Елена Акимова - Цереус

— Я слушаю тебя, Дина, — сказал он, устало запрокинув голову на спинку кожаного кресла.

— Извини, что так ворвалась, но у меня, только одна просьба.

— Да, да. — Он закрыл глаза и принялся массировать ладонью мышцы шеи и затылка.

— Я понимаю, что сейчас не самый лучший момент. Но я умоляю тебя, верни Давида домой.

Рука застыла, и он поднял на нее непонимающий взгляд.

— Александр, я прощу тебя только из-за Виктории. Ты, же видишь в каком состоянии она. Вика от горя с ума сходит, Давид ее утешение в скорби, помоги ей. Врачи сказали, что ей нужен покой, ей нельзя волноваться.

— Что ты хочешь от меня? — Недоумевал Алекс.

— Забудь о шалости Давида, он еще ребенок. Разреши ему вернуться домой, сейчас он нужен для Виктории. Ей будет легче перенести потерю дочери второй раз.

— Поиски еще продолжаются.

— Давид будет рядом с матерью. Она думает, что мальчик не отвечает на телефон и не приезжает, потому что ты запретил.

— Так оно и есть! — Сухо ответил Сафин, медленно поднимаясь из-за стола. — И так будет всегда!

— Александр, неужели твое сердце совсем превращается в камень, и ты так сильно ненавидишь Давида?

— Да. Он совсем чужой человек в нашей семье. Он посторонний.

— Но, не для Виктории.

— Потому что, он сын этого бродяги, память о котором до сих пор живет в мозгу у моей жены. И если бы не физиономия этого мальчишки, Вика давно забыла Аверса.

— Алекс, но ты ведь не забыл свою первую любовь! И, кому если не тебе известно, что за чувство, когда любовь по настоящему заполняет сердце, поглощает душу, и ты теряешь ум, даже от мысли о любимом человеке.

— Все проходит, и время и любовь и все меняется.

— Тогда почему ты до сих пор держишь фотографии Анжелины Шелковской?

— Что? Откуда тебе известно?

— Я все знаю, Алекс. Потому что, когда все происходило, я работала в ее доме. Я знаю, что после смерти девушки, ты хотел усыновить мальчика. Ты хотел любить и оберегать его.

— Да, — Александр опустил голову.

— Этот ребенок был от Павла Шелковского, он заставил сделать анализ, и ты тоже знал это, что ребенок не твой, но все же ты хотел забрать его к себе.

— Я хотел, оставить для себя часть Анжелины. Я хотел воспитать этого ребенка, как родного сына.

— Но, ты был уже знаком с Викторией, ты собирался на ней жениться. Ты хотел взять чужого ребенка в свой дом. И, я не думаю, что Виктория начала бы его ненавидеть, только из-за того, что он сын твоей погибший любовницы.

— Я не знаю, — не задумываясь, ответил Алекс.

— А я знаю. — Спокойно продолжила Дина. — Ты должен простить Давида, забыть прошлое и попытаться проявить к нему терпения. Представь, что он и есть сын Анжелины, попробуй полюбить его. Алекс, умоляю, подумай о Виктории, представь, как ей сейчас тяжело. Вы только начали находить понимание.

— Что мне делать? Я ненавижу этого мальчишку!

— Попробуй, не смотреть на него, как на соперника. Сделай первый шаг, он добрый парень. Вика воспитала его, превосходно.

Она смотрела на его лицо, замечая, как буря смятения и негодования отражается в глазах.

— Поезжай к нему, попроси его вернуться.

— А позвонить недостаточно? — Александр повернулся к ней и достал сотовый телефон.

Она положила ладонь ему на руку.

— Если хочешь, я поеду с тобой.

— Нет. — Отрезал Сафин. — От него одни хлопоты. И почему он не отвечает на звонки?

— Давид очень ранимый мальчик.

— Он слишком эгоистичен, и хочет совсем свести с ума свою мать. — Александр подошел к креслу и снял пиджак.

— Алекс, это только для Вики.

— Я поеду с Димой, вот кто растет мужчиной! Он мне очень напоминает меня самого. Я сделаю это только ради Виктории.

Дина улыбнулась. Ей удалось растопить сердце этого величественного владельца миллиардов долларов.

— Алекс, ты делаешь это ради себя. Давид еще слишком молод, но если ты будешь во время указывать на ошибки, вы будете избегать недоразумений.

— Я попрошу его вернуться домой, постараюсь дать ему последний шанс, но за себя не ручаюсь, насколько хватит моего терпения.

Она подошла к двери, сложила ладони и поднесла их к губам, словно в молитве, повернулась в его сторону.

— Спасибо, Алекс, — тихо произнесла она. Дверь закрылась.

Когда она ушла, Александр Сафин подошел к окну и заложил руки за спину. Его взгляд был устремлен на движение машин на проспекте. А мысли сливались с эти потоком, вспоминая, то время, когда он безумно любил Анжелину Комисарову. Да, он хотел ее ребенка, от нее ребенка, он хотел быть всегда с ней, но она так торопилась выскочить замуж. Сегодня, спустя столько лет, он даже не может вспомнить ее голоса, ее глаз, губ. Она осталась только миражом. Сегодня он любит Викторию, любит не той пылкой юношеской любовью, а любовью взрослого мужчины. Он видит ее страдания, и сердце сжимается от безысходности. Возможно, она не любит его и не понимает.

«Но за что меня можно любить? — Пронеслось у него в голове, — дарил ли я ей тепло и нежность? Могу ли я понять ее глаза и губы? Нет. Я думаю только о себе, о своих удовольствиях и капризах. Я эгоист! Конечно, у Давида есть, где брать пример. Это я виноват, что не занимался мальчишкой, но есть время все исправить!»

Алекс подошел к телефону и снял трубку.

— Алло… Да, я хотел бы поговорить с Викой… Привет, дорогая.

— Привет, — улыбнулась Виктория, немного удивленная его звонком. Он никогда не звонил ей с работы.

— Как рука, не болит?

— Нет, но гипс, ужасно мешает. — Она улыбнулась.

— Как идут поиски? — Его голос дрожал. Он волновался.

— Они сказали, что будут продолжать розыск, пока не найдут хоть, что-нибудь указывающие на то, что Алина погибла. — Виктория стояла на берегу, и ветер совсем запутал ее длинные золотисто выгоревшие от солнца волосы.

— Ты думаешь, она жива? — Алекс провел пальцами по стеклу.

— Я верю в это!

— А я думаю, что все это глупая затея. Может Дима ошибается и эта девушка совсем не наша дочь. Почему мы должны верить Шелковской?

Наступила тишина.

— Ты звонишь, что бы расстроить меня?

— Конечно нет. Виктория, я хотел бы сделать тебе сюрприз.

— Может быть не сейчас, Алекс. Что-то мне не до сюрпризов. Ты только верь, что Алина жива, и мы найдем ее! Моё сердце всегда знало, что она жива. Ты веришь?

— Да, милая, — мягко улыбнулся он, — я позвоню тебе еще.

С лица не сходила глупая улыбка, а в душе появилась необъяснимая тоска по Виктории, ему так сильно захотелось оказаться рядом с ней. Обнять и защитить ее от всех невзгод жизни. Он много раз спрашивал себя, почему с женщиной, которую он любит, случается так много страшных неприятностей? Он сильный и влиятельный человек не может защитить хрупкую, тонкую женщину, смело сражающею со всеми невзгодами, без страха и роптаний. А, почему, он недостаточно силен, чтобы защитить ее, уберечь от всех невзгод? Он не имеет право мешать ей любить Давида. Нужно вернуть парня домой, пусть хоть это будет его помощью. Представить, что будет твориться с Викой, когда спасатели вынесут свой вердикт, он даже боялся представить. Давид не даст, Вике натворить глупостей. Совладеть со своими чувствами Алекс сможет, ведь в мыслях свою дочь, Алекс похоронил еще десять лет назад.

Александр Сафин и Дмитрий поднялись на шестой этаж, элитного дома, где проживал Давид. Алекс открыл дверь своим ключом, и они зашли в шикарно обставленную большую комнату. Алекс осмотрел прихожую, замечая, что парень держит квартиру в чистоте. Дима направился в другую комнату. Открыв дверь, он поднял голову и замер. В недоумении Дима смотрел на необыкновенную сцену. К нему подошел Александр и остановился за спиной. Он тоже увидел странную картину, рот открылся от удивления, а брови поползли верх.

Давид нежно обнимал девушку, а она, положив голову ему на грудь, и запрокинув руку на плечо, сладко улыбалась. Его губы почти касались ее лба, а рука обнимала тонкую талию. Накрывшись простыней, влюбленные мирно спали, не ведая, что за ними наблюдают.

Лицо Димы исказилось от боли и отвращения. Из груди вырвался тяжелый стон.

— Нет, только не он! Лаура! — Его трясло от негодования.

Виктория подошла к перилам спасательной лодки и опиралась локтями на деревянные подмостки. Она смотрела на море. Второй день она тратит все силы на то, что бы найти дочь. Вика верила, она молилась, она плакала, рыдала. Мысль, что ее дочь, которая была, так рядом погибла, просто сводила сума. Она закрыла лицо руками, но слез уже не было, только страдания и горесть, томившие душу.

— Мы нашли, нашли, — послышался голос, и Вика резко подняла голову. Сердце бешено стучало от волнения. К ней подбежал помощник капитана. Она смотрела в его глаза и пыталась разгадать в них, предстоящею новость.

— Возьмите, это мы нашли в яхте, — Он протянул ей старого, немного потрепанного мокрого медвежонка.

Вика взяла его и в недоумении смотрела на смешную мордочку. Мужчина с жалостью взглянул на нее и тихо отошел в сторону. Вика прижала к груди игрушку и отрешенно уставилась на волны. Рябь воды исказилась, и она начала узнавать лица погибших родственников. Виктория всматривалась в них, но не испытывала страха. Ей хотелось закричать, но она только закрыла глаза. Битва не закончилась, она чувствовала это, никто не сможет запугать или остановить ее, больше никаких слез и жалости!

Виктория с торжественным видом отвернулась от моря.

— Я не сдамся, я всегда буду бороться! До конца своей жизни, я всегда буду бороться со своей судьбой!