То, что Джон собирался сказать, полностью соответствовало его отношению к Лиззи за последние месяцы. Он сидел в своем кресле, смотрел в камин и даже не повернулся, когда вошла Лиззи.

— Я думаю, па, ты уже все знаешь, — сказала она.

Джон набил свою трубку и сухо проговорил:

— Я слышал, что ты собираешься уйти от нас.

— Не совсем так, па. Мне предложили выбрать: или жить в этом доме, когда здесь появится другая женщина, или занять ее квартиру в Дурхеме. Чего бы ты ждал от меня?

Наконец Джон повернулся.

— Учитывая все, что было сделано для тебя за эти годы, я ожидал бы именно этого, Лиззи. А если мой сын хочет на ком-то жениться, что ж, это его дело. Вот как я на это смотрю.

— Даже если эта «кто-то» Дженис Боунфорд?

— Это его дело. Его и ее. Все же это пока что мой дом, и ты вольна оставаться в нем вместе со своим ребенком, но у тебя нет права судить тех, кто сюда приходит.

Голос Лиззи зазвенел от обиды.

— А что бы ты сказал, если бы перед Рождеством твой сын объявил о своем желании жениться на мне?

— Я бы сказал, что это не очень хорошо. Вы слишком разные люди, и ваши характеры не подходят друг другу.

Лиззи тяжело вздохнула и, помедлив, кивнула:

— Не подходят, тут вы совершенно правы, мистер Фултон. — Услышав такое обращение, Джон с удивлением посмотрел на Лиззи. Но Лиззи заставила его удивиться еще больше, сказав: — У меня есть ребенок, но я не шлюха, поэтому ваш сын, безусловно, выбрал себе более подходящую пару. Надеюсь, что вам составит удовольствие знакомство с вашей будущей невесткой.

— Лиззи, как ты смеешь!..

— Да, смею! Я говорю правду, и вы прекрасно это знаете. Я покидаю вас. Завтра утром я уйду из этого дома навсегда. Я должна поблагодарить вас за все годы заботы обо мне, но думаю, что я отработала все, что получила. Кем я была все эти годы? Служанкой. Горничной. Компаньонкой. В этом качестве вы и взяли меня в этот дом, не так ли? Даже когда я училась на курсах машинисток, я должна была делать всю работу по дому вечерами. А когда я начала зарабатывать, то отдавала все до копейки, получая взамен лишь мелочь на карманные расходы. Я не возражала, поскольку понимала, что должна отблагодарить Берту за уроки музыки, и я действительно благодарна ей за это. Еще в самом начале Берта как-то сказала, что будет делать для меня сбережения и, выходя замуж, я получу кое-что в качестве приданого. А когда она умерла, мне отдали только ее наручные часики и больше ничего — видно, в наказание за то, что я согрешила. Одно я поняла точно — у хороших людей может быть злое сердце.

— Как ты смеешь так говорить о моей жене? Неблагодарная тварь! Ты семь лет жила в этом доме, к тебе относились как к дочери! Она любила тебя!..

Лиззи покачала головой и, горько усмехнувшись, сказала:

— Нет, не любила. Иначе она простила бы мне мою ошибку. Вашей жене всегда была нужна ученица. Кто-то, кого она могла поучать и наставлять, но любить — нет. Она любила только одного человека, и это были даже не вы, Джон Фултон, это был ее сын. И я очень надеюсь, что, где бы она сейчас ни была, она порадуется той, кто займет ее место в этом доме!

Джон был слишком зол, чтобы ответить. Лиззи видела, что он готов наброситься на нее с кулаками. Повернувшись, она вышла, прикрыв за собой дверь. Вернувшись к себе, Лиззи быстро закончила паковать вещи, которых оказалось не так уж и много.


7

— Нет, ты только посмотри! Я думала, что все хорошие люди живут в Шилдсе, а оказывается, здесь тоже приличный народ попадается! — такими словами Мэг прокомментировала действия кондуктора, который помог закинуть чемоданы на полку. А уж когда какой-то мужчина и сидевший рядом с ним мальчик уступили им с Лиззи свои места, восторгу Мэг не было предела. — Я уже полюбила Шотландию! — громко, так что было слышно на весь салон, крикнула она.

Люди вокруг рассмеялись.

— А вы сами-то откуда будете? — спросил кто-то.

И Мэг с удовольствием ответила:

— Графство Дурхем, слыхали про такое?

— Эка вас занесло! А куда путь держите?

— Нам еще дальше, в горы, если я не путаю, Бексайд-Холл.

— Бексайд?! — Люди в автобусе переглянулись, а один мужчина сказал: — Знаю я это место, далековато будет! И автобус туда не идет...

— Да, я знаю, но нас будут встречать.

Постепенно пассажиров в автобусе оставалось все меньше и меньше. Наконец Лиззи и Мэг дождались своей остановки. Кондуктор помог им вытащить багаж, помахал рукой, и автобус покатил дальше.

Оглядевшись, Лиззи увидела знакомую двуколку, ждавшую их у развилки. Рядом с экипажем стояла молодая женщина. Она помахала им рукой и, приблизившись, сказала:

— Привет! Как раз вовремя! И я только подъехала, — и, посмотрев на Лиззи, добавила: — Меня зовут Джин Мак-Кензи. У Мэтти разыгрался ревматизм, так что я буду за кучера. А Ричард... Эдит, наверное, говорила, что он вернется только к вечеру.

Женщина протянула руку. Лиззи пожала ее и, чуть смутившись, представилась:

— Я — Лиззи, а это, — она кивнула на сверток, который прижимала к себе другой рукой, — это Джейн.

Женщина посмотрела на девочку.

— Какая славная малышка! — сказала она, а затем повернулась к Мэг. — А вы, думаю, Мэг, верно?

— Точно, я — Мэг! — с достоинством ответила та.

— Давайте мне багаж! — Джин Мак-Кензи нагнулась и без видимых усилий подхватила оба чемодана. — Как путешествие? Надеюсь, вам не пришлось стоять? Я, когда добиралась до Портсмута, всю дорогу стояла, ужас!

Пока они садились в повозку, Лиззи уже сделала вывод, что Джин — женщина толковая и практичная. Хотя вблизи она оказалась не столь уж молодой, — лет тридцати, а то и побольше. Высокая, стройная, даже худощавая, с густой гривой светлых волос и темными выразительными глазами на симпатичном лице, Джин оживленно болтала обо всем понемногу, а когда Лиззи ухитрилась вставить: «А Ричард...» — она энергично закивала:

— О, Ричард будет очень рад всех вас видеть. Он мне много рассказывал о вас, Лиззи. Видите ли, мы с ним вместе выросли... — она вдруг рассмеялась. — Выросли — это громко сказано. Росли, пока ему не исполнилось девять, а мне — семь. Потом нас отправили по разным пансионам, так что встречались и хулиганили мы только на каникулах.

Мэг, сидевшая рядом с Джин впереди, обернулась и посмотрела на Лиззи. Лиззи отвела взгляд, как будто не заметив многозначительного выражения в глазах Мэг, и спросила:

— А как Ричард сейчас, как у него... здоровье?

— Прекрасно! Недавно он снова посетил госпиталь, и врачи отлично с ним поработали. Мы так рады за него! А на прошлой неделе мы с ним ездили в город за покупками и он, понимаете, не чувствовал... никакой неловкости, не то что раньше. Чудесно, что он так заметно меняется к лучшему!..

Мэг снова поймала взгляд Лиззи, и обе поняли, что думают об одном и том же: а не прыгнула Лиззи, как говорят в Шилдсе, со сковороды да в камин?

Всю ночь накануне отъезда Лиззи почти не спала. Час проходил за часом, и постепенно ее наполнило странное чувство спокойствия. Случилось то, что должно было случиться. Наконец она поняла разницу между воображением и реальными чувствами, и все встало на свои места. Лиззи вспомнила подслушанные как-то слова Ричарда о том, что он никогда не сделает ей предложение, но это вовсе не означает, что он не любит ее. Может быть, со временем Лиззи смогла бы взять инициативу в свои руки и переломить ситуацию...

Но сегодня, увидев эту женщину, так много рассказывавшую о своей дружбе с Ричардом, Лиззи растерялась... Да, такая не будет ждать, пока Ричард сделает ей предложение, а сама, в своей весело-откровенной манере и поставит вопрос, и добьется положительного ответа. Да, хорошенькое дельце получается! Эта несчастная повозка, кажется, везет Лиззи точно в такую же ситуацию, из которой она убежала всего несколько часов назад...

«Хорошенькое дельце!» — вспомнила Лиззи. Почти то же самое сказал Тед Хонисетт, когда утром, за полчаса до отправления автобуса, они с Мэг притащили на остановку чемоданы и сумки. Мэг осталась охранять багаж, а Лиззи вернулась обратно за дочкой и оставшимися пожитками. Джефф так и не вышел проводить их, а Джон, очевидно, уже отправился на работу. Лиззи даже не задержалась, чтобы в последний раз окинуть взглядом бывшие родными стены, она хотела уйти отсюда как можно скорее. В воротах она столкнулась с Тедом Хонисеттом, катившим свою тележку. Не сказав ни «здравствуй», ни «привет», он спросил самым обычным тоном:

— На автобус спешишь?

— Да, — ответила Лиззи, — на автобус, мистер Хонисетт.

— Давай, клади свои сумки на тележку, я все равно мимо еду.

Лиззи положила сумки и пошла рядом с Тедом. Издали заметив сидящую рядом с чемоданами Мэг, Тед спросил:

— Погулять едете?

— Нет, мистер Хонисетт, мы уезжаем... насовсем.

Тед не выказал удивления, только переспросил:

— Уезжаете? — А потом добавил: — Из-за нее? — Лиззи уставилась на Теда в недоумении. — Да, Лиззи, да! Я тут много чего узнал, гуляя по округе... — Это напомнило Лиззи слова Джона о том, что Тед, дескать, знает много такого, что до добра не доведет. До Лиззи вдруг дошло, что Тед, наверное, все это время был в курсе отношений Джеффа и Дженис.

А Тед тем временем продолжал:

— Он всегда был изрядным шутником, этот Джефф, даже в молодости. Что ни скажешь, все мог обернуть в шутку, но иногда эти шутки слишком далеко заходили. Не могу сказать, что он мне не нравится, но над этой шуткой ему, наверное, придется посмеяться... Что скажешь, милочка?

Лиззи подумала, что Тед далеко не такой простак, каким казался.