Он достает с одной из полок ящик с инструментами и жестом приглашает меня идти за ним. На улице ярко светит солнце. Сегодня теплый день, хотя с чикагской осенью никогда не знаешь, чего завтра ожидать от погоды. Я сижу прямо на земле перед автомобилем, с которым возится Луис, и греюсь в лучах солнца.

— А Энрике — он в банде? — спрашиваю я негромко, чтобы только Луис меня слышал. — Я видела его наколки.

— Он НБ, настоящий бандит… больше не при делах.

— И что это значит?

Луис пожимает плечами.

— Это значит, что он из бывших членов банды и непосредственно в ее делах участия уже не принимает. НБ, таких как Энрике, вызывают, только если затевается что-то серьезное. Он как-то держится, но… знаешь… преданность бывает слишком глубокой.

— Ему нравится Изабель, — говорю я.

— Я знаю. — Луис сидит верхом на тележке и перебирает инструменты в ящике. — Но Энрике говорит, она его отшивает каждый раз, когда он заговаривает об этом. Иза безнадежно тоскует по парню, в которого была влюблена еще в школе.

Меня колет иголочкой жалости — сама-то я сколько лет провела, оплакивая свои отношения с Марко, несмотря на то что они и так были обречены? Бесполезная трата времени, которое я теперь уже никогда не верну.

— Они тяжело расстались?

Повисает секундная пауза.

— Они не расставались. Ее парень погиб.

— Жуть какая.

Луис не смотрит на меня.

— Он был лучшим другом Алекса.

— Как он погиб?

— В него стреляли.

Вопросы вихрем крутятся у меня в голове.

— Кто-то из вражеской банды?

— Нет. Свои. — Луис, сердитый и печальный, не сводит взгляда с земли под ногами.

— Я не понимаю. А зачем вообще люди вступают в банду?

— У некоторых просто нет выбора, — говорит он, а потом ложится на каталку и до пояса исчезает под машиной.

Я прикасаюсь к его ноге.

Луис выдвигается наружу и смотрит на меня.

— Такого не бывает. Выбор есть всегда. Вон, твои братья были в банде, а ты — нет. — Наклоняюсь и легонько целую его. — Правда, ты не выбираешь легких путей. И за это я тебя люблю.

Он вздергивает бровь, слыша невольно слетевшее с моих губ предательское слово.

Ох! Этого я не планировала.

— Я не в том смысле сказала «я тебя люблю», а просто… я ничего такого не имела в виду, — мямлю я, пытаясь исправить ситуацию, но, поняв, что не выйдет, утыкаюсь лицом в ладони, чтобы скрыть смущение.

Луис садится и убирает мои руки от лица.

— Не переживай, mi chava, — говорит он и задорно подмигивает. — Я понял, что ты хотела сказать. А что касается моих братьев, то ты не знаешь, через что им пришлось пройти. Они делали то, что должны были делать, и не суди их за это. Ты понятия не имеешь, каково это — быть такими, как мы… жить без гроша в кармане посреди уличной войны. Тебе не приходилось спасаться бегством от бандитов и видеть, как лучший друг умирает у тебя на руках. Это стремно. Очень.

— Ты прав, я не представляю, каково так жить. Но я рада, что это не стало частью твоей жизни.

Он кивает и возвращается к работе, а я наблюдаю за ним.

— Может, тебе помочь? — спрашиваю я. — Мне неловко сидеть тут просто так, пока ты трудишься.

Луис протягивает из-под машины руку.

— Дай мне ключ для масляного фильтра.

Разглядываю разложенные вокруг инструменты. Мм-м-м… для меня они все одинаковые. Я оглядываюсь на его протянутую руку.

— Ты загнал меня в тупик.

Слышу, как он смеется.

— Прости. Это штука, которая похожа на коготь, с красными резиновыми ручками.

Учитывая, что тут есть только один инструмент, подходящий под описание, я практически не сомневаюсь, что именно он и нужен. Беру его и вкладываю в руку Луиса.

Закончив, он выкатывается из-под машины.

— Знаешь, ты чем-то похожа на мою невестку. Она ни фига не понимает в автомобилях, кроме того, как вставлять ключ в зажигание.

Поднимаю руку, защищаясь.

— Я тоже это знаю вообще-то!

— Пожалуйста, скажи мне, что отец хотя бы научил тебя менять колесо.

— А разве я должна это уметь? — Я лезу в сумочку и достаю карточку, которую всегда ношу с собой для вот таких вот непредвиденных ситуаций. — Отец купил для меня специальную страховку.

Луис вздыхает.

— Ты должна уметь менять колесо. Напомни мне как-нибудь, за день научу.

Остаток времени мы проводим за разговорами, и это меня пугает. Чем больше я знаю о Луисе, тем больше он мне нравится. Мы совершенно разные, но я понимаю его. Темы для разговоров у нас не иссякают, и даже когда возникает пауза, ни я, ни он не чувствуем никакой неловкости.

— А ты никогда случайно не собиралась поступать в Пердью? — спрашивает меня Луис из-под четвертой по счету машины, в которой он меняет масло.

Я уже знаю, что для него вопрос с выбором универа даже не стоял.

— Не знаю. В мой топ-десять он точно не входит. Да и зачем?

— Просто подумал, знаешь, если мы с тобой еще будем тогда… — Он замолкает. — Проехали, Ник. По ходу, я маслом надышался.

Если к концу года мы еще будем вместе, будет здорово поступить в один и тот же универ. Сейчас мы с Луисом очень близки, а с каждым днем становимся еще ближе. Приходится то и дело себя одергивать, чтобы меня не засосало окончательно.

И нужно сказать ему, что я чувствую.

Глажу его по колену.

— Мне кажется, не стоит планировать все настолько серьезно.

— Ты пессимистка, — заявляет Луис, снова выкатываясь из-под машины. — Надо же хоть немного верить.

Он притягивает меня к себе и гладит по спине. Сквозь блузку я чувствую тепло его рук.

— Я перемазался, — говорит Луис. — Возможно, твоей блузке конец.

Звук приближающихся шагов заставляет нас разжать объятия и отодвинуться.

— Как делишки, чувак? — спрашивает Марко. Кроме него рядом с нами стоит еще один парень, совершенно жуткий с виду.

— Не хочешь познакомить меня со своей подружкой, Луис? — интересуется он.

Я вцепляюсь в руку Луиса и чувствую, как напрягается под пальцами его бицепс.

— Никки, это Чуи. Мы с ним, типа, приятели.

Чуи сдвигает сигару в угол рта и долго пристально меня разглядывает. Не могу избавиться от ощущения, что он прикидывает мою ценность.

— Ты учишься в «Фейерфилде»?

— Да.

— Что-то я тебя тут ни разу не видел.

— Она живет на другом конце города, — встревает Марко. — Так ведь, Ник?

Я киваю.

— Слушайте, парни, — говорит Луис этим двоим, и я отчетливо понимаю, что он намеренно отвлекает их внимание от меня. — Если вы ищете Энрике, то в последний раз я видел его в гараже.

— Энрике мне не нужен, — отвечает Чуи. — Мне нужен ты, Фуэнтес. У меня есть для тебя задание.

Чувствую, как сердце на несколько секунд замирает, когда я понимаю, чтó происходит. Луис — член «Мексиканской крови».

35. Луис

ВИЖУ ПОТРЯСЕННОЕ ЛИЦО Никки, когда она слышит, что Сото искал меня, и понимаю: она в курсе, что означает визит Чуи. Моя девушка подхватывает с земли рюкзак, сумочку и вскакивает на ноги.

— Мне нужно домой. Прямо сейчас.

— И куда ты так торопишься? — лениво интересуется Чуи. — Или у тебя какие-то проблемы из-за того, что я разговариваю с твоим парнем?

— Нет у нее никаких проблем. Пошли поговорим внутри, — говорю я. Кошмар. Мне сейчас еще не хватало, чтобы Никки снова стала задавать вопросы.

Чуи не спеша, вразвалочку, уходит в мастерскую. Марко топает следом за ним. Убедившись, что они исчезли из поля зрения, поворачиваюсь к Никки.

— Я сейчас вернусь. Это не то, что ты подумала.

Она смотрит на меня как на чужака, а не своего парня.

— Я хочу домой.

— Я отвезу тебя через пару минут. Просто… побудь тут, — прошу я. — Пожалуйста.

Захожу в мастерскую, больше всего на свете желая вышвырнуть и Чуи, и Марко вон.

— Куда делся Чуи? — спрашиваю Энрике. Иза все еще тут, болтает с ним, пока он копается в ее тачке.

— Пошел ко мне в кабинет, — отвечает он. Энрике никогда ничего не возразит Чуи и не выступит против него — из-за непоколебимой честности и верности, в которых он давным-давно поклялся банде.

Чуи сидит за столом, развалившись, словно это его кабинет, а не Энрике. Марко стоит рядом и чуть сзади, будто телохранитель.

Прикрываю дверь — на тот случай, если Никки решит, что ей хочется подслушать наш разговор.

— Ладно. Чего вам надо?

Чуи сбивает с сигары пепел — прямо на стол Энрике.

— Этот парень должен мне пять кусков. Вы с Марко заберете долг. Сегодня вечером.

Он лезет в карман и достает бумажку. Смотрю на адрес: Аугуста-лейн.

— Это же почти в центре территории «Фремонта-5».

— Ага.

Все, о чем я сейчас могу думать, — обиженное, уязвленное предательством лицо Никки, которую я оставил ждать у машин.

— Я не смогу заехать на территорию «Ф-5», если не хочу, чтобы мне отстрелили башку, — говорю я.

— Можешь. И заедешь. — Чуи жестом указывает на дверь. — Та твоя цыпочка, знаешь, очень даже ничего. Такие горячие девочки мне пригодятся… например, в Де Поле[60]. Богатеньким университетским мальчикам нравится покупать дурь у симпатичных милашек, правда, Марко?

Дельгадо кивает.

— Правда. Мариана там кучу бабла сшибает.

Ну, это фигня полная.

— Ты не тронешь Никки, — говорю я громко и четко, чтобы даже мысли не возникло записать мою девушку в «актив» банды. Будь я проклят, если по моей вине Никки окажется в «Мексиканской крови».

— Знаешь, — задумчиво говорит Чуи, не трогаясь с места, — мне кажется, пора открыть тебе маленький секрет. В Общинном банке Чикаго есть ячейка, на которой написано твое имя. Когда тебе исполнится восемнадцать, ты сможешь ее открыть. Ключ от нее — у меня. — Он достает из кармана блестящий серебристый ключик и запускает его ко мне по столу. — После дня рождения пойдешь и принесешь мне то, что лежит в ячейке. Неважно что. Вот вернешься сегодня из «Ф-5», и я увижу, что ты умеешь держать удар. Верность, Луис. Сначала ты ее доказываешь, и только потом пожинаешь плоды.