Алекс Джиллиан - Целого Мира Мало

— Ты не отстанешь, пока не расскажешь, — вздохнула Дина, уменьшив скорость. Она уже порядком устала и подумывала, какой бы найти предлог, чтобы незаметно смыться отсюда, оставив разговорившегося работодателя наедине с его тараканами.

— Я женился на богатых женщинах. — сообщил он то, что Динаре давно знала. Виктория Морозова просветила ее по этому вопросу, как только Орлов появился в «Лагуне».

— Не знаю кому повезло больше. — сухо отозвалась она.

— Наверно, мне. Две из них уже мертвы. И обе оставили мне нехилое наследство.

— Они сделали свой выбор. И видимо в тебе что-то есть, раз они выбрали не кого-то другого.

— А, если я скажу, что, так или иначе, был повинен в смерти своих жен? — Влад остановил свой тренажер, и, повернувшись всем корпусом в сторону Динары, посмотрел на нее в упор, ожидая реакции.

— Ты хочешь исповедоваться, испугать меня или вызвать шок?

— Может, во мне заговорила совесть?

— Вряд ли. — Дина тоже остановилась, и посмотрела в ярко-синие непроницаемые глаза мужчины, такие же холодный и пустые, как его сердце. — Скорее всего, ты чем-то расстроен, или даже напуган. Твои планы подверглись незапланированным изменениям, и ты ищешь причины. Я не могу тебе помочь.

— Почему они позволили мне переступить через них? Я не могу этого понять. Две сильные женщины, добивающиеся в жизни успеха теми же средствами, что и я, вдруг спасовали перед обычным мужчиной? Почему?

— Ты спрашиваешь об этом у меня? — Дина невольно улыбнулась кончиками губ, вытирая со лба капельки пота. Она почти не чувствовала ног, и мечтала о расслабляющей ванне. Она начала думать, что Орлов принял определенное количество допинга, прежде, чем отправится в спорт зал. Чем еще объяснить столь странное и не свойственное ему поведение?

— Но ты же женщина. — серьезно сказал неугомонный Орлов.

— Недавно ты сказал, что я ребенок.

— Это не так. Я сравнил тебя с ребенком, имея в виду человеческие качества, уязвимость, хрупкость, социальную неприспособленность.

— Я — не святая невинность, Влад. — холодно заметила Динара. — И таких, как ты вижу на сквозь. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что кроме неприятностей от тебя нечего ждать. Но твои предыдущие жены видимо были еще более социально не адаптированы и хрупки, чем я, раз позволили себе полюбить мужчину, который гнался лишь за их деньгами. Любовь делает людей слабыми, управляемыми, и счастье или несчастье человека зависит напрямую от выбранного объекта. Я ответила на твой вопрос?

— Ты это из своего опыта взяла? — его взгляд медленно прошелся по девушке, изучая ее с нескрываемым любопытством.

— У меня нет опыта в этом вопросе. Можно сказать, я мыслю теоретически.

— Значит, ты не любила того парня, который изменил тебе с лучшей подругой?

— Что? Откуда ты знаешь? — побледнев, возмущенно воскликнула Динара.

— Птичка на хвосте принесла. Мне сегодня Вика Морозова звонила. Она очень сожалеет от своем грубом поведении и просит прощения. Ну, так, что там с чувствами?

— Какого черта она обсуждает с тобой мою личную жизнь? И что ОНА может знать?

— О, ярость! Мне это нравится. — Влад удовлетворенно улыбнулся. — Не волнуйся, ничего страшного. Подумаешь, попался ублюдок. Таких еще будет немало. Нужно лучше выбирать друзей, точнее, подруг. Это твоя подружка проболталась Вике на корпоративе.

— Ну, Ларка! Я ей устрою взбучку. Позвоню и выскажу все, что о ней думаю. — с негодованием продолжила возмущаться Измайлова.

— Успокойся, ей уже досталось. Вика ее уволила. А парень-то стоил твоих переживаний?

— Слушай, что ты ко мне пристал?

— Я же сказал, поговорить не с кем. А ты новый человек. Неординарный, неиспорченный.

— Спасибо, конечно. Только мне кажется, что тебе просто скучно, и ты забавляешься за мой счет. Твое дело, а я спать ухожу. Насчет парня, отвечу. Никаких особых переживаний не было. Неприятно — да, но жизнь на этом для меня не кончилась. Наверно, я его никогда не любила. Просто привыкла, что он рядом.

— Это я и хотел услышать. — загадочно улыбнулся Влад Орлов. — Ты права, иногда мне бывает скучно. Но не сегодня. Я просто хотел узнать, есть ли еще люди, схожие со мной.

— Это ты обо мне? — Дина недоуменно вздернула брови.

— Да, о тебе. — подтвердил Влад. — Это так странно, когда каждый день читаешь романы о любви, слушаешь исповеди об исковерканных судьбах знакомых, винящих в этом самое светлое из чувств, никогда даже на йоту не приблизившись к сознанию его истинного значения. Мне тоже когда-то казалось, еще в юности, что я начинаю испытывать нечто подобное, но время все расставило на свои места. А сейчас я, вообще, лишился способности испытывать какие-либо эмоции, кроме механических и примитивных.

— Ты жалеешь об этом? — тихо спросила Дина, внимательно глядя в глаза мужчины. Возможно, она сильно ошиблась в нем. Возможно, ей нужно держаться от него, как можно дальше. Ей не нужна его откровенность, его раскаянье, его жажда чувств…

— А ты?

— Нет. Если бы я любила его, то мое сердце было бы разбито сейчас.

— Но ты счастлива и без любви.

— Почему без любви? Я люблю мир, людей, жизнь, люблю Кирилла. Этого достаточно. И именно в этом огромная разница между нами, Влад. Ты же любишь только себя. И немного деньги, с помощью которых самоутверждаешься.

— Ингода я ненавижу себя.

— Потому что зажрался. — раздраженно ответила Дина. — Господи, Влад, это какой-то бред. Скажи я кому, что полночи рассуждала с тобой о любви в спортзале, мне не поверят, или сочтут сумасшедшей. Единственное лекарство от твоей меланхолии — это полный отказ от пьяных тусовок, наркотиков и неправильного образа жизни. Почаще гуляй пешком по улицам Москвы, и лучше с сыном, путешествуй, посмотри мир, дыши полной грудью, займись благотворительностью, наконец, научись не только брать, но и давать. Только я говорю это в пустоту, потому что ты не видишь и не слышишь меня, как и других людей. Я — всего лишь забавное развлечение, смешная глупая девчонка, над которой ты вдоволь посмеялся сегодня. И пока я не ушла, я напомню тебе, что у Кирилла через неделю день рождения. Пожалуйста, не забудь об этой дате. Твоему сыну исполняется пять лет. Сделай милость, проведи с ним хотя бы один день вместе. Я хорошо о нем забочусь, но ребенок нуждается в отце, тем более, что он не так давно потерял мать. И ни одна няня не сможет ему ее заменить. Доброй ночи!

С этими словами Динары быстро удалилась из спортзала, чувствуя облегчение и гнев одновременно. Ей не нравилось, когда кто-то пытался ковыряться в ее душе, и уж тем более, если этот кто-то — Влад Орлов. На самом деле подозрения девушки оказались не беспочвенными. Перед тем, как отправится в спортзал, мужчина принял сильное стимулирующее средство, без которого не проходил ни один его день. «Экстези» творит чудеса даже с теми, кто давно лишился и душевных и физических сил. Здоровых людей наркотик ослепляет, а в безнадежно больных — открывает кладезь давно забытых чувств, эмоций и мыслей. Возможно, лишь одурманенное и неконтролируемое сознание парализованного эгоиста выпускает из глубин полумертвой души сокровенные тайны и желания, воскрешает забытые и забитые благородные порывы. Жаль, что действие дурмана столь мимолетно….

Этим утром меня разбудил не скупой зимний солнечный луч, чудом прокравшийся сквозь плотно закрытые жалюзи, не трезвон будильника, и уж, конечно, не запах свежего горячего кофе (а жаль). Все оказалось гораздо банальнее и привычней. Каждый новый день начинался с нее. Моя любимая головная боль и отвратительная сухость во рту, в купе с полной потерей ориентации в пространстве. Мне понадобилось, как минимум, три минуты, чтобы придти в себя и понять, где я нахожусь и какой сегодня день. Повернувшись набок, обнаружил мирно спящую Ингу, свою жену. Я долго смотрел на нее, пытаясь узнать без грима. Я совершенно не помнил, как оказался в ее спальне. И что мы с ней делали, и делали ли, вообще. Ничего нового. Обычное утро обычного нового дня. Я вдруг поймал себя на мысли, что в последнее время стал совершенно равнодушен к сексу. Никогда не думал, что подобное произойдет. Раньше глядя на красивую женщину, я думал о том, о чем думают все мужчины от четырнадцати до…. Боже, неужели мое «до» уже наступило? Или в Москве не осталось красивых женщин? Вы не подумайте, с физиологический точки зрения, все осталось по-прежнему. Я вполне дееспособен. Просто желание пропало, прежняя одержимость опрокинуть на лопатки каждую смазливую мордашку с парой титек сошла на нет. Я слишком пресытился? Или просто устал? Или виной тому спиртное и наркотики?

Я не понимаю, что со мной происходит. Для кризиса среднего возраста — рано, для переходного — поздно. Я истощен морально и физически, не чувствую никакого удовлетворения от своего существования, не строю планов на будущее и просто плыву по течению. Словно попал во временной провал, где нет ничего, сплошная пустота и безмолвие, и тьма… бесконечная, густая и тяжелая. Но я так же знаю, что все измениться, прими я очередную дозу допинга. Но сколько еще выдержит организм, до того, как наступит полная интоксикация? Я хочу жить, не смотря на то, что давно не чувствую себя живым.

— Влад, ты сумасшедший, знаешь об этом? — спросила проснувшаяся Инга, словно проникнув в мои мысли. Я снова посмотрел на ее припухшее со сна лицо. Бесцветнее ресницы, невыразительные черты лица, отекшие веки, слишком большой нос. Косметика превращала ее в красивую женщину, но сейчас она выглядела ужасно. Это звучит грубо, но многие блестящие сердцеедки, по утрам выглядели примерно так же. Я привык к подобным метаморфозам, стараясь не всматриваться слишком внимательно в лица заснувших в моей постели любовниц. Я — прожженный циник, в глубине души сохранил обломки прежнего неисправимого романтика, и долгие годы надеялся, что однажды взгляну в глаза своей женщине и пойму, что это ОНА. Единственная, неповторимая, совершенная. Но, видимо, мой идеал спутницы жизни еще не родился. И дело вовсе не в красоте. Когда позади пятнадцать лет бесконечных мимолетных связей и сотни женщин, начинаешь понимать, как мало в этом мире значит внешняя оболочка, и как она на самом деле обманчива и недолговечна. Всем известно, что самые ядовитые гады обладают очень яркой впечатляющей окраской. Конечно, спать с уродиной никому не хочется, какими бы душевными достоинствами она не обладала. И я не исключение. Вот и хожу по кругу.