— Катя, прекрати! — Сергей вскочил и нервно заходил по комнате, — Какая Женечка? Какой журнал? О чем ты?

— Не строй из себя дурака! — она тоже встала с кресла и, зло вскинув подбородок, уставилась на Сергея. — Святая невинность!

— Дорогая, ты что-то сегодня очень много ругаешься! — вдруг рассмеялся Сергей.

— Я тебе не дорогая! — почти прокричала Катя и поняла, что они скатываются в русло банального скандала, а ведь она пыталась объяснить ему куда более важные вещи. — Уходи, я отдохну немного, — она устало прилегла на кровать, — Сергей сделал было шаг в Катину сторону, но она бросила суровый взгляд исподлобья и он поспешно ретировался за дверь. Спускаясь на нижний этаж, Сергей улыбался — уж очень не вязался этот резкий тон и взгляд с тем милым домашним созданием, которым была сейчас Катя.

А она тем временем пыталась собрать воедино свои разбредающиеся мысли. Он был нежным и внимательным, смотрел на нее с беспокойством и даже как будто с надеждой, волновался в больнице, а однажды даже провел ночь возле ее постели. Потом вновь показал свое истинное лицо, каково было Катино удивление, когда она узнала, что от ее номера в отеле Дорофеев отказался и больше ей некуда податься. Ее можно сказать заточили в этом доме — смех смехом, но сначала Кате хотелось рвать и метать! Сейчас со стороны они выглядели, как счастливая семья: мама, папа, дочка и будущие дети, увы, это только со стороны. Катя откинулась на подушку, кожу на груди больно царапнул подаренный Сергеем бриллиант. Она достала чистый, как слеза, камень на длинной цепочке, перед глазами пронесся тот вечер, когда он подарил его ей. Не было лишних слов, взгляд, поцелуй и сказанные про себя слова: люби меня вечно, вечно и чисто! Из уголка глаза выкатилась слеза — как она могла быть так наивна! Хотя, что толку сейчас ворошить прошлое?

— Катя, привет! Я пришла тебя развлекать, — улыбаясь от уха до уха, вошла Лиза, ее звонкий голос прогнал дрему и грусть. В руках девочка тащила большую старую коробку, Катина бабушка в таких хранила на антресолях старые фотографии. — Будешь со мной смотреть фотографии? Здесь мои бабушка и дед.

Бабушка и дед — родители Сергея, папа — дипломат, мама — искусствовед — пронеслось в голове у Кати. Странно, она рассказала ему о своем отце, маме и суматошной бабушке, а он о своей семье не проронил ни слова, как будто не было никого в этом мире, только Сергей и Лиза.

— Катя, не спи, будем смотреть или нет, — капризно надула губки Лиза и водрузила коробку на кровать.

— Будем, солнышко, будем, — ответила Катя, — садись рядом со мной, будешь показывать и рассказывать, — малышка забралась на подушки и прижалась к Кате, маленькая и хрупкая, — привычная щемящая душу нежность переполнила Катю.

— Сегодня же Новый год! — вдруг воскликнула девочка, — а у нас не будет праздника, — вздохнула она и отложила фотоснимки, — папа обещал мне, что мы все вместе поедем в горы, ты, я и он, — Лиза печально замолчала, а у Кати сжалось сердце от мысли, что Сергей хотел провести праздник вместе с ней. Что же заставило его передумать и отвернуться от нее? — Хорошо, что ты здесь, папа говорит, что ты похожа на эльфа, а я раньше не верила в эльфов, — девочка посмотрела на Катю взрослым дорофеевским взглядом и замолчала.

— А сейчас веришь? — Катя поцеловала ее в нежную щечку и вдохнула неповторимый запах невинности и детства. Только дети всегда должны верить в эльфов.

— Сейчас верю, папа рассказывал, что эльфы добрые и заботливые, после встречи с ними люди улыбаются. А папа всегда улыбается, когда видит тебя, — вот уж с этой характеристикой своих отношений с Дорофеевым Катя была в корне не согласна, но как приятно слышать подобные вещи. — Но все-таки жалко, что у нас не будет праздника, — снова вздохнула Лиза.

На Катю вдруг накатила такая злость, что она готова была своими руками разорвать Сергея, не устроить Новый год собственному ребенку! а еще претендует на ее деток! Вот уж им-то точно не нужен папаша, которому собственные нравственные рефлексии важнее настроения ребенка. У нее у самой был такой отец: «Я слишком устал, чтобы отмечать праздник! Я же так много работал!».

Сергей просил попробовать понять друг друга — пусть сам понимает все, что хочет, но этим вечером он как миленький устроит ребенку праздник! Пускай ищет елку, людей, которые украсят дом, развешивает носки с подарками и чтобы обязательно пахло мандаринами — впрочем, это уже из ее детства!

С этими мыслями Катя вскочила с постели и устремилась разыскивать Сергея, она нарочито громко хлопнула дверью и протопала по лестнице. Лестница и холл были украшены пушистыми еловыми гирляндами с причудливой декорацией из розовых шаров, бантов и необычайной красоты стеклянных фигурок. Свет угасающего дня робко лился из-под стеклянного купола и окрашивал все вокруг ожиданием праздника. Хотя здесь уже и так чувствовалось дыхание праздника.

Катя потихоньку двинулась в сторону гостиной, откуда доносились голоса, притаилась за дверью и заглянула в узкую щель. В углу комнаты стояла огромная голубая ель, украшенная все в том же сказочном духе, розовыми и голубыми игрушками. На самой вершине парили ангелы, будто живые, один побольше с лукавой улыбкой и белокурыми волосами, два других — совсем маленькие, но такие же озорные. Над камином висели ярко-красные чулки, весело трещал огонь. Катя приоткрыла дверь пошире и увидела, что Арина Петровна выставляет на стол фарфор и серебро, бережно вытирает витые подсвечники и одну за другой ставит в них свечи. Послышался голос Сергея, он шуршал подарочной бумагой и раскладывал позади елки подарки. Воплощенная мечта о празднике, празднике, которого не было с самого детства.

Катя в очередной раз поняла, что ошибалась в Сергее, и тихо пошла обратно в свою комнату. Что ж, сегодня у одного из них точно будет праздник!

На кровати уютно расположилась Лиза, вокруг нее целыми стопами лежали пожелтевшие, где-то потрескавшиеся, с загнутыми уголками фотографии, девочка рассматривала одну из них и маленькими пальчиками ласково гладила изображение.

— Дорогая, что у тебя здесь? — тихо спросила Катя, садясь рядом и беря из Лизиных рук снимок.

— Бабушка с дедом и папа, — без привычной веселости прошептала девочка.

С фотографии на Катю смотрела самая настоящая счастливая семья: мужчина лет пятидесяти, поразительно напоминающий Сергея, аристократичного вида смеющаяся женщина и подросток, всеми силами сдерживающий улыбку в тщетной попытке казаться взрослым и серьезным. «Претория, 1985 г.» — прочитала Катя на обратной стороне снимка и улыбнулась, ей было 3 года, а Сергею целых 15 — состоявшаяся личность, наверное, считал он тогда.

— Папа здесь такой смешной, — засмеялась Лиза, — Лопоухий.

— Нет, детка, ты что! — начала разубеждать ее Катя и тоже рассмеялась, Сергей был и правда впечатляюще лопоух.

— А это бабушка, красивая, правда? — Лиза протянула ей еще одно фото, мать Сергея в норковой с горностаем шубе выходила из правительственной «Чайки».

— Она очень красивая, ты вырастешь и будешь на нее похожа, я уверена, — сказала Катя и задумалась, а будет ли похожа на эту холеную женщину ее собственная дочь?

Лиза с восторгом разбирала фотографии, показывая Кате то одну, то другую, вот Сергей с отцом на фоне тропических джунглей, вот он среди разнонациональной толпы одноклассников, с красивой девушкой-мулаткой, с матерью на каком-то празднике. Вдруг среди снимков, на самом дне коробки Катя увидела сложенный вчетверо пожелтевший лист, странное беспокойство охватило ее, но не взять, не развернуть она не могла. Загадочная записка оказалась ничем иным, как страницей из старой газеты. Странно, — подумала Катя, — зачем хранить газетную вырезку среди семейных фотографий, — и внимательнее вгляделась в текст — это был некролог. «1 января 1990 г. скоропостижно скончался от сердечного приступа заместитель министра иностранных дел СССР Г. С. Дорофеев, не пережив трагической кончины своей супруги» — сама не заметив как, прочитала Катя вслух. Сухие строчки, за которыми скрывалась самая настоящая катастрофа.

Отец Сергея умер 18 лет назад, умер вслед за своей красавицей-женой, — пронеслось в голове у Кати, — Сергей же тогда был совсем мальчишкой, как он пережил их смерть?

— Это была не просто трагическая кончина, — раздался голос Сергея, какой-то сухой и скрипучий, — она бросилась из окна 8 этажа. Я никогда никому не говорил, что видел это, но все произошло прямо у меня на глазах, — Сергей, словно мрачная тень, отделился от двери и шагнул к кровати, бережно взял в руки снимок, где был изображен вместе с родителями. Катя боялась сказать хотя бы слово, нарушить течение его мыслей, но также она боялась, что Лиза услышит эту жуткую историю из прошлого. Катя шепнула девочке на ушко, чтобы та бежала к Арине Петровне, а сама, взяв Сергея за руку, усадила его рядом с собой. — Было 31 декабря, как сегодня, я сдал зачет самым первым и прибежал домой, в квартире гулял ветер, было холодно как в аду, мама всегда любила тепло и ругала нас с отцом за открытые окна и сквозняки. Я удивился, бросил сумку, позвал ее, забежал на кухню, схватил какой-то кусок, зашел в гостиную, она стояла возле распахнутого настежь окна, красивая, как всегда. Моя богиня — звал ее отец. Она сказала, что я такой же, холодный сукин сын, как и он, порчу все, что люблю, что я тоже виноват в ее смерти. А потом я даже не заметил как, она шагнула на подоконник и бросилась вниз. Вот такая вот история, — тихо проговорил Сергей, сжал голову руками и бросился вон из комнаты. Зачем я тебе все это говорю? — в отчаянии почти прокричал он. Ну что ж, такие переходы вполне в духе Дорофеева.

— Сергей, подожди, — Катя схватила его за руку, сердце ее разрывалось на части, от жалости к тому беззаботному парню, что умер в тот же день, что и его мать, от злости на мать и отца, бросивших сына. — Подожди, побудь со мной, расскажи.