Елена Акимова - Цереус

— Ты всегда была жестока. Ты же ненавидишь Александра Сафина, зачем тебе его дочь?

— Чтобы отомстить за Павла. За своего внука, который умер. Я дам девочке во много раз больше, чем ее шлюха мать, и бестолковый взбалмошный отец.

— Что? И как же он умер Лиза, что ты скрываешь? Где этот ребенок? Если он умер, почему ты не похоронила его рядом с родителями?

— Замолчи, — Елизавета закрыла уши руками, — я устала от тебя.

— А, где служанка Даша Петрова, она работала у тебя десять лет, за что ты ее выгнала?

— Она украла у меня цепочку с медальоном из аквамарина. Это очень дорогая вещь. Эта драгоценность передавалась от отца к сыну и принадлежала Павлуше.

— Твой Павлуша, всегда был плохим человеком и плохо кончил.

— Не желаю тебя больше слушать. Убирайся в свою комнату и держи язык за зубами, а то, как бы тебе его кто-нибудь не отрезал.

Нина медленно поднялась, опираясь о трость.

— Я надеюсь, что это ребенок не Сафин. — Нина решила выйти из комнаты.

— Она — Сафина! У нее есть родимое пятно, у всех Сафиных есть эта отметина на плече. Поверь мне, сестренка, даже ее дед, который пудрил мне мозги всю жизнь, имеет такое же пятно — полумесяц с тремя лучами. Но, теперь девчонка носит другое имя.

Нина махнула рукой и медленно вышла из комнаты. Елизавета фыркнула и повернулась к огню. Ненависть к Александру Сафину заполняла каждую ее клеточку мозга, он тайком встречался с женой ее сына, она должна отомстить за Павла. А с Викторией у нее особые счеты, за которые плата, будет очень высока. Елизавета не собиралась прощать смерть своих детей, и вся ее жизнь превратилась только в одну цель — жажда мести. В ее руках дочь ее самых главных врагов и она постарается сделать так, чтобы они никогда не смогли встретиться. Женщина опустилась в кресло и посмотрела на три фотографии. Она еще раз взглянула на улыбающеюся Анжелину, Александра Сафина и Викторию. Шелковская бросила снимки в огонь.

По лестнице пробежали детские ножки, и через несколько минут к ее креслу подскочила девочка. На ней было кружевное платьице, а золотые кудри заплетены в две тугие косички.

— Привет, бабушка, — улыбнулась малышка. Она опустилась на колени у кресла Елизаветы.

— Здравствуй, Лаура, — Она смотрела на девочку и чувствовала, что не испытывает к ней никакой ненависти или злости, а только симпатию. Она так похожа на ее дочь. Елизавета, очень хотела воспитать из девочки, элегантную, сдержанную девушку, которая во всем станет ей помогать и управлять ее бизнесом. Девочка смотрела на огонь в камине, а в больших голубых, словно небо глазах, отражалась грусть. Шелковская закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, она вдруг вспомнила, как Александр Сафин ворвался в ее дом, после смерти своей любовницы. Он крушил мебель, кричал и угрожал. Он, хотел забрать этого мальчишку, что родила Анжелина, но было уже поздно. После гибели Павла, она сама избавилась от ребенка.

«Я всегда любил Анжелину, этого ребенка должен воспитывать я!» — Кричал он в аристократичное лицо Елизаветы Петровны.

«Убирайся из моего дома!»

«Алексей станет моим сыном, таким как вы нельзя доверять детей!»

«Я ненавижу тебя Александр Сафин, я превращу твою жизнь в ад, отправишь в след за своей шлюхой».

«Отдайте мне ребенка!»

«Его нет. Он мертв».

— Бабушка, вам плохо, — раздался тонкий голосок девочки. Она осторожно коснулась ее руки.

— Нет, — Елизавета открыла глаза. — А, давай, выйдем в сад и погуляем.

Девочка вскочила и захлопала в ладоши.

Нина уже взялась за перила, что бы подняться в свою комнату, но взгляд ее упал на столик с телефоном. Она подошла к нему и дрожащей рукой набрала номер.

— Алло. Это Виктория Сафина, — Вика только зашла в дом и подняла трубку звонящего телефона. Давид стоял рядом и крутил в руках теннисную ракетку. Они оба были в спортивных костюмах.

— Я хочу услышать Викторию Сафину, — голос Нины дрожал.

— Да, это я! Я вас слушаю.

— Я должна сказать вам кое-что важное. — Нина чувствовала, как теряет силы, она схватилась другой рукой за столик. — вы должны знать правду.

— С кем я разговариваю? — Вика встревожилась. Дыхание с другого конца провода становилось тяжелым.

— Я - ваш друг. Когда мы сможем с вами встретиться?

— Кто вы?

— Я должна вам это сказать пока у меня еще есть силы, — в левой груди пробила жгучая боль.

— Говорите же, не молчите… — Вика сжимала телефонную трубку, боясь, выпустить ее.

— Я желаю вам, только добра. Я знаю… — Нина уже ловила ртом воздух — Где…

— Что? Говорите, только не молчите…

— Ваша… — Рука скользнула к груди, рот открылся, ноги не держали, и безжизненное тело опустилось на пол.

— Алло, алло, умоляю, не молчите… — Но больше никто не отзывался, и Вика положила трубку на рычаг. Девушка посмотрела на мальчика и, присев на колени, крепко его обняла.

Нина оставалась около столика с трубкой в руках около часа, ее нашла домработница. Ее мертвые глаза смотрели в потолок, пока жесткая рука Елизаветы Петровны не закрыла их навсегда.

Шелковская довольно улыбнулась и подошла к камину, все складывается, как нельзя лучше. Она достала из альбома фотографии своей сестры и бросила их в огонь. Маленькие карточки тут же вспыхнули, затем сжались и превратились в пепел.

(Двенадцать лет спустя)

«Мерседес» плыл в потоке машин, заполняющих мостовые в центре города, быстро пробираясь к шестиэтажному зданию дома моды «Палитра». Устроившись на заднем сидение Виктория Сафина читала отчеты и рассматривала эскизы будущей коллекции. За эти годы, она превратилась в элегантную, прекрасную женщину. Она укоротила свои золотые волосы, и теперь ее красивое лицо обрамляло «Каре» до плеч. В голубых глаза затаилась легкая грусть, но губы, аккуратно подведенные персиковой помадой, всегда слегка улыбались. Она подняла голову, сняла очки в золотой оправе и посмотрела вперед через лобовое стекло.

Автомобиль остановился у парадного входа. Водитель открыл дверь, и она вышла из машины, захватив папку с документами. У двери она кивнула, охранникам и прошла по вестибюлю. Стены были зеркальные, и женщина улыбнулась своему отражению, заметив, что для понедельника она отлично выглядит. Виктория зашла в лифт.

За эти годы «Палитра» стала, на уровне с ведущими фирмами в мире моды. Виктория Сафина была известна по всему миру, ее бренд всегда занимал первое места. Красота девушки, ее жизнерадостность, ум и трудовое упорство помогли ей добиться огромных успехов. Мечта пятнадцатилетней девочки сбылась! Но, не совсем, сердце продолжало любить только одного человека, память о котором хранилась в душе.

Да, она стала самым лучшим модельером, построила новый облик «Палитры», в виде огромного, мощного, зеркального здания в центре города, но все это не могло принести ей душевной гармонии и теплоты.

Виктория прошла по коридору и оказалась в большой приемной. Зал и собственный кабинет Сафина переделала вновь, выбросила все старое и заменила все, даже ковровые покрытия, поставила самые современные диваны и кресла с обивкой из дорогой кожи. Все было обставлено в одном стиле — строгом и аккуратном. Вика поздоровалась с секретаршей зашла в свой кабинет.

— Как я рада, что ты пришла, — от компьютера поднялась рыжая голова Дины Никитиной.

— У нас проблемы? — Вика поспешила к ней.

— У нас нет, но вот у одной представительной, пожилой особы их будет очень много. Ты, только взгляни, Вика!

Вика обратилась во внимание. Дина забегала по клавишам и стали меняться картинки с изображением ее последних эскизов.

— Ты только взгляни! Ты, узнаешь? — Дина посмотрела на Вику.

— Да. Это моя коллекция. Мы закончили ее только два дня назад.

— Была твоя, а стала «Рубеж Мод». Шелковская ни перед чем не остановится. Ты, помнишь, что она уже выкрала у тебя Рождественскую коллекцию, и нам пришлось за три дня разрабатывать снова?

— Но, мы же делали ей предупреждения!

— Тебе нужно возбудить судебный процесс. Эта дамочка — воровка.

— Но, каким образом у нее это получается?

— Кто-то среди наших сотрудников работает на нее. — Дина уступила кресло Виктории. Но, та, замахала рукой и взглянула на часики на руке.

— Я предполагаю, что это один из новых менеджеров, Денис Маслов. У него слишком красивые рекомендации. Я, всегда относилась к таким типам с осторожностью!

— Мой адвокат уже связывался с Елизаветой Шелковской, но она тоже общается только, через адвоката. Они уверяют, что мы хотим их оболгать и ничего не сможем доказать. — Вика была расстроена.

— Ни черта это не так! — Вспыхнула Дина. — Это женщина просто дьявол! Уж, поверь, я с ней лично сталкивалась.

— Дина, если мы вступим в эту схватку, а понимаешь, поднимется шумиха, скандал. Это никому не нужно, наши акции и продажи сразу упадут. У нас тысячи людей, я должна в первую очередь думать о них и их семьях. Давать заработную плату, пособия, а не ввязываться в грязные сплетни и скандалы.

— Тогда, мы поступим иначе. — Дина скрестила руки на груди. — Мы найдем этого предателя, и он будет иметь дело лично со мной!

Вика улыбнулась и разложила на столе, новые зарисовки.

— Дина, я оставлю тебя сегодня на пару часов.

— Вижу по твоему сияющему лицу, что-то хорошие и связано с твоим сыном?

— Да, да, — Вика рассмеялась, — Давид возвращается домой в конце этой недели. Я хочу кое-то докупить к его приезду. Он, мой самый красивый молодой человек! И он мой сын! Слава Богу, что Николя забрал его из Лондона, у меня уже сердце разрывается от разлуки с ним.