Маргарита Кармин - Царица снов

Единственное, чего боялась Лолиана, — было то, что больной отец Альфреда мог умереть, так как помнила — он давно уже находился на грани смерти: довольно продолжительное время, все время отсутствия Лолианы, они не получали денег, которые Фред и она обычно посылали им на лекарства.

На следующий день, часов около двенадцати, дилижанс выехал на дорогу, ведущую на Йоркшир. Лолиана с радостью узнавала давно знакомые места, которых не видела уже столько времени. Она снова будет там, под сенью крова, где знала столько тихих, детских грез! Она с наслаждением слушала шепот знакомых тополей и вязов, ей сразу вспомнилась счастливая весна, которую она провела там, прошлые радости и печали, страхи и надежды… Над нею снова как будто проносились тени ее лучших снов, опять в ее душе пробуждалась струя давно утихнувших волнений, она вдруг начинала чувствовать, что впереди у нее еще немало дум и вдохновений в родных краях.

“Но свершатся ли они, мои новые мечты? — думала Лолиана, глядя в окно на мелькавшие мимо желтеющие кустарники и деревья. — Пойду ли я смело по тому пути, который указал мне бог? Увы! Эти окрестности так опустели, на моем пути смолкли все отзывы милосердия и добродушия! Ах, наверное, придется молчать моим заветным мечтам; зачем напрасно внушать себе то, чего не может, по всей вероятности, случиться?”

Но какой-то тайный голос твердил ей, что не все еще потеряно, что у нее есть и должна оставаться надежда; причем не слабая, а, зная милосердие и благородство Альфреда, настоящая надежда.

В небольшой, старой, но еще прочной хижине, при свете, проникавшем в окна со двора, целые дни проводила за работой старая мать Альфреда. После смерти ее супруга, отца Фреда, она вынуждена была заниматься вязанием шалей; эту работу она когда-то умела делать быстро, проворно и искусно, но больные руки уже не так служили ей. Ее волосы за короткий срок сделались совершенно седыми. Измучившее ее горе — кончина мужа и внезапное исчезновение сына и невестки — сделало из выносливой крепкой женщины дряхлую старушку. Она с трудом передвигалась и посылала на продажу шалей кого-нибудь из соседских мальчишек, а сама в ожидании их вновь садилась за спицы, время от времени смахивая с глаз слезу тяжких воспоминаний.

Бедная женщина уже привыкла только ждать и надеяться. С трудом прибирая в комнате или накрывая на стол, она с замирающим сердцем чутко прислушивалась к малейшему шуму за дверью.

Где-то далеко раздался стук копыт по твердой почве; этот топот, сначала глухой и отдаленный, с каждым мгновением звучал все громче и явственнее. Удивленная Каролина Темпль, медленно двигая ногами, подошла к окну. Внезапно, после тихого стука, дверь в ее комнату растворилась и вбежала молодая женщина, лицо которой, казалось, дышало свежестью полей.

— Добрый день, мама! — воскликнула она, подбегая к оторопевшей старушке и нежно обнимая ее. — Господи, что это с вами? Как вы постарели!

— Доченька! — воскликнула, прослезившись, в ответ мать и крепко поцеловала Лолиану. — Милая моя, дождалась-таки! Я уж было думала, что случилось что-то, — как долго не было! А где же Фредди? — спросила она, оглядываясь на дверь. — Где же сынок?

— Я одна, мама, — нахмурившись, ответила Лолиана. — Я сейчас все объясню. Дело в том, дело в том… — Она не договорила, слезы полились у нее из глаз.

— Что? Что такое? — встревожилась мать. — Ох, говори! Говори, чует мое сердце, что-то случилось!

— Простите меня, мама… Я сейчас все расскажу. Сядьте же.

И Лолиана рассказала обо всем, что произошло, но только значительно разбавляя краски, чтобы как можно меньше огорчить бедную мать. Но и этого было достаточно, чтобы заставить ее глубоко переживать:

— Так что же с ним сейчас? Где же он? А?

— Я не знаю, мама. Я приехала к вам, чтобы спросить: не знаете ли вы что-нибудь? Но… где отец?

Старушка залилась слезами. Слова уже были не нужны, и обе женщины, претерпевшие столько несчастий, обнявшись, заплакали вместе.

Как говорится, слезами горю не поможешь, и через некоторое время, после обеда, они решили вместе обсудить создавшееся положение и найти выход. Однако что могли сделать две несчастные женщины в таком большом городе, как Лондон? В такой огромной стране, как Англия? Много предложений было высказано, но ни одно из них не подходило. Наступил вечер, а плана никакого не было. Поникшие, они пожелали друг другу спокойной ночи, хотя были уверены, что ни одна, ни другая не сможет спать спокойно, и разошлись по своим комнатам.

Но Лолиану мучил не только вопрос о поисках мужа. Ее еще больше душила та мучительная тревога, та ужасная боль, от которой она не могла освободиться сама. Она почти желала, чтобы поскорей прошла ее жизнь, чтобы она смогла забыть и эту невыносимую боль и тоску, и того, воспоминания о котором вызывают ее. И в то же время она боялась заснуть, боялась отдать покою свое уставшее тело, так как беспокоилась, что во сне вдруг выдаст себя, произнеся имя того, кого в душе звала постоянно. Она силилась обратиться мыслями к тому, о чем ей, по велению долга, следовало беспокоиться, но не могла; а если это и удавалось ей, то ненадолго. В конце концов, уже под утро, совсем измучившись, она задремала, так ничего и не придумав.

— Мама, — говорила Лолиана, помогая старой женщине убирать со стола, — мне кажется, я знаю, что делать. Я поеду в Лондон и в первый же день обращусь в розыск. Думаю, мне не откажут.

— В самом деле, Ли, как я не могла до этого додуматься раньше? — воскликнула старушка. — И скажут ли что-нибудь там тебе — тебе, жене кучера?

— А почему бы и нет? — улыбнулась Лолиана. — Если откажут жене кучера, то не откажут Лолиане Темпль. Мама, не отчаивайтесь, все будет отлично. Я вернусь с победой, или моя жизнь вовсе не имеет смысла. Ведь это последняя наша надежда! — понизив голос, добавила она.

— Поезжай, Лили. Благослови тебя господь.

— Матушка, но это еще не все. Неужели вы думаете, что я оставлю вас одну в таком состоянии?

— Ах, милая, я обойдусь! Я уже привыкла.

— Нет, мама. Во-первых, вот этот кошелек полностью ваш, — с этими словами она подала удивленной и испуганной старушке туго набитый большой кошелек.

— Доченька! Где ты взяла такие деньги?! Бог мой, я не видела таких никогда в жизни! Впервые я держу такие деньги в руках!

— Не волнуйтесь, мама, это честные деньги, вы можете беспрепятственно распоряжаться ими, они ваши. Употребите их, как вам вздумается. Но и это еще не все.

— Ах, боже мой! Что еще там за сюрприз? — воскликнула старушка.

Лолиана улыбнулась и вышла. Через несколько минут она вернулась с каким-то мальчиком, который робко, но с восхищением смотрел на приезжую госпожу и удивленно — на мать Фреда.

— Кто это? — спросила миссис Темпль.

— Его зовут Билл. Это ваш слуга, мама.

— Слуга? — Старушка села на лавку и несколько секунд переводила удивленный взгляд с Лолианы на мальчика и обратно.

— Да, мама. Он очень послушный, я знаю его. Я привезла его из… В общем, он будет хорошо работать и помогать вам. Единственная его слабость — он очень любит леденцы, поэтому разрешайте ему иногда бегать на рынок за конфетами.

Бедная женщина, впервые в жизни услышавшая предложение взять в дом слугу, была просто ошеломлена этими словами.

— Слуга? — повторила она, словно завороженная. — Боже, Ли, какой слуга? Ты шутишь?

— Мама! — улыбнулась Лолиана. — Не спрашивайте ничего, пускай он помогает вам — вам будет легче. За первую неделю я ему уже заплатила, поэтому, если я не вернусь через несколько дней, вы сами заплатите ему — вам хватит на все.

И снова путь Лолианы лежит через те же места в город. За время пути она успевает передумать столько, что сама порой приходит в ужас от собственных мыслей. Но ее судьба ей уже почти ясна: она должна бороться за свое счастье, за свой покой, за свое благополучие.

Она вернулась к отцу. С одной стороны — с его помощью, с помощью человека, имевшего богатство, положение в обществе, имя, давшее ей то же самое, она могла многого добиться. Но, с другой стороны, он и она находились в полном неведении — где искать, что делать? Они обратились в розыск; однако все попытки были тщетны.

Она жила у отца уже месяц, надеясь, что ей наконец помогут что-либо разузнать о ее муже, но довольно долгое время никаких вестей не было. Лолиана начинала чувствовать, что ее надежда, так ярко вспыхнувшая в ее груди поначалу, постепенно теряла то тепло, которое отогрело ее душу, тот свет, который заставил ее посмотреть на свои чувства как на послание судьбы.

А сейчас оставим на время нашу главную героиню и обратимся к судьбе человека, который играет в ее жизни немаловажную роль, — последуем за Фредом Темплем.

Мы расстались с ним, когда он отправился за своей женой в замок Ричарда Брума и неожиданно узнал, что ей удалось бежать оттуда. Добряк фермер Арнольд Граер, который приютил у себя больного Альфреда, обещал снова помочь ему разузнать о ней. Пригласив к себе одного из слуг Брума и напоив его допьяна, он таким образом надеялся узнать о местонахождении Лолианы. Однако оказалось, что ни слугам, ни самому Ричарду не известно, в каком направлении скрылась беглянка. Кое-как выпроводив пьяного слугу из дому, Граер и Фред долго размышляли, как поступить теперь.

— Я думаю, что она должна вернуться домой, — промолвил, наконец, Граер. — Есть ли еще какое-либо место, где бы она могла найти пристанище?

— Нет, родителей у нее нет. Если только у моих… — отозвался Фред.

— Значит, она неминуемо должна вернуться туда, где вы жили до того, что с вами приключилось.

— Возможно, но как мне попасть туда? Ведь до Лондона далеко, а столько денег для того, чтобы добраться туда, у меня нет. У тебя — тоже, так что…