- Да, Ксюш, ремонт доделали. Да, все отлично. Угу, - он несколько мгновений внимательно слушай бойкое стрекотание будущей жены. Я сидела на полу, поджав под себя ноги, и перебирала коробки Трофима, в которых оказались детские альбомы, фотографии, видеокассеты, золотая медаль, и маленький кубок. Потом мне надоело, я отодвинула вещи в сторону, подперла рукой подбородок и пристально уставилась на Марата, с улыбкой кивавшего на слова Оксаны.

   А потом меня как черт дернул. Я плавно поднялась на ноги, отшвырнула тапочки в сторону, изящным движением тряхнула головой, рассыпая темные пряди по плечам, и одним движением стащила с себя платье, сбросив его себе под ноги. Марат на секунду прервался, темно-серые глаза удивленно расширились и тут же угрожающе сузились, как бы предупреждая меня не делать глупостей. Я лишь задорно, томно улыбнулась и стянула трусики, полетевшие вслед за платьем.

   - И что, он действительно так хорош, как говорят? - спокойным голосом спросил он что-то у своей невесты. Но лицо потемнело, черты его заострились, а взглядом мужчина приказывал мне не приближаться.

   В несколько шагов я достигла Марата и опустилась перед ним на колени, устраиваясь между раздвинутыми ногами. Мужчина выпрямился и угрожающе обхватил меня за шею, мешая наклониться.

   Мы не могли говорить, не могли произнести ни слова, но это и не требовалось. Желваки на его лице ходили ходуном, ноздри хищно раздувались, а сильная хватка на горле только усиливалась, заставляя меня смотреть только ему в глаза. Что не мешало моим проворным ручкам пробежаться по крепким икрам, бедрам и схватиться за натянувшуюся молнию. Я с вызовом подняла брови, медленно опуская собачку вниз. Пальцы сжались еще сильнее, вынуждая запрокинуть голову. Но я не отступила.

   Наконец, с застежкой было покончено, и я медленно стянула вниз боксеры, высвобождая на волю твердый и горячий член, сразу толкнувшийся мне в руку. Вопросительно посмотрела на черную трубку и осторожно отвела его запястье от моей шеи. Марат подчинился, как-то хмыкнул иронично и откинулся на спинку дивана, приняв вызов.

   - Нет, Ксюш, серьезно, понятия не имею, - отвечал он девушке. - Но я спрошу, если нужно.

   Я лихорадочно облизнула губы, устроилась поудобнее и наклонилась вперед, аккуратно скользнув языком по гладкой головке. Его ствол пульсировал в моей руке, отдаваясь такой же пульсацией между ног. От предвкушения я чувственно прикрыла глаза и облизнулась.

   - Светлана Сергеевна звонила буквально пару дней назад...

   Сердце учащенно забилось, когда я начала мягко и неуверенно обхватывать его губами и порхать язычком по всей длине. Как будто издалека послышался треск телефонной трубки, которую Марат излишне сильно сжал в своей руке. Отлично. Я продолжала и продолжала, с каждой секундой мои движения становились более уверенными, и очень скоро мужчина сгреб в охапку мои волосы, чтобы наблюдать...за моими движениями. Это завело еще сильнее.

   - Что? Правда? Я надеюсь, ты не растерялась? - по смуглому лицу стекали капли пота, а на висках проступили вены.

   Хватит. В последний раз скользнув язычком по горячей длине, я отстранилась и успокаивающе погладила Марата по каменно-твердым бедрам, раздвигая их чуть шире. И просто оседлала его, вобрав его почти до основания. Мои бедра были покрыты влагой, и трение было настолько восхитительным, что я еле сдержалась, чтобы громко не застонать. Марат прижал палец к губам, и я, закрыв глаза, закивала.

   - Во сколько ты прилетаешь? Да, записал, - он поддержал меня за талию, заставив изогнуться и прижаться к его груди тугими, болевшими от желания сосками. Я отчаянно выдохнула и почувствовала, как горячая ладонь накрыла мой рот. - Я запомнил, угу.

   Первое мое движения, и мы оба беззвучно застонали. Я оттолкнула в сторону мешавшую руку, с зажатым в ней телефоном, поставила локти Марату на плечи и начала медленно раскачиваться. Неосознанно укусила его за ладонь, и мужчина откинул голову, упершись затылком в стену. Ему приходилось стискивать зубы и напрягаться так, что его тело напоминало гранит, камень. Он словно весь дрожал от сдерживаемых эмоций. Этого я и добивалась.

   - Хорошо, Ксюш, - в голосе скользнула нотка нетерпения и злости. Не в мой адрес. - Да. Я тебя тоже. Угу. Обязательно передам. До встречи.

   И он просто отшвырнул телефон не глядя, двумя руками обхватил меня за бедра, с неимоверной силой насаживая на себя. От так долго и тщательно контролируемых эмоций, шквалом рухнувших на меня, я громко закричала, укусив Марат за плечо, а он гортанно застонал мне в волосы.

   - Идиотка, - поршнем двигаясь во мне, проскрежетал мужчина.

   - Оттолкни, - волнообразно задвигав бедрами, парировала я со стоном.

   Он толкался в меня так мощно и яростно, что я почти отрывалась от дивана, а все, что могла - это сцепить руки на его шее. И когда Марат ущипнул твердый от прилившей к нему крови сосок, я неожиданно для нас обоих громко кончила, сжимая мужчину изнутри так сильно, что он, не выдержав, присоединился ко мне, лишь в последнюю минуту успев резко выйти из меня и излиться мне на живот.

   - И когда она приезжает? - я все еще содрогалась, не в силах пошевелиться.

   Марат судорожно выдохнул и растянулся на диване, бережно уложив меня сверху.

   - Через два дня.

   - Отлично.


   Глава 23.

 Оксана.

   Тот год оказался одним из самых насыщенных, самых сложных в моей жизни, но тем не менее, одним из самых счастливых. Моя поездка, хоть и носила развлекательный характер, выдалась напряженной и плодотворной. Я, наверное, объездила всю Европу в поисках лучшего повара, лучшего дизайнера и лучшего организатора. Пару раз ко мне приезжала мама и Машка.

   Машка, кстати, тоже готовилась к свадьбе, которая должна была состояться после моей. И параллельно, помогая и поддерживая меня, подруга присматривала отдельные варианты для себя, совместив приятное с полезным.

   В отличие от Машкиного Никиты, который с облегчением скинул на плечи своей невесты все формальности и обязанности, - подруга даже сама кольца покупала! - Марат мне помогал. На самом деле. И хотя он не мог быть здесь со мной из-за своей работы, которой его загрузили буквально под завязку, любимый каждый день мне звонил, искренне интересовался делами, моим самочувствием и моими желаниями. Однажды я заметила, с какой завистью и озадаченной обидой смотрит на меня Маша, особенно после моих долгих разговоров с Маратом. Мне было неудобно напрямую выяснять с подругой отношения, и я пошла к маме.

   - Я не понимаю ее обиды, мам, - убито сгорбилась в мягком кресле и начала ковырять пальцем дорогую обивку. - Она на меня так смотрит...

   Мама тяжело вздохнула и покачала головой.

   - Вот куда вы, девчонки молодые, спешите? Только за двадцать перевалит, и вы уже быстрее под венец. Вот Света ваша - умненькая девочка. Все правильно: сначала учеба, потом карьера, и только потом семья. А вы с Машкой...

   Она с досадой махнула рукой.

   - Ну что мы? И причем тут это?

   - А притом, Ксюнь. Машка твоя выбрала себе жениха, а теперь локти кусает. Надо отдать должное твоему Марату - он хотя бы о тебе волнуется. Звонит вон, каждый день, интересуется твоими делами. А Никита этот, особенно по сравнению с нашим мальчиком - ни рыба, ни мясо. Мне бы тоже обидно стало.

   По крайней мере, чем ближе свадьба, тем толерантнее мои родители относились к Марату. Даже папа перестал бурчать, давно смирившись с нашим решением, а маме мой жених вообще с самого начала понравился.

   - Вот видишь. А вы все бурчали на Марата.

   - Мы не бурчали, а волновались, - мама разгладила на коленях бежевую юбку и поправила браслет. - Это, дочь моя, вещи разные. А может быть, ты бы нашла себе второго такого Никиту. Что нам прикажешь тогда делать? А?

   - Марат не Никита, - я почти оскорбилась.

   - Вот поэтому твоя Машка и обижается, - грустно улыбнулась мама, кивая каким-то своим мыслям. - Очень тяжело осознавать, что, мало того, твои мечтания не сбылись, так еще и вокруг тебя все счастливы.

   Мне действительно было жаль Машку, но она не хотела ничего менять. Она поставила перед собой цель и к ней шла. И я подругу совсем не понимала. Она же видит, что это совсем не то, о чем она мечтала, так зачем же сознательно коверкать себе жизнь? Но она с упорством танка стремилась к собственной свадьбе, и ее ничего не волновало. Иногда я чисто случайно взглядом выхватывала ее обиженное лицо со скорбно поджатыми губами, опущенные вниз глаза...И мне легче было уйти в другую комнату и поговорить с Маратом там.

   Это был единственный неприятный момент в поездке, а в целом все прошло прекрасно. Домой я ехала счастливая, загорелая, полная сил и задора. Оставалось каких-то жалких три недели до моей свадьбы. Хорошо, что организационной стороной вопроса занималась мама. И к моему приезду банкетный зал был готов, приглашения разосланы, меню составлено, а платье почти пошито. А мой любимый и самый лучший жених с нетерпением ожидал меня в аэропорту и, увидев, сразу же поднял на руки и закружил.

   - Ай, ай, отпусти, - весело засмеявшись, я заболтала ногами в воздухе и обвила крепкую шею руками. Вдохнула знакомый, привычный запах, по которому так соскучилась, и почувствовала разлившееся внутри тепло. Я дома. - Отпусти, Марат, уронишь!

   Все мои возражения прервали долгим уверенным поцелуем. Первый перетекал во второй, а второй - в третий. Толпа людей огибала нас расступающимися волнами, и мне стало так хорошо, так спокойно, что лучше нельзя и представить.

   - Я скучал, - пробормотал Марат, поглаживая меня по спине и изредка наклоняясь, чтобы поцеловать в шею. Мы с ним долго не виделись, не касались друг друга, и мне хотелось наконец-то быть с ним рядом, заняться любовью и целовать до потери пульса. - Еще день, и я поехал бы за тобой.