Кэролайн, имевшая возможность наблюдать за этим со своего места на мягком кожаном сиденье, лишь молча подняла брови, охваченная тревожным ощущением собственной беспомощности. Один вид этих кулаков, таких огромных, таких беспощадно мужских, заставил ее припомнить все, о чем говорила Эмили у нее в спальне. Он явился из другого мира, где мужчины прокладывают себе путь не только кулаками, но и пулями, ножом и удавкой.

— Значит, ваша матушка, — заговорил Брейден Грэнвилл, врываясь в ее тревожные мысли, — посадила вас под замок в вашей спальне в наказание за то, что вы сунулись в сад Дейлримплей в компании с Лондонским Сердцеедом?

Его голос был лишен всяких эмоций. И все же Кэролайн поспешила объясниться:

— Ну, видите ли, дело в том, что она почти вас не знает, зато наслышана о вашей репутации. Представляете, Томми прожужжал нам о вас все уши!

— А вам самой не кажется странным, — с едва заметной издевкой заметил Брейден Грэнвилл, — что ваш брат вовсе не разделяет ваше убеждение в аморальности моего способа добывать деньги, продавая всем желающим огнестрельное оружие? Ведь он сам чуть не стал жертвой какого-то ловкого стрелка!

— И это нисколько его не отпугнуло, — огорченно сообщила Кэролайн. — Еще более странным мне кажется то, что он полон решимости будущей осенью вернуться в Оксфорд, чтобы продолжить учебу. Он только об этом и думает и даже предложил нам всей семьей съездить туда на уикэнд, но доктора категорически запретили ему дальние поездки. Впрочем, они и танцевать ему запретили, да разве он их слушает?

— А вам не приходило в голову, что он мечтает найти того человека, который… — Внезапно Брейден оборвал себя на полуслове и отвернулся.

— Человека, который?.. — Она не спускала с него вопросительного взгляда.

— Не важно. Я велел кучеру прокатить нас по парку. У меня возникло ощущение, что нам требуется многое обсудить — мне и вам. А пока мы в карете, нам никто не помешает.

Отлично помня о том, чем они занимались в последний раз, когда им помешали — когда Херст чуть не наткнулся на них в темном саду, — Кэролайн шумно сглотнула и еле слышно промолвила в ответ, старательно избегая его взгляда:

— Ну, в общем-то я тоже хотела бы кое-что с вами обсудить. Я… я собиралась вам написать, как только мама снимет запрет на письма. Понимаете…

— Вы можете не продолжать, — заметил он. Его голос показался Кэролайн невероятно усталым, даже каким-то обреченным. Она рискнула украдкой кинуть взгляд на Брейдена и увидела, что он смотрит на нее. Темные глаза впились в нее с такой силой, что у нее по спине побежали мурашки, как в тот раз, когда он провел пальцем по ее шее. — Этот суд… Я знаю, что вы не сможете выступить свидетельницей…

Она отрицательно встряхнула головой, не дожидаясь, пока он договорит.

— Ну что вы, право! — удивилась Кэролайн. — Дело вовсе не в этом! Конечно, я все еще готова… вам помочь. — И тут она вспомнила вчерашнюю ссору с матерью и ее угрозу отправить на живодерню всех ее лошадей. — Но если я вам помогу, — начала она, нервно кусая губы, — то мне может на время потребоваться место, чтобы спрятать моих лошадей. У вас достаточно просторная конюшня? К примеру, там найдется десятка два свободных денников?

Теперь в его напряженном взгляде сквозило откровенное недоумение:

— Десятка два денников?..

— Они… — Кэролайн покачала головой, подавленная ощущением полной безнадежности своей затеи. — Впрочем, не важно. Я уверена, что она никогда этого не сделает. Нет, вы можете не сомневаться. Уж если я пообещала помочь вам в деле с Жаклин Селдон, то непременно помогу. Только вот боюсь, что больше мне не удастся… продолжать наши уроки.

Медленно, как во сне, поползла вверх его знаменитая рассеченная бровь.

— Ах вот как, — произнес он так, будто лишь слегка заинтересовался этой новостью.

— Да, — твердо ответила Кэролайн. — Понимаете, это просто не сработает.

— Вы полагаете, не сработает? — И снова этот нарочито равнодушный тон.

— Не сработает. Теперь в этом нет никакого смысла.

От равнодушно-надменной гримасы не осталось и следа. Да и низкий голос больше не поражал своим равнодушием, когда Брейден задал вопрос:

— Как прикажете вас понимать?

— Просто я выяснила, что брюки не подходят, — задумчиво пробормотала Кэролайн, качая головой.

— Какие еще брюки? — опешил он.

— Херст, — пояснила Кэролайн с тяжелым вздохом, — вы же знаете, как говорят. Не покупай брюки, пока ты их не примерил. Ну так вот, я сделала примерку и выяснила, что они совсем мне не подходят. Так какой смысл после этого продолжать наши уроки?

Хотя между ними оставалось добрых шесть дюймов обитого кожей мягкого сиденья и Кэролайн не касалась его даже краем юбки, она почувствовала, как он напрягся всем телом. Она хотела было поднять голову, чтобы вопросительно посмотреть на Брейдена Грэнвилла, но в следующую секунду он что было сил вцепился в ее плечи и резко развернул к себе лицом.

— У вас со Слейтером что-то было?! — потрясение проговорил он.

Кэролайн растерялась при виде его искаженного гневом лица, захваченная врасплох и этим неожиданным обвинением, и его странной реакцией. Неужели он расстроен?

— Что-то было? — переспросила она, не сразу придя в себя. — Помилуйте, да мы только целовались!

В тот же миг ее плечи оказались на свободе. С его смуглого лица, потемневшего от прилива крови, моментально сошли все краски, и с невнятным восклицанием он отвернулся, пряча взгляд.

Кэролайн сочла своим долгом объясниться до конца и продолжила, то и дело спотыкаюсь:

— Я… я попробовала показать ему французский поцелуй… понимаете, тот, которому вы меня научили… а ему это совсем не понравилось. Представьте себе, он даже разозлился на меня из-за этого! Так что теперь вы сами видите: мало того, что брюки не подходят, но и ваши уроки не приносят пользы. Так зачем же тогда продолжать?

Брейден устало поднял руку и с силой провел по своим темным густым волосам. Зачем? Он снова и снова задавал себе тот же вопрос. Зачем продолжать это безумие? Он пытался найти ответ, когда часы на каминной полке в его кабинете пробили половину пятого и стало ясно, что она не придет. Что за затмение на него нашло, когда он приказал подать карету и помчался к ней домой? Он не знал.

Но в глубине души он догадывался, что на самом деле явился к ней, чтобы… чтобы просто убедиться. Брейден не мог бы сказать определенно, в чем именно он собирался убедиться. Может быть, ему не терпелось убедиться, что он не ошибся, считая Кэролайн Линфорд на редкость отважной девушкой. И что та буря чувств, которую он разбудил в ней накануне вечером, не вынудит ее прятаться от Брейдена под маменькиной юбкой.

Или ему просто еще раз захотелось взглянуть, как в глубине ее темных выразительных глаз мелькают едва различимые жаркие искры страсти.

Если целью его визита являлось именно это желание, то он удовлетворил его с первой же минуты. Искры сверкали там, где и положено. Пожалуй, сегодня их уже трудно было назвать искрами — пожалуй, это были маленькие огненные снаряды. Леди Бартлетт могла держать свою дочь под замком сколько угодно. Никакие наказания не в силах были погасить то жаркое пламя, что зародилось в глубине этих дивных карих очей. Очей, так искренне отражавших малейшие переживания Кэролайн. Очей, в которых, как чувствовал Брейден, он запросто мог утонуть.

Стараясь вернуть себе самообладание, он заявил с напускной небрежностью:

— Я бы хотел поподробнее разобраться в этом эпизоде.

— В каком эпизоде? — переспросила Кэролайн, про себя радуясь тому, что гроза вроде бы миновала.

— В неудаче опыта. — Он старательно отводил взгляд от ее губ. Но смотреть ей в глаза было еще большим испытанием. В конце концов он предпочел смотреть на маленькие ручки в белых перчатках, скромно лежащие у нее на коленях. — С вашим женихом.

— Неудаче?.. — Наконец-то она догадалась, о чем идет речь. — Ах, вы имеете в виду тот поцелуй? Ну, теперь это совсем уже не важно. Я ведь объяснила вам, что убедилась окончательно, что брюки не подходят. И в свете этого факта у меня не остается надежды на то, что этот… этот аспект нашего брака… — она была слишком хорошо воспитана, чтобы употребить вслух слово «сексуальный», — еще можно как-то исправить…

Брейден в который раз подумал, что Слейтер либо вообще не интересуется женщинами, либо он самый настоящий бесполый евнух.

— …а значит, мне имело бы смысл сосредоточиться на более важных вещах.

Брейден не выдержал и посмотрел ей в глаза. Он не верил, что ее последние слова идут от души. Но спокойный, решительный взор Кэролайн убедил его, что она говорит совершенно искренне.

— Более важных, чем то, что происходит на супружеском ложе в первую брачную ночь? — уточнил он, не веря своим ушам. — А что же это, по-вашему, может быть?

Кэролайн тяжело вздохнула. Похоже, ее постоянное желание в чем-то оправдаться перед этим человеком грозило превратиться в нездоровую привычку. Это было тем более глупо, что она ничем не была ему обязана. Она поднялась к нему в экипаж по собственной воле, и на дверцах не было замка. Кэролайн вольна была покинуть эту карету в любую минуту, когда пожелает.

Однако она вовсе не желала ее покидать. И это показалось ей весьма настораживающим признаком.

— Ну, например, обстановка нашего нового дома, — медленно начала перечислять она. — Встречи и вечеринки с друзьями. Вы ведь знаете, Херст дружит с половиной Лондона. Кроме того, он увлекается картами — это у них с Томми общая страсть, — и его постоянно приглашают для игры в самые известные дома. Мне придется устраивать ответные приемы уже в качестве леди Уинчилси…

— И это кажется вам самым важным делом? — потрясенно уточнил Брейден. — Стать леди Уинчилси, устраивать приемы с игрой в карты, а главное — выйти замуж за мужчину, который…

Он замолчал, ужаснувшись собственным словам. Что он делает? Что он делает, черт побери?