Вот как раз через эту милую барышню я и познакомилась с Романом.

   Алиса была очень образованной и абсолютно не русской. Дело не в национальности и гражданстве, с этим как раз все было в порядке, дело именно в менталитете и даже мировосприятии. Хотя ничего странного, собственно, ведь девушка прожила большую часть жизни заграницей и видела лишь хорошее, чему активно способствовали деньги родителей. Но она мне не нравилась. Впоследствии мне часто предстояло общаться с выходцами из творческих и богатых семей, более того, с этими людьми меня связывали разного рода отношения, начиная с деловых и заканчивая приятельскими. Но лишь единицы вызывали что-то похожее на уважение.

   Они слишком любили говорить, причем не просто говорить о том, что сделают или сделали бы, а тупо трепаться ни о чем. И обо всем сразу. Они хвалили и ругали кино, обсуждали перфоманс, а также различные важные и элитарные мероприятия. Поносили правительство, власть, хаяли богатых за нищету, а нищих за невежество. Они искали смысл в жизни, пытались понять, есть ли бог, но ничего не делали для того, чтобы что-то изменить вокруг себя. Даже я при собственной эгоистичности меняла мир, просто потому, что что-то делала, а они - нет. Они могли есть дорогую еду и пить дорогие напитки, одеваясь при этом как заматеревшие бомжи, но могло быть и строго наоборот - жрали что попало и напяливали лучшие тряпки. Они все поголовно являлись носителями и проповедниками толерантности. Если ты толерантен - молодец, если нет - недалекий дурак и подлежишь анафеме.

   С тех самых пор я начала ненавидеть слово толерантность. Лучше бы честно признавались в том, что равнодушны ко всему, кроме себя.

   Тем не менее именно благодаря Алисе и ее друзьям я столкнулась с Ромой. У девушки должен был состояться юбилей - двадцать пять лет, и она меня пригласила.

   - Много народу-то будет? - поинтересовалась я у Алисы.

   Она утвердительно кивнула.

   - Много. Но ты и так почти всех знаешь. Придешь? Мы за город поедем.

   - Приду, конечно.

   Спрашивает.

   Готовилась я знатно, как будто чувствовала, что что-то будет. Продумывала свой гардероб на те два дня, что должна была провести за городом, перебирала приличную кипу вещей, набравшуюся у меня за несколько лет. Элеонора Авраамовна, конечно, все заметила и ехидно спросила:

   - Съезжаешь?

   - Не радуйтесь раньше времени, - в тон ей ответила я и отложила в сторону нужное платье. - Пока я все еще с вами.

   - Жаль. Жаль, - она причмокнула сухими губами, уселась на мою постель и сложила руки на животе, с интересом осматривая нехитрую одежду. - Собралась куда?

   - На день рождение.

   - К кому?

   - К Алисе.

   - Рахильской? - нахмурила лоб старушка.

   - К ней самой.

   - Сколько ей?

   - Двадцать пять.

   - И до сих пор замужем не была?

   - Не была вроде. Она, - я постаралась изобразить интонацию, с которой приятельница рассказывала о своей жизненной позиции: - эмансипированная женщина, которая не собирается класть на алтарь скучной семейной жизни свою молодость.

   - Дура девка.

   - И не говорите.

   - Ты сама-то когда замуж выйдешь, бестолочь? Учу тебя, учу, а все равно на моей шее сидишь.

   - Я в творческом поиске, - уклончиво отмахнулась я. - Ищу.

   - А этот твой...танцор?

   - Он не мой.

   - Проворонила?

   - Да нет. Звонит вон каждую неделю. Рассказывает о своей девушке.

   - А ты?

   - Пусть рассказывает. Все равно никуда не денется.

   Элеонора Авраамовна неожиданно закивала и даже похвалила:

   - Молодец. Никогда об этом не забывай.

   Покосилась на нее с удивлением, но решила промолчать.

   - Ладно.

   - Чего купила-то?

   До сих пор было денег жалко.

   - Не спрашивайте.

   - Рассказывай давай.

   - Картину, - вытащила из-под кровати упакованный холст и аккуратно развернула, демонстрируя буйство красок старушке. - Настоящий абстракционизм, мать его за ногу...

   - По губам дать?

   - ...и всего за пятьсот рублей, - словно не слыша ее, закончила я и победно ухмыльнулась краешком губ. - Ну как вам?

   - Ужас, - честно призналась бабулька.

   - Бесполезным людям - бесполезные подарки.

   - Тоже верно. Ладно, - она хлопнула себя по костлявым коленкам и, кряхтя, поднялась. - Уберешь все и поедешь. Чтобы в воскресенье вечером дома была. И когда уж ты себе мужика найдешь и уберешься с моей шеи...

   Ее причитания еще долго разносились по квартире, но воспринимались мною как ненавязчивый фон. Я спокойно собрала вещи и поехала на электричку.

   К моему приезду в красивом загородном доме собралось уже много народа. Кто-то жарил шашлыки, кто-то, преимущественно девушки, задрав ноги, валялся на полосатых шезлонгах и принимал солнечные ванные, а кто-то просто слонялся по цветущему заднему двору. Именинница, широко раскрыв объятия, вышла меня встречать и перехватила почти вываливающийся из рук подарок.

   - Наконец-то, Аль. Я тебя уже заждалась! Все давно приехали.

   Почувствовала прилив раздражения. Все-таки не у всех есть машины, но Алиса о таком и помыслить не могла.

   - Прости, - кротко улыбнулась я. - С днем рождения!

   Она меня расцеловала и повела в специально выделенную комнату.

   - Переодевайся и спускайся. Мы тебя ждем!

   Тогда я увидела его и моментально узнала. Он ведь и не изменился почти за прошедшие годы, только возмужал. И без того четко очерченные и гармоничные черты лица приобрели большую мужественность, большую рельефность и какую-то строгость черт. Он по-прежнему притягивал к себе взгляды, но как будто этого не видел. У Романа была такая внешность и такая манера себя держать, что он не забывался, прочно отпечатывался в памяти и застывал, оставаясь негласным идеалом мужчины. Конечно, я его узнала, хоть и не вспоминала все это время.

   А он меня нет. Роман сидел в окружении нескольких весело смеявшихся симпатичных девушек и пары молодых людей его же возраста, держал гитару, словно вознамерился что-то сыграть и заразительно смеялся над чьими-то шутками. Черная трикотажная водолазка ладно облегала рельефный торс и облепляла красиво накаченные руки. Непривычно было видеть доктора, пусть и через несколько лет, без белого халата. Хотя ему шло все.

   Но неудивительно то, что он меня не узнал. Я была другой. Одетая в темно-фиолетовое платье из легкой ткани, струящейся по бедрам, в тонких черных чулках со стрелками, за которые выложила почти немыслимую для себя сумму, с красивой прической и легким макияжем, в котором выделялись лишь черные глаза, я приковывала внимание многих, как мужчин, так и женщин. И Рома меня тоже заметил - его зрачки слегка расширились, затопив радужку, брови поползли вверх, а лицо приняло восхищенное выражение без какой-либо доли похоти. Чистое восхищение и только. И никакой ассоциации с той больной девочкой, которая прыгала со второго этажа.

   Грамотно выработанной походкой я приблизилась к их компании и приветливо улыбнулась всем и каждому.

   - Добрый вечер.

   Молодые люди засуетились, один стремительно вскочил из-за стола, уступив место мне, и подал руку, помогая усесться. Девушки с любопытством переглянулись.

   - Познакомьтесь, - теплые руки Алисы легли мне на плечи. - Аля. Моя подруга. Аля, эти оболтусы - Рома, Миша и Витя. А это Катя и Настя.

   - Очень приятно, - чуть смущенно кивнула я и слегка потупилась. Штука с румянцем, которой пыталась научить когда-то Элеонора Авраамовна, у меня не получалась никогда, поэтому приходилось довольствоваться смущением. - Рада с вами познакомиться.

   - А уж мы как рады! - протянул представленный мне Миша, за что получил тычок по ребрам от рядом сидящего друга. Парень забавно охнул и схватился за бок. - Я правду сказал!

   - Заткнись, будь добр, - шикнул Витя и попытался снов незаметно проехаться по ребрам Мишки. - Не обращай на него внимания.

   - Ты на этих двух внимания не обращай, - светловолосая девушка с короткой стрижкой звонко рассмеялась, откинув голову. - На двоих десять лет. Дети, одним словом.

   Спустя полчаса мы вовсю смеялись, общались и развлекались, с нетерпением ожидая ароматный шашлык. Рома мне лишь кивнул, сказал несколько слов и на этом замолчал, но вот наблюдал за мной постоянно. Я же, зная, что нахожусь под неусыпным наблюдением, держала себя как можно грациознее, на максимуме сил и возможностей, притом нельзя было переигрывать и показывать собственную заинтересованность. Я должна была выглядеть обычной девушкой, красивой и естественной, и никакой наигранности.

   Я очень старалась, правда. Даже девушки, сидевшие вместе с нами за одним столом, были мною очарованы и покорены. А про Мишу и Витю вообще говорить не стоит. Но Рома просто молчал и смотрел.

   Только вечером, когда праздник перестал быть коллективным и все разбились по парам, мне удалось поговорить с молодым человеком. Ромка стоял около мангала, дожаривал последнюю порцию шашлыков и умиротворенно улыбался. Я подошла к нему со спину и осторожно дотронулась до крепкого плеча. Мужчина вздрогнул и обернулся, наградив меня непонимающим взглядом.

   - Привет.

   - Здоровались уже, - беззлобно ухмыльнулся он и поспешно склонился над мангалом. - Ты за шашлыком?

   - Ром, ты меня не помнишь, да?

   Он нахмурился, снова оглянулся, на сей раз вглядываясь в мои черты. Лоб хмурил, сдвигая светлые брови, даже прищурился слегка, но все равно отрицательно покачал головой.