Кресли Коул - Цена наслаждения

– Я не нашел ничего лучшего, чем заигрывать с дочерью пэра. – Он вдруг понизил голос: – А вообще, эти заграничные любовные интрижки – великое благо. Никто никогда о них не узнает.

Грант сдернул Йена с сиденья одной рукой, едва сдержавшись, чтобы не дать кузену по физиономии.

– Не смотри на меня так, я не собираюсь ее трогать. – Йен зацокал языком. – Просто пробую водицу.

Грант освободил его и шумно вздохнул.

– Ты думаешь, почему я сказал, чтобы ты оставил ее в покое? Потому что я хочу ее?

– Это не вопрос – она целиком твоя. Я только ее опекаю, как брат, и в ином смысле совсем ее не хочу.

Грант провел рукой по лицу.

– А я что, хочу? – Этот вопрос озадачил даже его самого.

– Черт побери, парень, открой глаза! Я еще никогда не видел тебя таким. – Йен похлопал Гранта по плечу и повернулся, собираясь уйти. Напоследок он еще раз посмотрел кузену в лицо: – Почему ты борешься с этим?

– Почему? – Грант пожал плечами. Его короткий смешок был совсем не весел. – Потому что я не хочу быть, как ты выражаешься, таким.

Проходивший мимо них Дули заметил взгляд капитана, устремленный на Викторию.

– Ну, эта знает свое обаяние, – сказал он, – и знает, как им пользоваться. Обводит экипаж вокруг пальца – и все с улыбкой.

– Помоги Бог мужчинам Англии, – пробормотал Грант, и Йен наградил его сочувственной улыбкой.

– Помолись сначала за себя, кузен.

Всю ночь напролет Грант сражался с несильным, но упорным натиском стихии. Когда наконец шторм стих, он приступил к повседневным утренним делам – корректировал курс, инспектировал корабль, отдавал распоряжения и наблюдал за Викторией. Она расхаживала по палубе, хмуро глядя на Йена, который, вместо того чтобы ее развлекать, углубился в чтение, и она томилась от безделья.

День был хоть и ясный, но прохладный, поэтому Грант вернулся в свою каюту, чтобы сменить промокшую одежду. Он едва успел повесить свой китель и стянуть с себя рубаху, как Виктория вальсирующей походкой проникла в его каюту.

– Вы хоть думаете, что делаете? – резко сказал Грант. – Если это по поводу ночного шторма, вам нет нужды меня благодарить. Таковы мои обязанности.

Однако она не отвечала – просто изучала его, доставляя ему крайнее неудобство. При этом глаза ее говорили, что она хочет трогать то, на что смотрит.

– Уходите отсюда! – приказал он с откровенной грубостью в голосе.

– Но мне некуда приткнуться. Вы говорили, что опекаете меня, а сами ничего для этого не делаете. Я готова биться головой об стену от скуки.

Грант едва сдержал улыбку.

– Мне нужно переодеться.

– Можно подумать, будто я чего-то не видела раньше. – Виктория небрежно пожала плечами.

Ишь какая бойкая! Ну подожди... – мелькнуло у него в голове.

– Вы следили за мной тогда, у водопада, не так ли? – спросил Грант.

Пропустив мимо ушей его вопрос, она плюхнулась на его койку и отвернулась к стене, как всегда делала, когда не хотела отвечать.

– Я не буду смотреть.

Грант немного поколебался, потом принялся быстро умываться и одеваться.

Услышав, как он стукнул сапогами об пол, Виктория встала, взяла его капитанский журнал и снова опустилась на койку.

– Послушайте, я не давал вам разрешения читать это!

Однако она продолжала листать страницы.

– Ваши записи в начале журнала и теперешние отличаются. После того как мы покинули остров, они стали менее... – Виктория уставилась в потолок, по-видимому, подбирая точное слово. – Они стали менее аккуратны! Да, менее аккуратны и не так содержательны. – Сдвинув брови, она повернула журнал по часовой стрелке. – В самом деле, в некоторых местах даже трудно понять смысл.

Грант выхватил у нее журнал и забросил его на шкаф, где она не могла его достать.

Когда он повернулся, Виктория уже сидела перед его сундуком, шуруя внутри его, поочередно изучая тщательно сложенные вещи.

– Почему так изменились записи? – спросила она, не поворачиваясь. – Вам трудно сосредоточиться? Это из-за меня, да?

Вот самоуверенная девчонка!

– Нет, – ответил Грант. – Это потому, что я по-прежнему чертовски измотан. Это правда. Но меня радует мысль, что вы не можете перестать думать обо мне, вместо того чтобы уделить внимание чему-то еще.

«Имею на это полное право». Тори вытащила стопку сложенных рубашек и перебросила одну через плечо с намерением ее забрать. По крайней мере теперь Грант понял, куда они деваются.

– Оставьте рубашку, Виктория, и сейчас же уходите.

Она встала и прищурилась.

– С вами будет то же, что со мной. Вот что я собираюсь с вами сделать. И вы получите от меня столько, что не сможете вынести. – С этими словами она независимой походкой выплыла из двери с его рубашкой на плече. Идеальный портрет самодовольства и готовности к сражению, которое она уже выиграла.

«Что со мной происходит?» – недоумевала Тори. Она была не на шутку обеспокоена. Внезапный порыв – прижаться щекой к влажной груди Сазерленда, повернуть к нему губы – было почти невозможно преодолеть. Как могло случиться, что этот человек стал для нее еще более привлекательным? Таким привлекательным, что дальше не куда. Хотя капитан и злил ее, она изнывала от желания потрогать его. Ей хотелось знать, почему он такой мрачный, такой унылый. Она хотела разгладить суровые складки между его бровями.

Тори резко встряхнула головой, а затем отправилась на свое привычное место на палубе, где несколько секунд сидела в задумчивости. Когда Сазерленд смотрел на нее этим утром, она увидела в его глазах что-то большее, чем простое любопытство. Совершенно очевидно, это было желание. Даже она с ее неопытностью могла его распознать. И еще он выглядел таким потерянным...

Резкий щелчок пальцев в дюйме от ее уха заставил Тори вздрогнуть. Похоже, Йен наконец решил присоединиться к ней.

– Я вижу, вы неплохо поладили с моим кузеном? – как бы мимоходом заметил он, открывая перед ней колоду карт, чтобы предложить немецкий вист на двоих.

Тори почувствовала, как у нее запылало лицо. Да что с ней такое происходит?

Когда Йен раздал карты, она решила сменить тему.

– Несколько дней назад Кэмми рассказала мне, что ваше сердце занято. Тогда почему вы не там, в Англии?

Йен вскинул руку и небрежно помахал ею.

– Мне нужно было срочно выбраться из города. Впопыхах я решил, что Грант отправляется всего лишь в Америку или что-то вроде того, но уж никак не в этот чертов Тихий океан.

– Как несерьезно! В итоге вы оказались заперты на корабле!

Йен кивнул.

– Но может, это и к лучшему, – сказал он скорее самому себе, чем ей. – Я не вижу надобности остепеняться так рано – мне ведь только двадцать шесть.

– Так вы собирались жениться? – Тори сложила свои карты.

– Ну, когда встречаешь ту единственную...

– А что на эту тему думает Грант?

– Я с ним об этом не говорил. Зато он прочитал мне лекцию, из которой следует, что я не гожусь на то, чтобы стать мужем и нести ответственность за семью.

– Как зовут вашу девушку?

– Эрика, – с мечтательной улыбкой пробормотал Йен.

Тори хихикнула – его влюбленность была очевидна.

– Вы думаете, она пришлет вам весточку? Может, вам заглянуть на почту, когда мы сделаем остановку в порту? Бьюсь об заклад, своим внезапным отъездом вы разбили девушке сердце.

Йен пожал плечами.

– И что же, Эрика будет ждать вас в Лондоне? – продолжала допытываться Тори.

Йен вытянул из колоды карту и, стараясь казаться небрежным, произнес:

– Не знаю, станет ли она ждать так долго...

– О, вы себя недооцениваете!

– Я не вполне уверен, знает ли она, что произошло, – признался он, и лицо его приняло напряженное выражение. – Если до нее не дошли мои письма, она скорее всего думает, что я пропал, а может, того хуже.

– Что может быть хуже?

В глазах Йена вспыхнула неподдельная боль.

– Что я ее бросил, – мрачно сказал он.

Тори огорченно покачала головой:

– Может, она ничего не знает и заболела от беспокойства?

– От беспокойства? А может, зная мою репутацию, как любая женщина, она решила, что я сбежал?

Скорее всего именно так все и было, но Йен выглядел таким расстроенным...

– Когда вы вернетесь домой, нужно будет налаживать ваши отношения с ней, – задумчиво сказала Тори. Йен прищурился и посмотрел вдаль.

– Я и правда хочу быть с ней. Вы понимаете, что я имею в виду? – Он поглядел за борт, в океан. – Просто хочу быть с ней рядом, и все.

Тори остановила взгляд на капитане, как она это делала тысячу раз на дню, и рассеянно кивнула.

С начала путешествия, блюдя свои капитанские обязанности, Грант неукоснительно рассылал своим пассажирам приглашения к обеду. Виктория и Камилла их всегда отклоняли, зато Йен – никогда.

В этот день Виктория оказалась единственной, кто принял приглашение.

Дожидаясь на палубе, пока она покинет мисс Скотт, Грант подошел к Йену.

– Ты не придешь? Есть какая-то причина?

– Терпеть не могу пропускать трапезу, поэтому рад бы прийти, но... Видишь ли, я безумно устал.

– Устал? От чего это? – недоверчиво спросил Грант.

– От развлечений, – нехотя пояснил Йен и, когда Грант зашагал прочь, сказал вдогонку: – Между прочим, я слышал, как Виктория говорила, что ужасно хочет ванну.

Грант, не поворачиваясь, поднял руку, показывая, что услышал слова кузена. К полудню, когда море успокоилось, он подозвал к мостику Дули и ровным тоном произнес:

– Будьте любезны, приготовьте ванну для леди Виктории.

– Сидячую? – ничуть не удивившись, спросил Дули.

– Нет, полную. – Грант вздохнул и нахмурил брови.

– С пресной водой, сэр? – не унимался Дули.

Когда Грант кивнул, Дули поспешно отправился выполнять приказ. И тут Грант чуть было не отозвал его обратно. Почему он позволяет ей это излишество? «Потому что она так хочет», – ответил его неумолимый двойник.