– Хочешь пить, милый? – спросила она.

– Скорее, выпить. Чего-нибудь покрепче, чем шерри.

Миссис Хэрриот повела бровью. Это был дурной знак. Ричарда очень редко тянуло выпить.

– Ты взял письмо, милый? – спросила она. – Я передала его через Минни…

– Да, оно здесь, – сказал он, похлопав себя по карману.

– От Филиппы?

– Да.

– Что же, разве ты его не прочтешь? – поинтересовалась мать, стараясь казаться веселой.

Он слабо улыбнулся.

– Чуть позже. Давай лучше пообедаем и поговорим.

Таким образом, письмо осталось нераспечатанным.

Ричарду не хотелось лишний раз читать любовные признания невесты.

После обеда он сел пить кофе и закурил сигарету. Потом, чувствуя себя слегка навеселе, он вышел освежиться в сад.

День был изумительный. Длинные тени, пересекавшие знаменитые лужайки Мэнора, казались идеально ровными, словно лежали на биллиардном столе. На живой изгороди ровными рядами расселись дрозды, казавшиеся на фоне розовеющего неба совсем черными. В воздухе стоял густой аромат роз. Другой такой прекрасный закат и припомнить было трудно… Ах, если бы не этот привкус несчастья во всем окружающем!… Брак без любви…

Он не мог не думать о Кэре. Ее образ настойчиво его преследовал. Почти физически он ощущал прикосновение ее рук, ее податливые губы… Все ее сказочное очарование!

Его рука сжала в кармане шелковые чулки. Лучше всего отправиться в оранжерею, выкопать ямку и схоронить там злосчастный талисман… Увы, он не принес ему удачи.

В другом кармане он нащупал плотный конверт. Письмо от Филиппы! Самое время прочесть его.

– Пропади все пропадом! – проворчал Ричард и яростно надорвал конверт.

Когда он начал читать письмо, ему показалось, что на него обрушилась лавина. Его обдало холодом уже от первых слов. Никаких «милый старина Дик» или «любимый Дик». Вместо этого сухое «Дик, дорогой».

Это отнюдь не напоминало любовное письмо. Совсем наоборот, это была прощальная записка. Филиппа сообщала о том, что в последний момент передумала и решила завтра не выходить за него замуж.


Мне ужасно жаль, если я тебя расстроила, нарушив прежние договоренности. Конечно, будет большой скандал, но что с того? Ты не хочешь на мне жениться, и я поняла, что тоже не хочу выходить за тебя. Утром я уезжаю с Джамбо Рокингемом. Мы собираемся с ним пожениться.

Не буду тратить времени на извинения. Надеюсь, ты не обидишься на мое непостоянство. Зато ты сможешь быть счастлив со своей Кэрой, которую ты, я знаю, все еще любишь…

Прощай, Дик,

Филиппа


Ричард два раза перечитал это удивительное письмо и почувствовал, что у него бешено заколотилось сердце. Несколько секунд ему потребовалось для того, чтобы до конца понять смысл послания. Потом, когда он вспомнил, что откладывал чтение письма несколько часов, Ричард затрясся от беззвучного смеха.

Это так по-женски. Так похоже на капризную и взбалмошную Филиппу Спайрз: сбежать от жениха едва ли не из-под венца. Она отказывалась дать ему свободу, когда он сам просил об этом. Она испортила ему столько крови, разлучила с любимой женщиной… Добилась своего – и ради чего?! Ради того, чтобы в конце концов выскочить замуж за человека, который наградит ее титулом графини.

Зато ты сможешь быть счастлив со своей Кэрой…

Эта строчка мелькнула у него перед глазами. Невидящим взором он скользнул по закатному небу, по зыбким очертаниям своего родного дома… Дрожащей рукой он нащупал в кармане чулки Кэры, которые он едва не похоронил вместе со всеми своими мечтами. С его плеч словно гора свалилась. Он чувствовал себя новорожденным младенцем.

– Кэра! – воскликнул он. – Кэра!…

Но в то же мгновение он вспомнил о том, что она снова сошлась с Клодом, и с ужасом подумал, что, наверное, уже слишком поздно и он не сможет ее вернуть.

«Нужно немедленно ей позвонить!» – пронеслось у него в голове.

И Ричард бегом бросился к дому.

31

Вечером, накануне свадьбы Ричарда, Кэра поняла, что если останется дома, то просто сойдет с ума от тоски и отчаяния.

День прошел скверно. Она навестила Клода в больнице, сделала распоряжения относительно переезда и поиска жилья в дешевых кварталах. Друзья, у которых она была вчера в гостях, снова пригласили ее провести вместе уик-энд – за городом, в бунгало на берегу реку. Но она не смогла заставить себя принять это приглашение. От одной мысли, что снова придется улыбаться и изображать из себя счастливого человека, ее затошнило. Сегодня ей хотелось побыть одной, чтобы навести порядок в собственной душе и приготовиться к удару, который ждет ее завтра…

После чая она вдруг решила отправиться за город в одиночестве. Несмотря на то, что сейчас ей это было не по карману. Она была согласна даже заложить свои бриллианты.

Оставив Бриджит хозяйничать в квартире, Кэра села в поезд до Уэйбриджа. Там вместе с мамой она провела детские годы. Она знала, что время от времени там случаются авианалеты, но ей было все равно. Если ей суждено погибнуть под бомбой, это не намного страшнее женитьбы Ричарда на Филиппе Спайрз.

Кэра остановилась в маленькой гостинице Уэйбриджа, однако это не принесло ей особенного облегчения, и она с горечью подумала, что лучше бы сидеть дома и экономить деньги. Куда бы она ни уехала, ее будут преследовать воспоминания о Ричарде. Даже если отправиться за тысячу миль, нельзя убежать от собственных мыслей. Такова несчастная любовь. Человек погружается в вечные сумерки, из которых нет выхода…

Проснувшись утром в номере чужого отеля, Кэра даже не стала дожидаться завтрака и с первым поездом помчалась обратно в Лондон. На душе у нее было прескверно.

«Сегодня свадьба Ричарда… – повторяла она про себя. – Сегодня он женится…»

Когда на вокзале она пересела в такси, чтобы ехать домой, ей пришла в голову мысль бросить сцену и записаться на военную службу. Например, сестрой милосердия. Может быть, надев форму, ей удастся излечиться от тоски и одиночества… Вот только беда: у нее искалечена нога! Она не пройдет медкомиссии. Кроме того, она не умеет ничего делать – только петь да играть на рояле. Всю жизнь она отдала театру… Вдобавок нельзя было забывать о беспомощных дяде и тете. Те два шиллинга в день, которые ей будут платить в армии, вряд ли помогут им выжить.

С тяжелым сердцем Кэра передала чемодан швейцару, который еще не успел смениться с ночи. Он молодцевато ей отсалютовал и сказал:

– Вы ранняя птичка, мисс!

– Да уж, – устало ответила она.

Идя за ней к лифту, швейцар добавил:

– Вчера к вам поднялся один джентльмен, мисс. Я сказал, что вас нет, но он ответил, что подождет… Насколько я знаю, он так и не спускался.

Кэра нахмурилась. Кого еще принесла нелегкая? Она вопросительно взглянула на швейцара, но тот отрицательно покачал головой.

– Я не знаю, кто он такой, мисс. Это военный с тремя звездочками на погонах… То есть капитан, если я не ошибаюсь…

Едва державшаяся на ногах от усталости, Кэра не придала его словам никакого значения. Она понятия не имела, кому понадобилось приходить к ней на ночь глядя да еще ждать до утра.

Она достала ключ и отперла дверь. Из кухни с полотенцем в руках выглянула Бриджит. В квартире пахло кофе и свежезажаренным беконом.

– Ах, моя госпожа! – воскликнула Бриджит. – Как я рада, что вы так скоро вернулись!

Кэра уронила на пол чемодан.

– Для кого это ты готовишь завтрак? – хмуро поинтересовалась она. – Кто меня тут дожидается, Бриджит?

Норвежка просияла и ткнула большим пальцем в направлении гостиной.

– А вот увидите! Большой сюрприз для моей госпожи.

Кэра сняла соломенную шляпку и жакет. Ей было жарко, она смертельно устала и вовсе не имела желания угадывать, что за гость к ней пожаловал. Может быть, это Пэт Уэланд, а может быть, Питер Раскин. Какому идиоту понадобилось бы ждать ее всю ночь?…

Кэра распахнула дверь гостиной. В первый момент она никого не заметила, но потом увидела мужчину, который сидел в кресле у камина. Одного взгляда на его темно-каштановые волосы было достаточно, чтобы Кэру затрясло, как в лихорадке. Это был Ричард!

Он поднялся из кресла и повернулся к ней. Кэра смотрела на Ричарда и не могла промолвить ни слова. Так и есть – три звездочки на погонах. Капитан Хэрриот – тот самый идиот, который ждал ее ночь напролет… Но зачем, почему он пришел, ведь сегодня утром он женится на Филиппе Спайрз?

Ричард шагнул навстречу и протянул к ней руки.

– Милая, я уже думал, что никогда тебя не дождусь! – проговорил он.

Она по-прежнему не могла проронить ни слова. Он заметил, что она очень похудела и побледнела. Почти ничего не осталось от той сияющей счастьем Кэры, которую он видел всего несколько недель тому назад.

– Что случилось, милая?! – воскликнул Ричард. – Что ты сделала с собой? Бриджит рассказала мне, что у тебя все вовсе не так хорошо, как ты меня заверяла. Ты скрывала от меня неприятности!… Ты стала похожа на тень!… Хватит с меня теней и призраков! Мне нужна живая Кэра. Сейчас и всегда!

Наконец Кэра обрела голос. Ее пальцы дрожали в его ладонях.

– Зачем ты пришел? Что это значит? – проговорила она. – Ты что, сошел с ума? Сегодня твоя свадьба!

Он улыбнулся. Одной из тех своих чудесных улыбок, от которых ее сердце начинало сладко ныть.

– К несчастью, не сегодня, – возразил он. – Понадобится еще день, чтобы подготовить все документы для нашей с тобой свадьбы…

На ее щеках заалел жаркий румянец.

– Что ты такое говоришь, Ричард?

– Я свободен, любимая. Я могу жениться на тебе, если, конечно, ты этого еще хочешь… Вчера я пережил немало черных минут, когда думал о тебе и о Клоде, но потом милая Бриджит успокоила мое сердце. Она рассказала мне о том, что этот парень тяжело заболел и что ты трогательно о нем заботишься… Но что ты по-прежнему любишь меня!… Это правда, Кэра?… Ты действительно меня любишь?