Джордан стояла перед ним, раздраженно смахивая со щек слезы. Но они все текли, мешая ей видеть. Ей вовсе не хотелось говорить Ривзу о том, как пусто стало у нее в душе, когда, разбуженная солнцем, уже вовсю бившим в окно, она обнаружила, что он бесследно исчез. И если бы не смятые простыни, все еще хранившие его запах, можно было бы подумать, что у нее состоялось свидание с призраком.

Однако наиболее убедительные свидетельства того, что это не был призрак, хранило ее тело. Губы Джордан припухли и все еще пылали от его неистовых поцелуев. Ее груди сладко ныли при воспоминании о его ласках. Сосредоточившись, она в восхитительных подробностях ощутила вновь, как он наполняет ее собою всю, целиком. С ней провел ночь реальный человек из плоти и крови — в этом не могло быть никаких сомнений.

— Сегодня днем я вернулся, но ты не придумала ничего лучшего, как отбыть в неизвестном направлении, — прорычал Ривз в ответ. — Или ты сидела дома, пока я барабанил в дверь, как какой-нибудь отчаявшийся Ромео?

Да, она была дома. В полдень, сгорая от стыда и раскаяния за случившееся, Джордан закрыла магазин и, поднявшись к себе наверх, рухнула на кровать. Ночью она почти не поспала. Между тем позвонил Гельмут и сказал, что направляет к ней одного из своих слуг, который проведет ее улочками старого города к причалу, где их будет ждать катер. Вечернее платье — то самое, особое — ей предстояло прихватить с собой, чтобы переодеться к приему в замке, в одном из покоев, постоянно зарезервированном за ней.

Едва Джордан повесила трубку, как внизу в дверь постучали. Тайком, сквозь щелку в закрытых ставнях на окнах второго этажа, она посмотрела, кто пришел. Сердце екнуло, когда перед глазами ее весело полыхнул солнечный блик, игравший на волосах Ривза. Он нервно покрутил дверную ручку, и когда та не поддалась, постучал снова, теперь сильнее. Наконец визитер прокричал ее имя и, задрав голову, посмотрел на окно. Джордан едва успела отскочить в глубь комнаты.

Отчего она не спустилась и не открыла ему? Отчего стояла остолбенев? Что на нее нашло? Стыд? Смущение? В голове ее крутилось множество вопросов. А вдруг в разгар дня она покажется ему не такой привлекательной, как ночью, при свечах? Или он окажется далеко не тем, кем предстал перед ней в момент ослепления страстью? Впрочем, последняя мысль умерла, не прожив и секунды. Он был самым привлекательным мужчиной, какого ей только приходилось видеть, будь то при свечах или дневном свете. Так что же удерживало ее от того, чтобы сбежать вниз, распахнуть дверь настежь и упасть в его объятия?

Страх.

На протяжении последних нескольких лет Джордан жила исключительно своим умом, училась на своих ошибках, в одиночку радовалась собственным успехам. Она возвела вокруг себя невидимую, но в то же время непроницаемую стену. Однажды эта женщина отважилась доверить свою жизнь мужчине. И это обернулось для нее подлинной катастрофой. Уйдя от Чарльза, она поклялась себе никогда больше не доверяться другому человеку, кем бы он ни был. Гибель Чарльза окончательно отрезала для нее обратный путь к несчастливому браку, и она с тех пор никогда не позволяла себе увлечься мужчиной до такой степени, чтобы попасть от него в зависимость.

Гельмут ходил за ней по пятам несколько месяцев подряд, но благоприобретенная осторожность не разрешала ей с легкостью принимать знаки внимания с его стороны. Та же самая осторожность не дала ей и сегодня днем опрометью ринуться вниз по лестнице и жарко обнять Ривза, дав волю нежности, которая поднималась из глубин ее души при одном лишь виде этого человека.

Боже милосердный! А ведь она спала с ним в одной постели! В течение нескольких часов ее жизнь находилась в его руках. Неосознанно она передала ему всю власть над самой собой. И уж если это не считать игрой с огнем, то что же еще? Пока она, размышляя об опасностях, подстерегающих ее на жизненном пути, оторопело смотрела на Ривза, он вынул из кармана блокнот, что-то торопливо нацарапал в нем, вырвал листок бумаги и сунул в прорезь почтового ящика в ее двери. К этому моменту Джордан успела прийти к твердому решению, что больше никогда в жизни не увидится с этим опасным типом.

После того как Ривз ушел, она торопливо сбежала вниз, схватила его записку и поднесла к глазам. Пальцы ее сильно дрожали, а? потому разобрать написанное оказалось не так-то просто:

«Дорогая (хорошая, прекраснейшая) Джордан!

Извини, что улизнул, не попрощавшись, но ты спала так крепко, что у меня не хватило духу разбудить тебя. (Заодно покаюсь: я все же заглянул под одеяло, зрелище незабываемое.) Я решил снять номер в отеле (это оказался отель «Европа») и привести себя в порядок, прежде чем появиться перед твоей дверью снова. К сожалению, именно тогда, когда я выполнил задуманное, оказалось, что ты убежала куда-то по делам. Начало вечера у меня напрочь занято (дела, милая), но если все же засидишься допоздна, то я загляну к тебе на огонек. (Что касается меня, то при воспоминании о минувшей ночи в моей душе разгорается не то что огонь — настоящий пожар.) Пока… Ривз» .

Ее недавняя решимость навсегда порвать с этим человеком рассеялась как дым. Как-нибудь она переживет очередную «маленькую вечеринку для узкого круга друзей». Не обижать же Гельмута. Посидит там недолго для приличия, потом пожалуется на головную боль — и скорее домой, на свидание с Ривзом. Он, конечно, спросит ее, как она провела вечер. И тогда она откроет ему все о Гельмуте, не забыв подчеркнуть, что у нее нет перед швейцарцем абсолютно никаких обязательств. Ривз, естественно, выразит радость и понимание. Обнимет ее, поцелует…

Джордан совершенно упустила из виду, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Говори же, Джордан! — Хриплый голос Ривза вывел Джордан из оцепенения, вернув к реальности. Ее испуганный взгляд остановился на разъяренном мужском лице. Его волосы были подняты ветром, в глазах горел дьявольский огонь. Весь его облик напоминал о преисподней.

Может, он полагает, что Джордан на ходу сочинит какую-нибудь маловразумительную историю о том, почему днем ее не оказалось в магазине? Нет, она скажет ему правду!

— Да, я была там, Ривз. — Такой поворот явно удивил его — даже глубокие складки по бокам рта немного разгладились. — В то время мне казалось, что нам лучше не встречаться.

— О да, конечно, понимаю, — ехидно процедил Ривз. — Выходить замуж за одного из богатейших людей в мире и одновременно заводить любовника — довольно хлопотное дело. Разговоры пойдут, то да се…

— Замолчи! — в раздражении топнула ногой Джордан. — Я ни сном ни духом не ведала, что Гельмут объявит сегодня вечером о нашей помолвке.

— Но ведь неофициально вы уже обручены?

— Нет. Не совсем так… Он…

— Ну-ну? — поощрил ее к разговору Ривз мягким и в то же время зловещим голосом, сложив на груди руки. Эта высокомерная поза в его исполнении была в высшей мере отталкивающей.

Джордан облизнула губы и попыталась убрать с лица пряди волос, которые несносный ветер все время норовил бросить ей в глаза.

— Послушай, Ривз. Разве ты не видишь, что я не имею ко всему этому абсолютно никакого отношения? — спросила она, махнув рукой в сторону замка, от которого они недавно отплыли.

— Ничего, скоро заимеешь. Что ж, поздравляю. Весьма впечатляющее достижение для киоскерши из штата Айова.

Джордан проглотила и эту горькую пилюлю.

— Как-то раз Гельмут зашел ко мне в магазин купить газету. Мы немного поболтали. Он был очень мил, немного игрив. Мне тогда и в голову ничего такого не пришло. Однако вечером, когда я уже закрывалась, он пришел снова и пригласил меня на чашку кофе.

— Разве ты не знала, кто он такой? — недоверчиво поинтересовался Ривз.

— Мне показалось, что я его где-то видела, — нерешительно пробормотала она, но потом, поглядев в колючие глаза Ривза, не терпящие лжи, поняла, что лучше сказать все начистоту. Впрочем, он и правду готов был вывернуть шиворот-навыворот. — Да, — сказала, как в пропасть прыгнула, Джордан, — я знала, кто он.

— Ага, понятно…

Какая-то сила, превозмогавшая даже гнев, не позволила ей изо всех сил отхлестать его по этим губам, кривившимся в ироничной ухмылочке. Подавив в себе злобу, она ровным голосом продолжила:

— После этого он несколько дней подряд приходил в мой магазин, и мы подолгу разговаривали. Как-то раз пригласил меня на ужин. Я согласилась. Мы стали встречаться чаще, а потом…

От волнения женщина захлебнулась, но Ривз тут же подбодрил ее:

— Продолжай, Джордан. Мне никогда еще не было так интересно.

— Потом он начал всерьез за мной ухаживать: подарки, цветы, дорогие побрякушки, которых я никогда не хотела и не требовала от него.

Слушатель снова цинично ухмыльнулся:

— И что же твой Гельмут получал взамен за эти «дорогие побрякушки»?

— Ничего!!! — закричала Джордан и полетела на него, потому что как раз в этот момент катер мягко ткнулся в стенку причала.

Сильные руки подхватили ее и прижали к широкой груди. Однако эти объятия были далеко не столь нежными, как прошлой ночью. Его руки уподобились стальным обручам, а лицо, склонившееся к ней, было искажено гримасой отвращения.

— И ты действительно думаешь, что я настолько туп, чтобы всерьез поверить твоим россказням? Чтобы такой богатый и галантный кавалер, как Гельмут Экхердт, и ни разу в полной мере не воспользовался своими достоинствами? — Ривз надвинулся на нее всем телом — настолько зловеще, что не могло быть никаких сомнений в эмоциях, которые им в этот момент владели. Он держался с ней оскорбительно, будто перед ним была последняя шлюха.

Джордан уперлась ему в грудь.

— Отпусти сейчас же! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Не смей ко мне прикасаться.

К ним, деликатно потупившись, приблизился рулевой, и Ривзу не оставалось ничего иного, как выпустить ее из железных объятий. Джордан подхватила сумочку и, избегая любопытного взгляда рулевого, бросилась прочь. Уголком глаза она заметила, как Ривз перебрасывает через плечо ремень сумки с фотоаппаратом.