Тори Озолс - Цена расплаты

– Нет, не могу, ― согласилась Даша, ― но узнаю.

– К чему это ты?

– Просто ты права, ― и столько уверенности появилось в девичьем голосе. ― Возможно я не та, кто ему нужен, но и тетушка моя точно не добропорядочная семьянинка и хозяйка.

– И?

– План меняется. Я покажу Андрею ее настоящую суть, и при этом признаюсь в том, как зародились наши с ним отношения. Ты отдашь мне кассету?

– Хорошо, ― кивнула Мила. ― Неужели решила все-таки показать тетке запись?

– Нет, не могу. Такое чувство, что если я сделаю это, то предам Андрея. И он поймет, что я настоящая сука.

– Это правильно. Давай сотрем ее сейчас.

– Я хочу посмотреть запись. Ты, надеюсь, не смотрела?

– Фу-у, ― сгримасничала Мила. ― Я порно не смотрю.

– Ну и дура, ― засмеялась Даша, кидая в подругу шкурку от апельсина.

– Да, ну тебя, ― отмахнулась Милка.

– Ой, да не загоняй. Я же тебе все рассказываю!

– Ну, по крайней мере домашнее, так точно.

– Ух ты, и наша порядочная девочка таким грешит!

В ответ Мила показала ей средний палец, на что они дружно засмеялись, и снова вернулись к чоканью.

– Это твой мужчина, Даш, я уверена в этом. Просто поборись за него, ― наставляла ее подруга.

– Эх, Милка, было бы это так просто.

Всю неделю Даша прожила у Милы, исправно ходя на лекции и ни разу не напомнив о себе Андрею. И стоило признаться себе в том, что то, как мужчина затих со своей стороны, тревожило и нервировало ее. Решить по пьяни открыться ему было проще, чем сделать это на самом деле. Да и на следующее утро, мучась от похмелья, Даша не могла вспомнить того и половины, что наговорила подруге. А вот горечь вернулась на место, заняв свою ячейку в ее душе. И даже дорогой виски не смог ее искоренить.

Но ей необходимо было это время, чтобы разобраться в себе. Дни без перепадов настроения, взрывов эмоций и электроразрядов вокруг них. Дни без диких поцелуев и желания обладать. Дни, когда она просто ушла в себя, и даже подруга не беспокоила, предоставив ей это личное пространство.

И к концу недели Даша стала понимать, как безумно она соскучилась по нему. Что не может заснуть ночами, гадая, с тетушкой он спит сегодня или сам в своей постели. Сжимая постоянно в руке телефон, бессмысленно повторять, что она не будет звонить, ведь и он не вспоминает о ней.

Он же мужчина, мысленно фыркала Даша. Ему все равно, с кем трахаться ― с ней или с Татьяной. И раз она не надоедает, можно уделить время и законной невесте.

И такие мысли всю неделю изводили ее. Настолько, что девушка практически не ела и стала походить на тень. Даже в одежде вернулась к привычному серому стилю, одолжив у Милки спортивную кофту с капюшоном, который неизменно накидывала на голову, словно прячась от мира.

Но к субботнему вечеру она сдалась. И, попрощавшись с подругой, направилась домой. Тихо войдя в гостиную, Даша осмотрелась. В полумраке тусклой лампы, которая всегда горела ночью, она отметила все изменения, внутренне оплакивая потерю еще одного кусочка памяти о близких людях. Вот только сосредоточиться на этих переживаниях она не смогла, со второго этажа к ней донеслись приглушенные голоса. Она стала подниматься по лестнице вверх. И чем ближе Даша была к тетиной комнате, тем четче звучали они, пока девушка не поняла, что это говорили Таня и Андрей.

Даша сразу остановилась. Пытаясь вспомнить, видела ли она его машину перед домом, она осознала, что была настолько в себе, что даже не заметила этого. Ее затрясло. Она медленно двинулась к приоткрытой двери, от которой исходил свет. Пальцы сжались в кулаки, а дыхание замерло в горле. Она до боли боялась увидеть то, что, по сути, было бы ожидаемым. Неужели все ее мысли на этой неделе отражали действительность, и она не накручивала себя, как говорила Мила? Неужели он, и правда, был все время с Татьяной, даже не вспоминая о ней?

Девушка подошла к двери и заглянула в щель. Увиденное заставило ее сердце забиться быстрее от прилива физической боли. Грудную клетку сдавило, и непрошенные слезы навернулись на глаза.

Андрей лежал на постели с голым торсом в одних спортивных брюках. Его глаза были устремлены перед собой, а явный выступ в районе паха говорил, что мужчина наслаждался тем, что видел. Таню она особо не могла рассмотреть. Но то, что мелькало в щели, подсказало Даше, что женщина исполняет эротичный танец. То, что она умела делать великолепно. Не зря же, кроме прочих видов, она преподавала еще и танец на пилоне.

Даша снова перевела взгляд на мужчину, которому принадлежала каждая частичка ее тела. На того, кто имел ее в безумных позах и множество раз. И который сейчас собирался проделать все то же с ее тетушкой.

Слезы неожиданно заструились по ее лицу, и она быстрым движением смахнула их с щек. Ревность, чувство, не признаваемое ею доселе и откидываемое в сторону, заполнило все ее существо. Ей хотелось ворваться туда и наброситься на него. Но у Даши не было на это прав. Ни сейчас, ни раньше и в будущем тоже не будет. Кто она такая, чтобы устраивать скандалы? Его шалава, даже не полноценная любовница и не содержанка. И она сама выбрала себе эту роль. Сама.

Девушка быстро развернулась и сбежала вниз. Выйдя из двора, она вдруг остановилась и достала телефон. Ее последняя надежда ― этот звонок. Если он ответит, если он бросит Таню сейчас, когда они в стадии прелюдии, когда нельзя покидать женщину без веской причины, иначе это разобьет вдребезги ее чувства и доверие, то она будет бороться за него. Всеми силами. Всеми способами. А проигнорирует, то она уже проиграла, даже не начав сражаться.

*****

– Да, ― резко ответил Андрей, мысленно проклиная себя из-за того, что не мог проигнорировать этот звонок.

Ее номер не был сохранен в его контактах, но он и так знал его наизусть. И хотя всю неделю эта чертовка словно провалилась сквозь землю, казалось, оставив его в покое, он ощутил, как все в нем сжалось от волнения, когда, наконец, увидел долгожданные цифры на дисплее. И кто он после этого? Собачонка на ее привязи или же ополоумевший любовник, готовый лететь на первый же зов своей сирены? И это тогда, когда он уже собрался оставить Дашу в прошлом и уделить все внимание невесте.

Андрей встал с постели, прекратив попытки Татьяны привлечь его внимание поцелуями, которые она дарила его напряженному животу, расположившись сверху и потираясь о него, словно кошка. Он прикрыл ладонью телефон, стараясь не дать женщине распознать голос племянницы.

– Решил, наконец, потрахаться с невестой? ― злобно спросила Даша, снова раздражая его и выводя из себя.

– Не твое дело! ― прорычал он, и, спохватившись, оглянулся и посмотрел на замершую Татьяну.

Она, поняв намек, разочарованно опустилась на постель и слабо улыбнулась, когда он жестом показал, что это важный деловой звонок. Она не дула губы и не злилась, а спокойно приняла этот факт. Идеальная женщина, которую еще стоит поискать, а он так грязно изменял ей с ее же племянницей. Пальцы сильнее сжали телефон, и он вышел на балкон, плотно закрывая за собой дверь.

– Мое! С того момента как ты сунул свой член в меня! ― проговорила в трубку эта маленькая дрянь, и он снова удивился эффекту, который производили ее грубые слова на него. Они делали его твердым до боли, возбуждая сильнее, чем элитные шлюхи и всевозможные таблетки. Ему хватало одного ее голоса, который произносил «трахаешь меня», и все, он готов был отодрать ее в ту же минуту.

– Не зарывайся, детка, то, что я иногда удовлетворяю твою шлюшную натуру, еще ничего не значит, ― жестоко ответил он, желая поставить эту дрянь на место.

– Да, ты прав, ― ее голос звучал неожиданно спокойно, что явно настораживало, как и то, как быстро она согласилась с ним. ― Моя натура, которую ты как сильно презираешь, как раз сейчас желает ощутить в себе твой твердый член.

Его рука сразу же накрыла ноющий орган, чувствуя новую волну возбуждения, которая ударила в пах приливом крови. Он тут же вспомнил, как это ― быть внутри нее, обтянутым тугими напряженными мышцами, чувствовать ее влагу и жар.

– Воспользуйся своими пальцами, потому что другого тебе не светит, ― ответил он самодовольно, гордясь собой, тем, что не поддался на ее провокацию, и целую секунду наслаждался своими словами, пока не услышал ее ответ, который заставил заскрипеть зубами, и сжать рукой перила от накатившей злости.

– Зачем, если кроме тебя, у меня еще есть Кирилл. А мне все равно, кто из вас удовлетворит мою жадную натуру.

Непонятная ревность поднялась из глубин его существа, стоило ему представить руки того сопляка на своей девочке. Когда он стал считать ее своей, неизвестно, но это произошло, и все. Ему нравилось, как это мысленно звучало, настолько, что порой хотелось произнести это вслух. Она давно стала его девочкой, а мужчина не привык делиться тем, что принадлежит ему.

– Где ты? – злость и негодование прозвучали в этом коротком вопросе.

– Иду от своего дома на остановку.

– Сейчас буду, ― сказал он, как отрезал и резко разъединился, возвращаясь в комнату.

Он застал Татьяну лежащей на их кровати в черном прозрачном пеньюаре, ожидающей его. Красивая женщина, которая спокойно дожидалась, пока мужчина закончит со своими делами, не возражая и не злясь, при этом готовая отдаться ему, была мечтою любого. Поэтому он снова ощутил презрение к себе, к тому, кем он стал. Тогда Андрей вдруг представил, что было, если бы на ее месте была Даша, и не смог удержатся от легкой улыбки. Нет, его девочка никогда не стала бы дожидаться его так. А если бы и ждала, то лежала бы полностью голой с широко разведенными ногами, чтобы он сразу, как только вернется в комнату, увидел ее возбуждение. При этом она бы ласкала себя пальчиками и громко стонала бы, показывая, чего он может лишиться. И он бы не смог удержаться. Просто забил бы на все и показал ей, что ее пальцы ― ничто по сравнению с ним самим, заполняющим ее. Но Татьяна не была Дашей.