— Да будет так! Проследите за тем, чтобы разыскали членов совета, и пришлите ко мне мою гвардию! Прикажите Руфу Курию немедленно вернуться!

Она повернулась к остальным.

— Я вынуждена просить всех присутствующих соблаговолить остаться.

Пока она давала Лонгину подробные инструкции, Антоний Порций придвинулся к Марку Бритайну и тихо спросил его:

— Что ты знаешь об этом? Лицо Марка было мрачным.

— Ничего, — ответил он. — Я всегда избегал политики. Могу только предположить, что этот слабовольный глупец Галлиен высказал эти нелепые обвинения, будучи пьяным. Но каким образом ему удалось вовлечь в это Лина и Верна — этого я не знаю.

— Очевидно, здесь, в Пальмире, есть шпион императора, — сказал Антоний Порций.

Марк удивленно взглянул на него.

— Я — не шпион императора! — сказал он. В этот момент Аль-Зена вошла в комнату. Она медленно приблизилась к телу своего сына и нежно разгладила его брови. Лицо мертвого Одената было спокойным, и хотя ему минуло тридцать восемь лет, выглядел он гораздо моложе. Печаль оставила глубокие борозды на когда-то гордом лице его матери. Она, которая придавала такое большое значение своей внешности, не замечала, что лицо ее мокро от слез. Она грустно покачала головой.

— Он так мало побыл со мной! — сказала она. Зенобия приблизилась к свекрови и впервые в порыве любви обняла ее за плечи.

— Я не могу этого понять, но, несомненно, такова воля богов! Иначе зачем его отняли у нас? — сказала она Аль-Зене.

Зенобия осторожно вывела плачущую женщину за дверь и позвала старую Баб, которая все это время оставалась в столовой.

— Отведи ее к Але и останься с ней, если это необходимо! Баб кивнула и, обняв Аль-Зену, повела ее по коридору. В столовую снова вошел Руф Курий. Повернувшись к нему, Зенобия сказала:

— Руф Курий, я поручаю царя и его брата вашим заботам. Побеспокойтесь об их безопасности!

— И вы еще доверяете мне после того, что произошло? Глаза центуриона застлал туман.

— Я не виню вас, Руф Курий. Лина и Верна испортили прежде, чем вы стали их приемным отцом. Я знаю, вы сделали все, что в ваших силах, и благодарю богов, что у вас и Делиции есть дети. А теперь, пожалуйста, проводите моих сыновей в их комнаты и оставьте их под наблюдением нескольких человек из моей гвардии. А потом позаботьтесь о своей жене, ведь я знаю, что сегодняшние события потрясли ее.

Руф Курий поклонился царице, юному царю и его брату.

— Если ваше величество позволит, я провожу вас и царевича Деметрия в ваши апартаменты.

Деми, рыдая, бросился в объятия матери. Зенобия утешала его как могла. Она осушала его слезы поцелуями и нежно бранила его. Она говорила, что его отец желал видеть его смелым и сильным. Она решительно вложила его маленькую ручку в большую ладонь центуриона. Юный Ваба учтиво поклонился матери. Его лицо было серьезным.

— Спокойной ночи, мама!

Зенобия протянула руки, прижала его к своей груди и крепко обняла.

— Спокойной ночи, мой господин! — сказала она каким-то странным, сдавленным голосом.

Ваба отстранился от нее и, кивком приказав Руфу Курию следовать за собой, почти бегом вышел из комнаты.

Зенобия глядела ему вслед и вздыхала. Он еще так юн, что» бы нести возложенную на него ответственность — совсем еще ребенок! В этот вечер его детство закончилось. Но так ли это? Действительно ли необходимо обременять такой ответственностью Вабу, которому всего лишь двенадцать лет? Может быть, можно дать ему еще один или два года, прежде чем она начнет готовить его для трона?

Начали собираться члены совета. Они были потрясены и, как зачарованные, уставились на мертвое тело своего царя. Только когда пришли все, Зенобия приказала убрать тело мужа и приготовить его к погребению.

— Садитесь! — сказала она, и все заняли места вокруг стола.

— Я назначаю Антония Порция членом совета на место царя, а Марк Бритайн временно примет на себя командование пальмирскими легионами. Есть какие-нибудь возражения?

И она окинула их пристальным взглядом.

— Антоний Порций долгое время жил в этом городе, — сказал Марий Гракх. — Хотя он и не родился здесь, но предпочел остаться в Пальмире после отставки. Он женился и вошел в одно из самых известных наших семейств. Я не вижу ничего плохого в выборе царицы. Однако, что касается Марка Бритайна, я в полном замешательстве. Почему царица предпочла его пальмирскому офицеру?

— Царь доверял ему, и я тоже доверяю. У него есть опыт ведения войны, который он получил, прослужив несколько лет в Преторианской гвардии. Я остановила свой выбор на нем именно потому, что он римлянин. Рим доверял моему мужу и наделил его большой властью. Я не хочу, чтобы после его смерти сюда прислали кого-нибудь из Рима, чтобы взять под контроль наши войска. Рим не увидит в моем выборе ничего плохого, и нас оставят в покое.

— В таком случае дело только за тем, чтобы Марк Бритайн принял ваше назначение! — сказал Марий Гракх.

Он в упор взглянул на римлянина, и его взгляд был испытующим и немного недоверчивым.

Марка решение Зенобии застало врасплох. Он заметил враждебность со стороны многих членов совета. Он не знал точно, чего ожидала от него Зенобия. Ваба еще слишком юн, чтобы принять командование войсками после своего отца, так что Рим в конце концов пришлет кого-нибудь. Очевидно, Зенобии нужно время, чтобы создать правительство. Он может помочь ей, не становясь при этом нелояльным по отношению к Риму. Но, что еще важнее, тем самым он сможет часто видеть ее.

— Марк Бритайн!

Ее голос звучал нежно, когда она остановила на нем взгляд своих дивных серых глаз.

— Марк Бритайн, вы примете это назначение?

— Разумеется, ваше величество! Ваша вера в меня — это честь!

— Тогда решено! — сказала она. Только один Лонгин, который знал ее лучше всех, услышал в ее голосе облегчение.

— А теперь мы должны перейти к решению вопроса о престолонаследии, — продолжала Зенобия. — Те, кто был с нами в этот вечер, слышали, как мой муж назвал нашего старшего сына, Вабаллата Септимия, своим наследником и следующим царем. Совет должен чтить предсмертную просьбу Одената.

— А как же старшие сыновья царя? Зенобия приняла холодный вид. Ее глаза потемнели от гнева, и она взглянула на члена совета по имени Квинт Урбик.

— Вы имеете в виду двух незаконнорожденных сыновей царя? Они оба мертвы.

Ее голос стал ледяным. Члены совета открыли рты от изумления.

— Старший из них, Лин, ответствен за смерть своего отца, — продолжала Зенобия. — Младший также виновен. Они отравили царя. Квинт Урбик, и лишь чудом им не удалось убить нас всех! Сегодня вечером здесь было пять женщин и десять детей. Десять детей, включая законного наследника пальмирского престола!

— Но ведь царевичу Вабаллату всего лишь двенадцать лет, моя царица!

— Это правда, царь Вабаллат еще очень юн, но он принадлежит к истинной пальмирской династии.

— Это опасная ситуация, — сказал Марк Курсор, другой член совета. — Царь-ребенок всегда уязвим. Ему нельзя позволить править, пока он не достигнет совершеннолетия. Раз старшие сыновья царя мертвы и их нет с нами, значит, совет должен править вместо нашего юного царя.

Он оглядел всех сидевших за столом в поисках поддержки, но только один Квинт Урбик открыто соглашался с ним. Антоний Порций откашлялся.

— Пальмирой не могут править десять человек. Это приведет к хаосу и кончится тем, что Рим пришлет нового губернатора. Нам остается избрать регента, который будет править вместо царя, пока тот не достигнет совершеннолетия. Можно ли сделать более естественный выбор, чем назначить царицу регентшей Пальмиры? Царь желал! чтобы так оно и было.

— Царицу?!

Члены совета взглянули на Зенобию.

— Антоний Порций прав, — заговорил Марий Гракх. — Царица на роль регентши — это прекрасный выбор. Рим примет ее, потому что они ее знают, а уж с бывшим преторианским офицером во главе легионов…

Он дал членам совета время на то, чтобы осознать столь очевидные вещи.

— Если подумать об этом, друзья мои, — продолжал он, — то царица — это единственный логичный выбор. Она превосходно овладела искусством управления и очень хорошо правила городом во время многочисленных отлучек нашего погибшего царя. Хочет кто-нибудь выдвинуть другого кандидата?

Он окинул пристальным взглядом сидевших за столом.

— Тогда я могу предположить, что у нас нет необходимости голосовать по этому вопросу и решение принято. Царица Зенобия будет править вместо своего сына, пока он не достигнет совершеннолетия.

Марий Гракх снова взглянул на царицу и сел. Зенобия поднялась и посмотрела всем прямо в лица.

— Следующие два года я буду править одна! — резко произнесла она. — Моему сыну нужно время, чтобы вырасти. Он должен присутствовать на заседаниях совета только раз в месяц и, разумеется, на всех официальных мероприятиях. Завтра тело моего мужа будет выставлено для прощания, а на следующий день мы его похороним.

— Да будет так, как сказала царица! — произнес нараспев Марий Гракх.

— Благодарю вас всех за то, что пришли! — сказала Зенобия. — Совет распущен. Лонгин и Марк Бритайн, останьтесь!

Спокойной ночи!

Как только все ушли, Зенобия расплакалась. Лонгин отпустил охрану и, повернувшись к ней, увидел, как царица обхватила руки Марка Бритайна. Это его нисколько не удивило. Несколько минут она всхлипывала от горя, и Лонгин слышал, как римлянин нежно утешал ее. «Какое же она необыкновенное создание, — подумал он. — Ни разу она не позволила себе ни минуты слабости. Она тверда и решительна, даже безжалостна, взяв на себя ответственность за очень опасную ситуацию. Она просто изумительна!»

Когда боль начала утихать, Зенобия внезапно осознала, что находится в кольце чьих-то теплых рук. Под своей щекой она ощутила твердую грудь, в которой ровно стучало сердце. Для ее смущенной и оцепеневшей души это было отдохновение, и она еще крепче прижалась к ней. Она так устала, так ужасно устала! Ее ноги подкосились, и в этот момент она почувствовала, что ее поднимают. Марк Бритайн взглянул на Лонгина, прося помощи.