Во всяком случае, она была уверена, что утратила свое целомудрие. Разве можно оставаться целомудренной, если мужчина трогал ее там? Разумеется, нет. Но с другой стороны, полной уверенности у нее все-таки не было. И спросить было не у кого.

— Да стой ты прямо, Кэролайн! — сердито воскликнула ее мать, теряя терпение.

Кэролайн, и без того вытянувшаяся в струнку, выпятила грудь. Подгонявшая платье портниха не ожидала этого движения и сильно уколола себе палец.

— Ох, простите! — испугалась Кэролайн и нагнулась, чтобы погладить портниху по спине. — Вам очень больно?

— Кэролайн! — рявкнула леди Бартлетт. — Держись от нее подальше! Ты что, не видишь, у нее течет кровь! Или ты хочешь измазать в крови свое подвенечное платье? Ты этого добиваешься? Чтобы какая-то девчонка испортила твое подвенечное платье, сшитое на заказ самим Уэртом, измазав его своей кровью?

Кэролайн снова выпрямилась и с сочувствием посмотрела сверху на портниху, сосавшую палец.

— Простите! — повторила она.

— Не обращай на нее внимания, Кэролайн! — приказала леди Бартлетт. — Вайолет! Эта коробка совсем пустая! Пойди попроси у мистера Уэрта еще! — И леди Бартлетт величественным жестом протянула служанке коробку из-под конфет.

Вайолет поспешила отправиться на поиски хозяина заведения и новой порции сладостей.

— Я не хотела говорить это при Вайолет, — заявила леди Бартлетт, очевидно, не смущавшаяся тем, что их слышит портниха. — Но мне необходимо знать: Томми больше не заводил речь о своем глупом намерении отправиться в Оксфорд в ближайшее время?

Кэролайн покраснела как маков цвет. Подумать только, после всего, что она позволила Грэнвиллу вчера в карете… ей хватило наглости отправить ему это письмо! Наверное, только самые бесстыжие шлюхи способны вот так развлекаться с мужчиной, а потом как ни в чем не бывало требовать от него каких-то услуг! Можно себе представить, как отреагировал на него Брейден Грэнвилл!

Она не знала, что и думать, прочитав его ответ. Он был написан учтиво, но холодно и без эмоций. Всего несколько слов. Он, Брейден Грэнвилл, будет счастлив оказать леди Кэролайн любую услугу.

Правда, он еще написал, что с нетерпением ждет ее сегодня, чтобы продолжить «уроки», и Кэролайн виновато подумала, что совсем забыла о том, что он сказал на прощание, когда она покидала его карету. Он сказал, что не хочет расторгать их соглашение, даже несмотря на то что она объяснила ему всю бессмысленность этих занятий.

Четыре часа. Она снова увидит его в четыре часа. Ах, какая она грязная, развратная лгунья! Именно в эту минуту Кэролайн поняла, что не имеет ни малейшего права стоять на возвышении и примерять белое платье непорочной невесты.

— Нет, он ничего мне не говорил, — ответила она. — Но я не видела его с того часа, как он уехал на утреннюю прогулку.

— Ох уж эти его утренние прогулки! — проворчала леди Бартлетт. — Как будто он не знает, что врачи запретили ему садиться в седло!

— Он ездит очень осторожно, мама! — возразила Кэролайн.

— Он вообще не должен ездить! — отрезала леди Бартлетт. — Так сказал его личный врач! — И с сокрушенным вздохом она призналась: — Он и мне ничего не сказал. Ну, насчет его дела в Оксфорде. Когда я захотела расспросить Томми об этом, он посоветовал мне…

Какая-то странная нота в голосе матери заставила Кэролайн с тревогой посмотреть на леди Бартлетт.

— Что он тебе посоветовал, мама?

— Не лезть не в свое дело! — Леди Бартлетт побагровела от возмущения. — Ты только представь себе, какая дерзость! Ведь я его родная мать! И он советует мне не лезть не в свое дело! Мало того, у него повернулся язык обозвать меня… — она понизила голос до театрального шепота, — толстушкой!

Кэролайн пришлось согнуться невероятным образом, чтобы ее услышать. Она решила, что ослышалась:

— Прости, что ты сказала?

— Толстушка! «Не лезь не в свое дело, толстушка!» Вот как он сказал! Это его собственные слова. Кэролайн, мне чуть не стало дурно в ту же минуту!

Кэролайн напряглась, стараясь задушить рвавшийся из груди смех, и пробормотала:

— Ох, мама, мне ужасно жаль! Но он наверняка не хотел…

Ее перебила Вайолет.

— Простите меня, миледи, — виновато пролепетала девушка, — но я не смогла поговорить с мистером Уэртом. Мне сказали, что он занят с другой клиенткой в соседней комнате.

— С другой клиенткой?! — И снова красивое лицо леди Бартлетт налилось угрожающим румянцем. — Что я слышу? Неужели мистер Уэрт позволяет себе назначать на одно время две примерки?!

Портниха вынула изо рта пострадавший палец и произнесла с сильным французским акцентом:

— Месье Уэрт очень занятой человек, мадам! Если он не успеет обслужить в одно время нескольких клиенток, то очень скоро растеряет всех…

Но леди Бартлетт не желала слушать никаких оправданий.

— Я заранее условилась с ним о примерке свадебного платья для моей дочери! Не хватало еще ждать у него под дверью, пока он…

— О, мадам, вам вовсе не придется ждать! — заверила ее француженка. — Если мадам и мадемуазель угодно пройти вот сюда, я покажу вам самые модные кружева. Их только что доставили нам из Вены. Может быть, мадемуазель захочет выбрать что-нибудь из них для своей фаты?

— Я иду, — быстро ответила Кэролайн, увидев, как угрожающе насупилась леди Бартлетт. — Ты посиди пока здесь, мама! Я мигом.

Портниха вывела Кэролайн через узкую дверь в соседнюю комнату. Здесь стояли рядами длинные столы. На столах ворохом были навалены самые разнообразные кружева.

Именно кружева это и сделали.

Это сделало отнюдь не платье. Когда Кэролайн торчала на табуретке посреди комнаты, полузадушенная бесчисленными слоями атласа и шелка, она размышляла лишь об иронии этой картины. Но теперь ей предложили выбрать кружева — кружева для фаты! Почему-то именно при мысли о фате она наконец сполна осознала реальность предстоящей свадьбы.

Кружева. Перед ней простиралось целое море кружев: цветные, сплетенные в виде сердечек и даже такие тонкие, что могли бы поспорить с паутиной. И Кэролайн подумала: сколько девушек стояли вот так же перед этим столом до нее и перебирали кружева? Девушек, полных надежд. Девушек, уверенных в своем счастье. Вряд ли среди них было много таких, как Кэролайн, с трудом сдерживающих рыдания.

Только когда она посмотрела на кружева, она поняла, что все это ей не снится. Она представила себе, как поднимает над лицом полупрозрачную вуаль, поворачивается к мужчине, с которым обменялась брачными клятвами, и подставляет свои губы для поцелуя, чтобы закрепить их священный союз…

И на этом ее видение кончилось. Потому что она представила себе губы, вовсе не принадлежавшие Херсту. Нет, это был совсем не Херст.

О Господи! Что же ей теперь делать?!

— Леди Кэролайн! — раздался над ее ухом смутно знакомый голос. Кэролайн оглянулась, все еще погруженная в свои мысли…

И наткнулась на издевательский взор темных глаз леди Жаклин Селдон.

— Ох! — невольно вырвалось у нее.

— Какая приятная неожиданность — столкнуться с вами в этом месте! — прощебетала Жаклин светским тоном. — Я и понятия не имела, что вы тоже заказали у Уэрта свое свадебное платье!

Кэролайн машинально окинула взглядом роскошную фигуру своей собеседницы. И первым делом ей бросилось в глаза, что у подвенечного платья Жаклин прямо-таки вызывающе низкое декольте. Кроме того, оно все сверкало и переливалось, расшитое бисером, а на пышных рукавах изобретательному портному даже удалось закрепить страусиные перья. В отличие от Жаклин Кэролайн настояла на простых прямых рукавах.

— Вам понравились эти кружева? — поинтересовалась Жаклин, приподнимая край кружева с переплетенными сердечками и со знанием дела ощупывая его, проверяя качество.

Кэролайн тупо уставилась на стол. В ее голове вертелась одна мысль: «Вчера жених этой женщины залез рукой ко мне в панталоны!»

И тут же ее щеки покрыл предательский румянец. «Вот до чего я докатилась! — думала она. — Совсем недавно я ненавидела Жаклин Селдон за то, что она делала с Херстом. А что сделала я сама? Боже правый, я же ничем не лучше ее! Ну, может быть, я не настолько плохая, но этого осталось недолго ждать. И у меня нет ни малейшего права смотреть на нее свысока. Никакого права. Я такая же развратная особа, как и она!»

И обе они — обе! — собирались надеть на свадьбу белое платье!

— Да, они мне нравятся, — прошелестела Кэролайн непослушными губами.

А Жаклин еще раз взглянула на кружева и оттолкнула их от себя с капризной гримаской.

— А мне нет! — сказала она. — Слишком причудливый узор. Понимаете, Грэнвилл купил мне тиару, и я не хочу, чтобы какие-то кружева отвлекали от нее внимание. Впрочем, все и так будут глазеть только на нее. Шестьдесят пять бриллиантов, и в каждом не меньше четверти карата — это вам не шутка!

Кэролайн постаралась изобразить на лице хоть какое-то подобие вежливого удивления, однако в голове крутилось: «Неужели вчера, вернувшись к себе, он делал с ней то же, что и со мной?»

И тут, чтобы окончательно испортить ей настроение, Жаклин пропела, как будто прочитала ее мысли:

— А знаете, леди Кэролайн, я видела, как вы танцевали с Грэнвиллом на балу у Дейлримплей!

Кэролайн громко сглотнула.

— Да, это так. Я хочу купить у него пистолет. Для младшего брата. Чтобы у него было чем защитить себя, когда он вернется в колледж этой осенью, — пролепетала она.

— Ах, ну конечно, ваш брат, — ехидно протянула Жаклин. Она медленно двинулась вдоль стола, и длинный шлейф ее платья пополз по полу с легким шелестом. — И как он себя чувствует? Насколько я могу судить, он поправляется прямо на глазах!

— Да, он поправляется очень быстро, — подтвердила Кэролайн. И если жених этой женщины выполнит обещание, данное ей, окончательному выздоровлению Томми больше ничто не помешает. Во всяком случае, до тех пор, пока ее брату не втемяшится в голову очередная безумная идея. — Вы знаете, Томас относится с большим почтением к Брей… к мистеру Грэнвиллу.