Кресли Коул - Цена наслаждения

Ночью Грант напрасно старался уснуть на тесной койке. Он не хотел переселяться к себе, понимая, что в его собственной каюте все будет напоминать ему о Виктории. Ему и без того стоило большого труда держать руки подальше от нее. Если бы его спросили, он поклялся бы, что ему не хватает этой чертовой девчонки.

Когда корабельные колокола пробили очередную вахту, Грант все же отправился в свою каюту, но это оказалось плохой идеей. Как только он опустился на кровать, мягкий запах, оставшийся на простынях, напомнил ему о Виктории. Его мужская плоть мгновенно возбудилась и стала тяжело пульсировать. Нет, ему не будет сна в постели, где спала Виктория.

О чем она думала, что чувствовала, лежа здесь? Такая норовистая девушка, как она, должна бы ворочаться и метаться, мечтая о страсти, борясь с желанием...

А может, она ни с чем не борется и просто...

Он вскочил с постели как ошпаренный. Виктория сама себя услаждает! Картина, возникшая в его воображении, заставила Гранта содрогнуться, голодная плоть запульсировала еще сильнее. Эк, до чего додумался! Нет уж, ему нужно держаться подальше от нее, чтобы не погрязнуть в ловушке собственных фантазий.

Грант подошел к умывальнику и взглянул в зеркало. В мужчине, который смотрел на него из зеркала, он с трудом узнал себя: волосы слишком длинные, лицо слишком загорелое, к тому же первый раз почти за десять лет он не брился целые сутки.

Нет, определенно ему нужна женщина. И тут же Грант постарался отбросить эту мысль, иначе он атакует отель и вытащит Викторию к себе. Даже под угрозой голодной смерти мужчина не станет есть песок, после того как испробовал изысканные деликатесы. Ему нужно побороть свой голод.

Грант уселся в кресло, рассудив, что шансов уснуть здесь у него ровно столько же, сколько в любом другом месте, и через некоторое время действительно задремал.

Рано утром его разбудил громкий крик за стеной каюты:

– Послание для мастера Йена Трейвика с корабля «Киверел» службы ее величества!

– Кажется, это мне, – послышался в ответ сонный голос Йена.

Грант потянулся и сунул ноги в сапоги, решив узнать, кто шлет послания Йену. Он обнаружил кузена на палубе как раз в момент, когда тот писал ответ. А когда Йен отдал ответ мальчику-посыльному, то ему пришлось попросить у Гранта монету для отправки.

– Дай-ка мне посмотреть письмо. – Грант выхватил у Йена полученное им послание и быстро пробежал его глазами.

«Доктор, с которым договорился Сазерленд, придет завтра. Я не хочу, чтобы Тори была здесь. Уведите ее, пожалуйста, хотя бы на день.

Камилла».

– Что ты ей ответил? – Грант подозрительно посмотрел на кузена.

– Ну, я написал, что устрою для Тори пикник, – спокойно сообщил Йен.

– Черт бы тебя побрал! – Грант скомкал бумагу. – А ты не мог устроить себе поход в какой-нибудь бордель?

– Я от этих дел давно отказался, – усмехнулся Йен. – Лучше уж подождать, пока мы вернемся. – Он гордо похлопал себя по груди. – Понимаешь, я берегу себя для особого случая, для другой леди.

Намеки об этой загадочной женщине Йен ронял в течение всего путешествия. Грант постоянно чувствовал, что кузен хочет поговорить о ней, ноне поощрял его инициативу. Чем он мог ему помочь в его отношениях с женщиной? Меньше всего полезным советом.

Когда Грант представил, что Йен проведет день вдвоем с Викторией, внутри у него все перевернулось. Он понимал, почему Камилла отправляет Викторию: не зная, какой диагноз поставит доктор, она хочет подумать наедине, как потом ей все это сообщить.

Проклятие! Нужно найти какую-то работу для Йена.

– Я заберу Викторию утром, – решил Грант.

– Как хочешь, – ответил Йен. – Я обещал повести ее на пляж, так что тебе придется выйти рано.

На следующее утро, когда Грант прибыл в отель, Виктория уже спустилась в холл. Она была в ярко-зеленом платье, купленном накануне. Подобранная в тон платью щегольская шляпка надежно прикрывала ее белокурые волосы, собранные в пучок на макушке.

Грант не знал, что ему делать, если Викторию разочарует его появление, но, к счастью, этого не случилось. Лицо ее, напротив, просветлело.

– О, Грант! Значит, вы заберете меня сегодня?

– Я... гм... я собирался сказать вам, что Йен не придет.

– Но вы заберете меня?

Он будет чувствовать себя подонком, если откажет ей. Должно быть, она жаждет новых впечатлений.

– Я провожу вас на пляж.

Виктория тихонько пискнула и положила руку ему на локоть.

– Это замечательно, – выдохнула она.

Грант боялся спугнуть ее. От нее исходило замечательное благоухание, наподобие того же обволакивающего запаха, который сохранился в его постели.

Они отправились на конюшню, где Грант взял напрокат двух лошадей. Хотя Виктория не делала ничего, чтобы привлечь к себе внимание, глаза мужчин постоянно останавливались на ней и держали ее под прицелом. Ее смех и плавные движения источали чувственность, невольно создавая впечатление, что такая женщина создана для любви, и, разумеется, это находило отклик в Мужских сердцах, подумал Грант, но последствия не поддавались его воображению.

Что же будет, если дать ей волю в Лондоне?

Отбросив мрачные мысли, Грант отвязал лошадь и собрался помочь Виктории сесть в седло.

– Я сама, – резко сказала она и, выхватив из его руки уздечку, повела лошадь к посадочной площадке.

Грант заколебался, но Виктория взмахнула рукой, прогоняя его. Однако когда он взобрался на своего рослого жеребца, она все еще стояла, тупо уставившись на свою лошадь. Черт побери! Ему следовало это предвидеть.

– Виктория, вы что, не обучены верховой езде?

– Разумеется, обучена!

Грант недоверчиво посмотрел на нее, и тогда она, тряхнув волосами, сказала:

– Я только подумала, что лошадь должна быть поменьше... и с более добрыми глазами, чем у этой.

– При чем здесь ее глаза? – Грант был готов застонать. – Забудьте об этом. Если вы не умеете ездить верхом, мы не сможем отправиться на пляж.

Черты ее лица приняли паническое выражение.

– Нет! Я... я вспомню.

Тори успокоила лошадь и с нескольких попыток вскочила боком, предусмотрительно подобрав юбки. Придерживая их, она опасливо прижалась к лошади; руки ее сжимали поводья, и она неуверенно пыталась занять прочную позицию. И тут кобыла заволновалась, а затем вообще вышла из повиновения. Сделав прыжок, она двинулась к ближайшему столбу.

– Скорее на помощь! – не своим голосом завопила Виктория, чуть не задев столб.

Грант не мог сказать наверняка, смеется она или плачет. Он осадил своего жеребца, развернул его, и в это время в него врезалась ее лошадь. Животные пронзительно заржали, словно предупреждая друг друга.

– О Боже... – Грант подхватил Викторию под мышки, вырвав ее из седла, и одним махом посадил перед собой. Затем он отнял у нее болтающиеся поводья и, свистнув мальчику из конюшни, передал ему ставшую ненужной лошадь.

– О, милорд! – воскликнула Виктория. – Вы видели? Разве это был не прекраснейший... – Тело ее затряслось от смеха.

– Слезайте.

У нее вытянулось лицо. Положив руки Гранту на грудь, она сказала:

– Позвольте мне попытаться еще раз. Ну пожалуйста!

Он невольно вздохнул.

– Слезайте. Я помогу вам сесть сзади.

Лицо ее тут же снова просияло. Соскользнув с седла, она немедленно повернулась. Грант улыбнулся и, схватив за руку, посадил ее позади себя.

– Держитесь крепче!

Виктория обхватила его руками и положила голову ему на плечо. Грант был уверен, что она улыбается, он это чувствовал.

Грант раскинулся на одеяле, позволяя позднему дневному солнцу своими лучами согревать ему лицо. После их с Викторией ленча с холодной индейкой, сыром и яблоками он явно отяжелел. И это при том, что еще остались нетронутыми две бутылки вина, которые были положены в их корзину, без сомнения, по указанию Йена.

Виктория изучала пляж, бегая по песку, отступая с приближением волн и усердно рассматривая раковины. Грант с удовольствием наблюдал за ней. В самом деле, сегодня время прошло слишком быстро. Ему не хотелось ее отрывать, но они должны были возвращаться.

Грант встал, потянулся и свернул одеяло. Поднявшийся ветер загнал всех местных отдыхающих обратно в город. Обозрев полоску пляжа в обоих направлениях, он убедился, что там пусто, и крикнул Виктории:

– Обувайтесь и собирайте ваши вещи, нам пора возвращаться.

Вместо ответа она помахала ему рукой и, не обращая на него внимания, продолжала сосредоточенно изучать что-то в воде возле ног. Пробормотав какое-то ругательство, Грант направился к лошади... и тут корзина выпала у него из рук и покатилась по песку – лошади не было на месте.

В поисках пропажи он совершил несколько рейдов по пляжу, пока не осознал, что лошадь покинула их и назад уже не вернется.

Кляня себя на чем свет стоит, Грант вернулся к Виктории.

– Где же лошадь? – спросила она, держа руку козырьком у лба и оглядывая берег.

Грант почесал в затылке.

– Я не знаю. Может, украли...

– И что нам теперь делать?

– Мы можем вернуться назад пешком.

– Ну, если вы считаете это наилучшим из возможного...

Виктория, похоже, не слишком обрадовалась такой перспективе: на то, чтобы добраться до места по каменистой почве, у них ушло бы часа два. Она посмотрела вниз, на свои туфли. С этим тоже могут возникнуть трудности...

Кроме того, им придется пройти один квартал, где Грант не рискнул бы появляться после темноты. Сопровождать красавицу без оружия? Он чертыхнулся. Ничего себе телохранитель...

Правда, был еще один вариант – остаться с Викторией до утра, пока из города не вернутся отдыхающие, – однако для нее, пожалуй, безопаснее провести ночь на пристани, нежели здесь, вдвоем с ним.

– В той бухточке по соседству есть несколько купальных домиков, – сказал Грант. – Пожалуй, мы пока побудем там.