Селеста Брэдли - Цена страсти

Эрон и сам не заметил, как вновь стал любоваться нежными и женственными изгибами ее бедер и талии. Он сам не понял, как, пришпорив коня, поравнялся с повозкой, дабы насладиться прелестными женскими ягодицами, подпрыгивающими на дорожных ухабах. Да нет же, он просто едет, думая о своем, разве не так? И ничего в этом такого нет…

Эрона насторожило иное. Осознав это обстоятельство, он не на шутку встревожился. Он оставался совершенно равнодушен к не менее соблазнительной и аппетитной, к тому же куда более разумной и вменяемой мисс Блисс Уортингтон…

– Вот мы и приехали! Наконец-то!

У самых дверей Электра замешкалась. Родной дом… с виду совсем такой же, как и прочие окрестные дома. Все они добротны, хоть и немножко устарели, но все равно респектабельны. А вот внутреннее убранство…

Перед ее внутренним взором промелькнули комнаты, словно она стремглав бежала по ним, как в детстве… Она прекрасно помнила каждый интерьер: в основном тут царил безумный хаос из случайных вещей, будто какой-то безумный декоратор разбросал и расставил их тут да там в одному ему понятном порядке. Повсюду высились стопки книг: даже в прихожей, во всех углах, на нижней полке изящного столика. Книги чем-то напоминали провинившихся собак, скулящих и жаждущих человеческой ласки. На стене прямо над столиком висело зеркало – поверхность стекла помутнела от времени и кое-где пошла пятнами, к тому же висело оно криво, прикрывая зияющую в штукатурке дыру. Происхождение дыры было известно всем в доме: кто-то легкомысленно оставил китайскую ракету-фейерверк в пределах досягаемости шестилетней Атти… Пожар тогда, слава богу, не случился, но с тех пор по стене змеилась трещина, а достигнув потолка, еще и ветвилась словно самое настоящее деревце.

Словом, изнутри лондонский Уортингтон-Хаус, как и имение, представлял собой руины. Он все еще крепко стоял, однако был испещрен шрамами и увечьями – следами бесконечных, взрывоопасных увеселений безумных Уортингтонов.

И Электра ощутила вдруг жгучее чувство вины.

«Как все мы виноваты перед ним, нашим бедным домом!» У нее вдруг перехватило горло. Впрочем, она прекрасно владела собой – и позволила себе лишь слегка поморщиться. Подбородок ее по-прежнему был гордо поднят. Нет, никто и никогда не увидит, как ей на самом деле больно! Возможно, притязания семьи Уортингтонов не так уж и велики, однако у них есть гордость!

Электра с опозданием подумала, что скажет Блисс, увидев все это. Впрочем, сама Блисс происходит из рода Уортингтонов, так что, возможно, она ничего не скажет. И ничего не заметит…

Тут распахнулись двери – и в прихожую посыпались Уортингтоны. После короткой и бестолковой суеты всех троих путешественников втащили в дом.

Эрон никогда в жизни не видел дома, подобного жилищу Уортингтонов. На первый взгляд он казался загроможденным. На второй – безумно загроможденным.

Тут было множество книг, между стопками которых располагались предметы искусства, принадлежащие как минимум тридцати различным культурам, некие странные механизмы, снова книги, несколько звериных чучел, чей мех был основательно поеден молью… и опять книги. Море книг!..

Единственное, чего здесь недоставало, – это… еще большего беспорядка.

Эрон изумленно воззрился на спутниц. Блисс, безмятежно улыбнувшись ему, уверенно вошла в комнату.

– Приветствую, мои родные!

Электра, оттолкнув Эрона, кинулась в объятия женщины, которая поднялась из кресла им навстречу. Сперва Эрон и не заметил ее среди всего этого хаоса, однако теперь отчетливо видел, что прежде эта дама была сногсшибательной красавицей. Заключив седовласую даму в объятия, Электра запечатлела поцелуй у нее на лбу.

– Ах, мама! – радостно рассмеялась она.

Дама определенно похожа была на Электру – да что там, это была ее копия, только старше, ниже ростом и круглее, с волосами цвета чистого серебра, а не золота, как у дочки.

Стало быть, с возрастом Электра Уортингтон сохранит всю свою красоту. И какому-то счастливцу суждено любоваться этой красотой всю свою жизнь… Возможно, это обстоятельство и примирит его отчасти с ее безумием?…

Блисс грациозно протянула обе руки седовласой красотке – предположительно миссис Уортингтон.

– Тетушка А-а-айрис, – пропела Блисс и чмокнула ее в щеку.

А гостиная тем временем все заполнялась. Уортингтонов оказалось просто невероятное множество. Среди них были высокие и низенькие, темноволосые и белокурые… Тут были и молодые, и пожилые, и еще какие-то создания совершенно эфирно-эльфийского вида…

Вперед выступил дородный седеющий джентльмен и взял Блисс за руку. Затем поклонился ей, словно особе королевской крови.

– «Движенье губ коралловых я видел, струило аромат ее дыханье… Все в ней святым казалось и прекрасным»[5]. – Он выпрямился, ухмыльнулся и припал шутливым поцелуем к ручке барышни: – Привет, кролик Банни!

Миссис Уортингтон ласково улыбнулась:

– «Укрощение строптивой», акт первый, сцена первая, – тоном заправской заговорщицы сообщила она Эрону. – Ну разве он не великолепен?

Эрон был начеку и ничем не выдал своего классического образования:

– Ладные слова, что и говорить, миссус!

А мистер Уортингтон уже повернулся к своей пропавшей дочери. Широко улыбнувшись, он сгреб Электру за плечи:

– «Она затмила факелов лучи!»[6]

И заключил дочь в медвежьи объятия.

Миссис Уортингтон восхищенно ахнула:

– «Ромео и Джульетта», акт первый, сцена пятая…

Эрон едва не поперхнулся. Бешеная Электра ни капельки не походила на нежную Джульетту!

А Уортингтонов все прибывало и прибывало… Один за другим они врывались в гостиную, входили из прихожей, спускались по лестнице – один даже прибыл через парадный вход. Они появились словно по некоей неслышной команде. Электра то сияла, то впадала в раздражение от царящего вокруг хаоса, гомона и бесконечных вопросов, задаваемых наперебой. А ее младшая сестра висла на ней так, словно ей было не тринадцать, а шесть лет!..

Эрон не в силах был глаз отвести от ее разрумянившегося лица. Он видел ее и при свете лампы, и при свете дня, и чопорную, как школьная учительница, и покрытую грязью, словно служанка с фермы…

Теперь же, в родовом гнезде, смеющаяся во весь голос, окруженная со всех сторон милыми сумасшедшими родственниками, она вся светилась!

– А вы, голубчик, самый настоящий красавчик… к тому же такой высоченный!

Эрон сверху вниз взглянул на величественную, но такую странную миссис Уортингтон. А она, жеманно взглянув на молодого человека, в шутку шлепнула его по руке краем струящейся шали, наброшенной на ее кругленькие плечи. Затем, не сводя с него глаз, поманила кого-то из толпы.

Тотчас на ее зов явился высокий темноволосый молодой человек. Он подчинился материнскому приказу без рассуждений, хотя на лбу у него было написано, что он предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте.

– Это Орион, – объявила мисс Уортингтон. – Ему предстоит создать замечательные научные труды. А это мистер Хейстингз, который любезно доставил домой твоих сестричек.

Орион обменялся с Эроном крепким рукопожатием, затем отошел, но тут же появился еще один молодой человек, на сей раз в сопровождении прелестной леди в интересном положении.

– Приветствую, я Кас, а это Миранда. Спасибо за то, что привезли Элли! – Он широко раскрыл глаза и понизил голос: – Не поверите, чего мы только ни передумали, пока ее не было!

Его хорошенькая женушка улыбнулась Эрону, одновременно весьма чувствительно ткнув супруга локотком под ребра:

– Добро пожаловать, мистер Хейстингз!

Эрон приготовился к новым и новым знакомствам, однако отметил, что никто из присутствующих не спешит представить его юноше, странно знакомому на вид, что отирался за спинами собравшихся. Эрон тотчас смекнул, что это и есть Лисандр. Он взглянул на парня искоса. Электра как-то обмолвилась, что ее брат очень мало говорит. А это означало, что ему, вполне вероятно, удастся и дальше оставаться Хейстингзом…

– А вот наша младшенькая. – Миссис Уортингтон взмахнула шелковым платочком, и вперед выступила маленькая девочка.

Эрон оглядел тщедушное создание, стоящее перед ним. Волосы у девочки были рыжие и завивались мелкими кольцами, точно как у ее отца – этого не могли скрыть даже странно заплетенные многочисленные косички. Он уверен был, что внутрь косичек вплетены птичьи перья, и лишь надеялся, что в прическе не закопошится ненароком живая пташка… Девочка была одета причудливо: в платье на вырост, пелеринку, из которой она давным-давно выросла, а на ногах у нее красовались огромные кучерские башмаки. И все это великолепие завершалось россыпью веснушек на носике, выпавшим передним молочным зубом, огромными зелеными глазами и дивно вылепленными скулами – глядя на них, с уверенностью можно было сказать, что в будущем юная леди легко посрамит первых красавиц королевства.

– Я Аталанта, – невозмутимо объявило странное существо. – Невероятно умна, но совершенно невоспитанна!

Это было уже чистейшее, первостатейное безумие! Утратив чувство реальности происходящего, Эрон даже не улыбнулся.

– Я Хейстингз, мисс, – отвесил он девочке поклон. – Невероятно симпатичен, однако не оценен по достоинству…

…Сейчас он говорил про Хейстингза, настоящего Хейстингза, ей-богу!

Странная девочка мрачно улыбнулась:

– Как, впрочем, и я… Никто меня не ценит. По моему опыту, это довольно досадно, не правда ли?

Эрон изобразил лукавую усмешку Хейстингза:

– Это уж как пить дать, мисс!

Дитя повернулось к высокому молодому человеку, которого представили как Дедала. Причудливое имечко, что и говорить…

– Он мне нравится, Дейд! – сказал ребенок.

Дейд (трижды хвала тому, кто выдумал прозвища!) лишь прищурился:

– Это-то меня и беспокоит…

«…Эх, мне бы только выбраться отсюда!»

– Почта для мистера Хейстингза, миссус.