Я едва сдерживалась, но сумела спокойно выслушать ее “важное” сообщение.
— Что ж, моя милая, теперь я слушаю тебя. В чем состоит твой вопрос ко мне?
— Я отвечу вам, тетя, в двух словах: я не желаю выходить замуж за мистера Генри Кларка.
Тетка буквально чуть не подскочила на месте.
— Да, тетя, — все так же спокойно продолжала я. — Я вижу, вы изумлены? Правда, за все время, что идут разговоры об этом браке, я не воспротивилась вашей воле, не отказывалась. Однако сейчас я убеждена, что должна воспротивиться воле людей, не спросивших моего согласия. И, к тому же, моя пассивность на этот раз была причиной и того, что я как послушная племянница, живущая на средства своей тетушки, старалась подчиниться вашему желанию.
— И что же? — спросила тетка.
— А то, что я старалась изо всех сил, но теперь, когда настало время, я чувствую: несмотря на все мои усилия, я не в состоянии быть послушной. Я старалась, тетя, но мое решение зависит не только от меня.
— Однако!.. — усмехнулась тетка. — Объясни, в чем причина твоего отказа.
— Причина? Я не вижу, тетя, необходимости стеснять себя спутником, которого я не люблю и не могу полюбить, я не могу себе представить, что мне придется мучиться так всю жизнь. Я желала бы сохранить свою свободу и не становиться женой нелюбимого человека.
— Бог мой! Что же тебе не нравится в твоем будущем супруге?
— Прошу вас, тетя, не называйте его моим будущим супругом, ибо он никогда не станет им. Генри Кларк, я не спорю, не отвратителен, не глуп, не противен. Я даже не скажу, что он мне ненавистен, — как человек он, пожалуй, мил моему сердцу. Но и только. Я не люблю его и не смогу полюбить его, даже если стану его женой.
По глазам тетки я поняла, что она злится, но я вовсе не собиралась сдаваться и бросать начатый разговор, зная: подобное дело не требует отлагательств, потому что именно сейчас я как следует подготовила себя к данной теме и, коли начала ее, то просто обязана продолжать.
— Не думаешь ли ты, что, не соглашаясь на этот брак, ты тем самым располагаешь меня к себе? — надменно спросила миссис Стонер.
— Ничуть! Но не думайте, тетя, что я буду несчастной. Напротив, я счастлива. Скажите: чего мне недостает? Люди находят меня красивой, а это уже кое-что значит. К тому же, тетя, закон отнял у вас право принудить меня выйти замуж — ведь, насколько мне известно, я не родная вам. Я благодарна вам, тетя, за все то, что вы дали мне, за мою жизнь, сохраненную вами и мистером Альбером… Который, собственно говоря, и защищал меня от вашего гнева, за то воспитание, которое я — также благодаря ему и вам — получила, за то, что вы вырастили меня. Но сознайтесь, тетя, вы должны были подумать о моих чувствах, о моих желаниях, о моей свободе, наконец, прежде чем приговорить меня к этому замужеству. В конце концов, вы должны были спросить мое мнение о мистере Генри, должны были спросить, хочу ли я вступить с ним в брак. Но вы не сделали этого, тетя, вы подумали, что со мной не стоит и считаться, потому что я ниже вас по происхождению, потому что вы — миледи, а я — неизвестно кто, воспитанница, взятая в ваш дом из милости. Да, это так, но вы позабыли об одном: я — человек, я такой же человек, как и вы, у меня тоже есть свое мнение, свои желания, свои чувства. Вы — я не отрицаю — имели надо мной власть, потому что имели на это права. Но не считаться со мной ни в чем, а в особенности — когда речь идет о моей будущей личной жизни, вы не должны. Именно поэтому я должна сейчас воспротивиться — впервые — вашей воле. Именно сейчас я должна — впервые — сказать вам “нет”, потому что как человек, не как взятая из милости в дом девочка, я имею свои права.
Видя мое (наверняка дерзкое) рассерженное лицо, миссис Стонер не сдержалась и повысила голос. Но, как я уже говорила, мое дело должно было быть закончено. Я не задрожала, я не испугалась, а лишь вопросительно и даже строго посмотрела на нее. Разумеется, это подействовало: тетка тут же овладела собой, укрощенная холодною осторожностью.
— Все это верно, милая моя, — ответила она. — Но что ты скажешь о моем благоволении? Ведь ты сама повторяла: “Я обязана вам жизнью, тетя”.
— Я, тетя, надеюсь на вашу доброту и думаю, что вы объясните мне, почему вы так настойчиво толкаете меня в чужие объятия.
— Да, ты сама превосходно объяснила мне, какие чувства вынуждают такую девушку, как ты, отказаться от предложенного мной замужества, хотя я не вижу здесь ничего особенного. Эта причина мало убедила меня. Но теперь моя очередь сказать тебе, какие побуждения заставили меня настаивать на твоем замужестве.
Я поклонилась в знак согласия.
— Ты права, мне было все равно, как ты будешь жить без меня. Я предложила тебе мужа не ради твоего счастья, потому что я меньше всего думала в ту минуту о тебе. Сказать честно, я вообще о тебе не думала. Мне было просто необходимо, чтобы ты вышла замуж за этого человека. Из некоторых денежных соображений. Ты же любишь откровенность, — добавила она, увидев, как мало-помалу поднимаются мои брови. — Я отвечаю тебе тем же, плачу тою же монетой. Дело обстоит именно так, как я тебе говорю. Не прогневайся, ты сама виновата, Ли. Несколько ночей я не спала, меня обуревали самые отвратительные мысли: я не знала, как мне выпутаться. И в одну прекрасную минуту я вспомнила о тебе. Это был первый раз с того момента, как я выгнала тебя. Людей, моя дорогая, тоже можно использовать как орудие или как предмет; и нет ничего удивительного в том, что я использовала тебя в качестве пешки, будучи сама королем.
Я побледнела как полотно, но вместо того, чтобы согнуться под ударом, гордо выпрямилась.
— Вы разорились! — сказала я.
— Ты точно выразилась, милая моя, — ледяным голосом сказала тетка. — Да, я разорена.
— Вот как! — воскликнула я.
— Да, разорена. И ты, надеюсь, поймешь, благодаря своему блистательному уму, как я собиралась использовать тебя.
— Вы плохой психолог, тетя, — сказала я, — если решили, что ваша катастрофа огорчает меня.
— А разве нет? — спросила она, насмешливо взглянув на меня.
— Что вы, тетя! Не того ли мне следовало ожидать, хоть вы и были бы по-прежнему богаты? Насколько я понимаю, вы не питаете ко мне никаких дружелюбных чувств, и все ваши раскаяния были лишь золотой фольгой, оклеивающей отвратительное основание. Однако позвольте отдать вам должное — вы хорошо сыграли свою роль, сумели обмануть и меня, и всех слуг, и мистера Генри в том числе. Мне жаль вас, тетя, мне жаль, что вы разорены, но это чувство я испытываю не потому, что я понесу ущерб от этого, но потому, что оно свойственно всякому милосердному — хоть на каплю милосердному — человеку. Вам не было жаль меня, когда вам пришла в голову дикая мысль использовать меня в ваших денежных делах, а я, несмотря на подобное ваше отношение ко мне, все же жалею вас.
— Что ж, Ли, — прорычала тетка: ее гнев дошел до предела. — Твое стремление к свободе и твоя… как ты сказала… жалость — все это очень мило и трогательно. Но ты забыла — так позволь тебе напомнить, — что ты жила в этом доме на правах племянницы благодаря лишь милости и хорошему расположению к тебе, из-за доброты хозяев. Ты ведь такое благородное создание, в отличие от всех окружающих, всех этих йоркширских сквайров, а благородные люди разве бывают такими дерзкими? Подумай-ка об этом, милая моя!
Тут она была права; на это мне нечего было возразить.
— И вспомни, — продолжала миссис Стонер, — что я столько дней терпела твое присутствие в доме, изображая при этом самое ни на есть дружеское расположение к тебе. Подумай! Да куда тебе! Ты даже представить себе не можешь, насколько трудно было мне переносить это! Я тебя ненавижу, это правда; я ненавидела тебя с самого твоего прихода в этот дом. Твое присутствие здесь портило мою жизнь все Эти девятнадцать лет. Альбера никогда нельзя было понять — он не любил моего сына, но умилялся тобой, это ты отняла у сына отцовскую любовь! Это ты виновата во всем! И теперь ты же меня осуждаешь, чистое невинное создание! Что ты скажешь на это?
— Вы выгоняете меня? — спросила я.
— Она еще спрашивает! — захохотала тетка. — Или ты, моя любезная, собираешься и дальше отравлять мне жизнь? Ты не собираешься оставить меня в покое, ты не дашь мне умереть в мире? О, я знаю, ты всегда была упряма и жестока! Ты эгоистка, и после всего этого спрашиваешь меня, выгоняю ли я тебя? Ты должна бы удивляться, почему я не сделала этого раньше, почему я терпела твое присутствие здесь. О, как я жалею, что не выгнала тебя еще год назад, когда ты посмела напомнить мне о своем присутствии! Только Томас, мой добрый мальчик, уговорил меня оставить тебя здесь, дать тебе способ зарабатывать деньги, дать тебе возможность иметь кусок хлеба и крышу над головой. Ты должна благодарить его, бесстыжая: он в ответ на то, что ты отняла у него отца, платил тебе такой милостью! Тебе, девчонке без рода, без племени! Только он сумел упросить меня оставить тебя, чтобы не дать умереть в нищете.
— Так, значит, ваш сын намекнул вам, чтобы вы отправили меня на кухню? — воскликнула я. — Конечно, тетя, это огромная милость с его стороны: отомстить мне таким образом в ответ на отказ!
— Замолчи! — крикнула она, вскочив. — Я всегда говорила, что у тебя нет ни совести, ни чувства долга, ни благодарности! Убирайся отсюда немедленно! И не забудь, что я не тетя тебе, а следовательно, ты уйдешь отсюда без ничего, какою пришла! Не ожидай от меня милости, ты не получишь от меня ничего, ни одного шиллинга, ни одного пенса!
— Я не приму от вас никакой милостыни, — гордо ответила я.
— Вон! — прохрипела тетка и, схватив колокольчик, судорожно принялась его трясти. Это не прекращалось, пока не вбежала горничная. — Немедленно отправляйся на чердак и принеси тряпье, в котором принесли сюда эту девчонку! — приказала служанке госпожа. Та быстро побежала исполнять приказание.
"Царица снов" отзывы
Отзывы читателей о книге "Царица снов". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Царица снов" друзьям в соцсетях.