ними без Брэй. Может быть, мне стоит уйти с вечеринки и отправиться домой. Пока я разворачиваюсь и собираюсь с силами пробиться через толпу к выходу, я слышу знакомую усмешку.

— Малышка! Так приятно, что ты на этот раз почтила меня визитом на моей территории! Могу ли я ожидать очередного прелестного вида сегодня вечером?

Ну что ж, похоже, я не осталась незамеченной. Я поворачиваюсь и замечаю, что четыре пары глаз смотрят на меня. Глаза у говорившего парня выглядят игриво. У Брэй нет обычного блеска. Ее глаза выдают любопытство, смешанное с волнением. Взгляд таинственного незнакомца не изменился, все еще напряженный и жесткий. Меня к нему тянет.

— Прелестный вид. Забавно. Ты такой остроумный! Надеюсь, ты хорошо рассмотрел, потому что больше этих прелестей тебе не видать. Бр... — Брэй бросает на меня напряженный взгляд. Я почти назвала ее настоящим именем, и это табу перед клиентами. Мне тяжело помнить. — Стэсс, я собираюсь уйти.

Она не будет спорить со мной. Она, кажется, довольна своим положением, и по какой-то причине она не хотела, чтобы я шла вместе с ней. Не дожидаясь ответа от нее, я убираюсь отсюда. Намного легче выйти из этой толпы, чем пробиться к ним. Женщины смеются надо мной, когда я ухожу, вероятно, думая, что меня отбрила эта группа людей, к которым все, похоже, хотят приблизиться. Конечно, они красивы, но эти двое не кажутся теми людьми, которых я бы хотела бы видеть в своей жизни. В любом случае, я работаю утром. Пришло время положить конец моему приключению на ночь. Я отправляюсь домой с поджатым хвостом и странным желанием к таинственному незнакомцу. 

6

Берк


Эти глаза. Эти губы. Бл*дь. То, как она смотрит на меня с моим членом во рту, может стать зависимостью. Ее челюсть, кажется, практически отделяется, в то время как она берет меня глубже к задней части ее горла. Я дергаю за ее длинные темные волосы, пытаясь не дать ей взглянуть на меня. Все это меня заводит. Ее щеки. Движения ее языка. На ее лице явно читается желание. Все в этой девушке заставляет меня разрядиться в ее умелый рот.


Меня будит звонок будильника, с моих губ срывается стон — слишком рано, я дерьмово себя чувствую и не успел кончить во сне. Мой член тверже камня. Это больнее, чем обычный утренний стояк. Девушка с прошлой ночи. Та, что пришла со шлюхой Кая, пробралась мне в голову, пока я спал. Почему, черт возьми, я мечтаю о ней? Мне нужен холодный гребаный душ. Мне нужно потрахаться. Я не знаю, что это такое, но то, как она смотрела на меня, когда практически проглотила мой член, не выходит у меня из головы, а это всего лишь сон. Пришло время принять душ и позаботиться о моем пульсирующем члене, а затем отправиться в спортзал.

Кажется глупым мыться перед тренировкой, но мне нужно взбодриться после вчерашней ночи. Мне это удается, хотя тело все еще борется со мной. Мои мышцы болят. Моя голова кажется тяжелой, не говоря уже об отбойном молотке в моем черепе. Свет, проникающий из окон, — сущее наказание. Жестокая и ужасная пытка. Хотя обычно зал — мое святилище, сегодня он ничем не отличается, и мое тело восстает против физической активности. Подтягивания заставляют пот литься по моей коже и капать на пол, хотя я и не выкладываюсь полностью.

Эта вечеринка была чертовски плохой идеей. Мы с Каем поговорим об этом, когда он стащит свою задницу с кровати. Возможно, мы поздно легли, но у нас все еще есть дела, с которыми необходимо разобраться. Если он скоро не встанет, я вытащу его из постели, как только закончу наказывать свое тело за похмелье. Закончив с подтягиваниями, я направляюсь к гантелям и беру две пятидесятифунтовых (прим. 23 кг) и начинаю подход.

Мы ожидаем поставку в ближайшее время. Парень показался подозрительным в телефонном разговоре. Я имел с ним дело несколько раз, и он не тот, с кем легко работать. Он обычно параноик, и чаще всего, что бы он ни принес, это не стоит моего времени. Я думаю, что он наркоман, мой наименее любимый тип преступника, с которым приходится иметь дело, и я больше не буду этого делать, если он не принесет мне сегодня ничего ценного.

Мой бизнес может быть не полностью законный, но я работаю так же упорно, как любой «синий воротничок», зарабатывающий на честную жизнь (прим. термин, обозначающее принадлежность работника к рабочему классу, представители которого, как правило, заняты физическим трудом с почасовой оплатой). Счета оплачиваются, и нас уважают в нашей сфере, возможно, даже опасаются. Несанкционированная комиссионка, или, как мы ее называем, НК, в основном является незаконным ломбардом. За исключением того, что мы не принимаем барахло и не берем что-то в заем. Люди приносят свое украденное дерьмо, потому что знают, что мы не будем просить бумаги или квитанции. Затем мы продаем его онлайн на подпольном сайте. Мы покупаем и продаем все виды высококачественных товаров и храним их в кладовке или на небольшом складе, который у нас есть. Это боль в заднице, но она приносит деньги.

Другой наш бизнес — тату-салон «Игла и чернила». Этот бизнес, в отличие от НК, полностью легален и мне действительно нравится. Мы с Тиган делаем тату. Оба предприятия — семейные. Семья — это я, Кай и Тиган. Хотя моя сестра не участвует в управлении НК, потому что я не хочу, чтобы она вращалась в этой среде.

Закончив с гантелями, я хватаю полотенце, чтобы вытереть лицо. Я был в зале около часа. Моя тренировка выполнена только наполовину, но я заканчиваю ее. Я не собирался напиваться. Мне просто нужно было выпить немного пива и нюхнуть. Я иду в кухню. Вода и еда — мой следующий приоритет.

Тиган уже сидит за кухонным столом, работая над эскизом для встречи сегодня. Наполовину съеденный бублик и чашка кофе стоят рядом с ее проектом. Вы думаете, что мы живем в тундре, судя по тому, сколько слоев одежды на ней, но мне нравится когда дома холодно. Я взъерошиваю ее волосы, проходя мимо. Она бросает на меня недовольный взгляд за то, что я побеспокоил ее за работой. Она единственная, кому я позволяю так на меня смотреть. Я люблю эту девчушку больше, чем когда-либо считал возможным.       Отметив 18-летие и разделив девушку в городе с Каем, мы думали, что находимся на вершине гребаного мира, живя в дерьмовой квартире и зарабатывая деньги исключительно на вечеринки. Когда Тиган было десять, наши родители возвращались домой с какой-то вечеринки и попали в аварию — пьяный водитель. Урод врезался в них и оставил умирать. Мне пришлось бороться, чтобы получить опеку над Тиган, и вскоре она стала жить с Каем и мной. Это заставило быстро вырасти и собрать все наше дерьмо. Если бы мы этого не сделали, мы были бы уже сидели за продажу наркотиков или кражу всего, что плохо лежало. Это было не то, чего я хотел для Тиган, и мы не могли ее обеспечивать таким образом. Все это сблизило нас троих. С тех пор мы живем вместе. Мне сейчас двадцать девять, и я думаю, что мы с Каем сделали все возможное для Тиган. Ей двадцать один, она окончила старшую школу и быстро превращается в одну из лучших татуировщиц, которых я когда-либо видел.

Тиган смотрит с отвращением, когда я споласкиваю голову под краном, а затем встаю, позволяя воде стекать по груди быстрее, чем я могу ее вытереть. Охладившись, я направляюсь к холодильнику за водой.

— У нас есть душ, ты знаешь? В нашем большом доме. Вообще-то их пять. Ты можешь привести себя в порядок в любом из них, кроме моего, вместо того, чтобы освежаться в кухонной раковине.

Тиган откусывает свой бублик, а я несколькими глотками осушаю бутылку воды. Я игнорирую ее отвращение. Мне жарко и я голоден, и я больше чем кто-либо знаю о душах в этом доме. Я уже был сегодня в одном из них, думая о девушке из моего сна. Плюс, пища важнее душа.