Ульяна Гринь - Цена первой ночи

— Да ты что? — вежливо удивилась я со сна, а потом, уже окончательно проснувшись, резко села в постели: — Ты серьёзно? Когда?

— Сегодня! Господи, как я хочу уже оказаться дома, ты не представляешь! Конечно, здесь супер, и вообще, но, блин, как же дома хорошо!

— Я с тобой согласна. Слушай, а во сколько вы будете в аэропорту?

— Ща, момент… В час дня! Не вздумай приезжать, мы доберёмся на машине!

— Да конечно, не приеду, жди и надейся!

Даже без чая и кофе я почувствовала себя в приподнятом настроении, откинув одеяло, встала и глянула на часы. Девять утра. Ничего себе я поспала! Зато отдохнула… Аришка возвращается, будет не до сна — пока очнётся от перелёта, пока привыкнет к домашней размеренной жизни… Но я уже готова, я жду, я жутко хочу потискать мою мелкую!

— Ты лучше там приберись, чтобы мы не застали следы твоих оргий, и покушать приготовь!

Откуда-то сзади я услышала голос Николая:

— Пельменей, пельменей пусть купит!

Засмеявшись, я ответила:

— Да купила я пельменей, всю морозилку забила! И покушать приготовлю, говно вопрос! Ох, мне уже не терпится!

— А мне-то как не терпится! — затянула снова сестра. — Дома, дома-а-а, скоро мы будем дома! Ой, всё, отключаюсь, пришёл кардиолог с последним осмотром! Любка, не смей тащиться в аэропорт! Целую, пока-пока!

Ага, целую, чмоки в обе щёки, а мне пора начинать суетиться. Для начала я включила чайник и помыла посуду со вчерашнего ужина. Потом, заварив чифирёк, поставила вариться картошку и яйца — Аришка заслужила свой любимый Оливье! Пока всё кипело, прибралась в ванной комнате, ещё раз проинспектировала комнату, протёрла пыль у жильца и оделась. И ещё успела покрошить половину ингредиентов до выхода.

В аэропорт я приехала почти к часу. Продралась сквозь толпу встречающих, встала в уголке, то и дело посматривая на табло. Но Катька не сказала, каким рейсом они прилетят. Поэтому я понадеялась, что они не опоздают и выйдут через эти ворота.

В четверть второго диспетчер приятным женским голосом объявил о прибытии частного самолёта из Мюнхена. Я встрепенулась, высматривая за таможней своих родных девчонок. И улыбнулась, увидев прелестную троицу. Николай держал на руке задремавшую Аришку, а в другой держал две сумки. Катька волочила чемодан на колёсиках. И заметив, как эти двое смотрят друг на друга, как Николай невзначай касается плеча сестры, а она поднимает на него доверчивые глаза, поняла — я потеряла жильца. Теперь денег от него за комнату не дождёшься…

Помахала им рукой раз-другой, и они меня заметили. Катюня показала паспорт издалека. Ну да, таможня. Надо ждать.

— Люба!

Чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав знакомый голос. Обернулась с намереньем врезать по лбу, но сдержалась. Какая-то я стала сдержанная — аж противно…

Игорь смотрел на меня с улыбкой, сунув руки в карманы короткого пальто, потом сказал:

— Привет.

— Что ты тут делаешь? — с недовольством спросила я.

— То же, что и ты, — ответил он, кивнув в сторону таможенного контроля. — Я звонил тебе, а ты не отвечала.

Я вздохнула. Смотрела в глаза и не понимала, что чувствую. Вроде бы… Господи, какой он красивый… И пальто так идёт к лысой башке, и глаза блестят, как раньше, когда мы были… вместе. И что-то зашебуршало в животе — прилив желания, а потом в груди — сердце затрепетало. Какие шаблонные слова, какие избитые метафоры… Но блин… Как объяснить ему, что произошло? Как сказать, что не хочу так… Не хочу быть куклой, которую можно положить в шкаф…

— Наверное, это потому, что я бросила тебя в ЧС, — ответила, стараясь говорить спокойно.

— Почему? — изумился Игорь. — Тебе было хорошо со мной, малыш…

— А тебе, дорогой? Тебе было хорошо со мной?

Он кивнул, не понимая. А я покачала головой:

— Мы провели с тобой восемь дней. Представляешь? И ты ни разу — ни одно маленького разика — не сказал мне, что любишь или что как-то видишь наши отношения в будущем. Понимаешь, о чём я?

— Понимаю… Нет, не понимаю! Подожди, малыш, ты меня… кидаешь?

Он выглядел растерянным. Господи, Игорёк, тебя что, никогда женщины не отшивали?

— Стоп-машина, Игорь! У нас было деловое соглашение, так? Ты помог мне, ты мне настолько помог, что я буду благодарна тебе всю жизнь, и не только я, но и вон та маленькая девочка на таможенной стойке, — я махнула рукой в сторону своих, — и моя сестра тоже. А потом я помогла тебе — знаю, что помогла, потому что ты снова генеральный директор, и обвинения сняты. На этом наши отношения как-то сами собой закончились.

Он нахмурился. Я покачала головой:

— Я никогда не думала, какие имена дать нашим детям, и не примеряла свадебное платье. Так что извини, давай разойдёмся каждый в свою жизнь. Ты к своим правильным и обеспеченным невестам, а я — к своей маленькой семье. Если хочешь, можешь сделать селфи с Аришкой, чтобы запостить на свою страничку в фейсе или на сайт фирмы… Но потом мы поедем домой и будем просто жить так, как и раньше жили. Договорились?

— Люба, я…

— Извини, — я улыбнулась вежливо, и бог знает, чего мне стоила эта улыбка, — мне надо встречать девчонок. А, и скажи своим родителям, пожалуйста, что беременность — это шутка.

— Люба, да подожди же! Давай начнём всё сначала!

Глянув ему в глаза — такие знакомые, такие любимые, красивые голубые глаза — я ощутила в душе огромное желание начать всё сначала, но подавила его. С трудом, но подавила. Как объяснить, что всё не так просто?

— Как? Здравствуй, Люба, я Игорь? Это пошло, и работает только в мелодрамах… Ты можешь всё купить, водить девушек в ресторан, но мне не нужны рестораны и подарки. Пока ты это не поймёшь, ты не узнаешь, как завоевать чьё-то сердце.

Я отвернулась и пошла поближе к заграждению, надеясь, что Игорь не последует за мной. Не обернулась, хотя и хотелось. Отдалилась. Отделилась. Отрезала кусочек сердца. Потому что знала — ничего хорошего из наших с Игорем отношений не выйдет.

— Любка, ну, ты идёшь?

Я оглянулась на Анечку и покачала головой. Конечно, вместе веселее ехать в метро, но мне надо зайти в кондитерскую. Обещала Аришке купить её любимые пирожные. Последние анализы показали совершенно здоровое сердечко. Конечно, надо продолжать пить лекарства, но доктор Колосков уверил нас, что вскорости и их можно будет прекращать. Поэтому мы решили устроить вечером пир на весь мир. Катюха приготовит мясо по-французски и оливье, а с меня десерт.

Забежав в «Север», я купила десяток маленьких овечек из печенья для мелкой, а для нас — набор пирожных, и вышла обратно на Невский. Чуть-чуть подумала и завернула в «Буквоед». Надо себе иногда устраивать маленькие праздники и даже не по поводу, а просто так. Походив между стеллажей несколько минут (нет), выбрала для себя книгу из серии «Метро 2033» с говорящим названием «Питер», а для Аришки — сказки про Земляничную Фею, оплатила и вышла на шумную улицу. До «Маяковской» пять минут ходу, а там как раз почитаю…

Чёрный джип тормознул рядом со мной почти у метро, и худощавый круглоголовый мужчина выскочил, догнав меня:

— Добрый день, Любовь Валентиновна!

— Здравствуйте, Андреич, — с прохладцей ответила я. — Опять?

— Снова, — покаялся он. — Садитесь, пожалуйста, я отвезу вас.

— Мы уже говорили на эту тему. Не будем повторяться.

— У меня распоряжения, Любовь Валентиновна…

— А у меня принципы, Андреич, — усмехнулась я. — Скажу ещё раз: я никуда с вами не поеду ни сегодня, ни завтра, ни вообще… Никогда.

— Мне велено подвозить вас до дома с работы. И на работу. Велено, понимаете? Я человек маленький…

— Не прибедняйтесь, пожалуйста. Да и неважно это… Игорь меня не интересует. И подкаты его тоже.

Андреич снял фуражку, провёл ладонью по стриженой голове и кашлянул:

— Я не в курсе ваших… тёрок, но знаю, что он виноват перед вами. Раскаивается, хочет извиниться, но не знает как.

— Раскаивается он… — пробормотала я. — Не знает он… Мало ли…

Лицо Игоря всплыло в памяти, его улыбка, тёплый взгляд. Словно почувствовала его ладони на своих плечах… И снова стало больно. Так больно… Опять. Когда же я смогу забыть и жить дальше? Когда он отпустит меня?

— Андреич, я вас очень уважаю, вы замечательный человек и хороший водитель, но Игорю скажите, чтобы вас больше не присылал. Он мужчина и должен вести себя, как мужчина. Мне не нужны деньги, подарки, цветы и прочая ерунда. Мне нужны поступки.

И, не прощаясь, я пошла ко входу в метро. Только сердце разбередил… Всё-таки Игорь не способен думать о других, только о себе и своём удовольствии. Разве трудно понять, что мне плохо без него, что я страдаю от всего, что произошло, а он, видите ли, не знает, как извиниться! Эгоист. Не нужно было впускать его в своё сердце. Но кто же знал…

Когда я открыла дверь и бросила ключи на полочку под зеркалом, на меня мгновенно накинулся ураган Арина. И это было новостью. Раньше Аришка никогда не бегала, никогда не прыгала. Она словно инстинктивно себя берегла от нагрузок. А теперь… Она стала просто нормальным ребёнком. И эта нормальность иногда меня пугала. Но только в первые секунды — ведь время её болезни было ещё так близко!

Подхватив племяшку на руки, я выдержала её натиск по поводу «чёкупила» и «аигрушку?» и пошла на кухню. Там, как и в последние несколько недель, царила полнейшая идиллия. Николай и Катька ругались.

— Куда ты ставишь?! Убери это со стола!

— Ну, Кать, это же просто сверчки…

— Не хочу этой гадости на моём столе!

— Не тараканы же!

— Не хватало! Ариша, иди помой ручки, зайчик! Коля, убери коробку со стола, иначе не получишь обеда!