— Давай представим, что ты узнала, что он женат, — сказал бармен. — Это разбило бы тебе сердце?
— Я не знаю... Думаю, я бы очень разозлилась. И чувствовала бы себя ужасно виноватой. — Я чувствовала злость и вину сейчас, жалея о том, что захотела услышать взгляд со стороны. Я наслаждалась своей бредовой, эпистолярной интрижкой. А они рушили ее всеми своими идеально подмеченными вопросами.
— Чтобы ты не решила, не давай ему денег, — сказал спортивный костюм.
— Я не дура.
— Нет, просто влюбленная, что в принципе одно и то же.
Я уставилась на него, но только потому, что он попал в точку.
— Скажем, у тебя есть младшая сестра, которая оказалась на твоем месте, — сказал мой бармен. — Чтобы ты ей посоветовала?
Я сделала глоток и серьезно над этим задумалась.
— Наверно, я бы посоветовала ей быть осторожней.
Бармен развел руками, словно говоря, «Вот твой ответ», а мой сосед, соглашаясь, ударил кулаком по барной стойке.
Я покачала головой и проглотила большой глоток.
— Вы се не смешные. — Черт, кажется, я напилась. У меня начал заплетаться язык. Я оставила десятку на барной стойке, и меня точно качнуло, когда я соскользнула со стула.
Бармен схватил купюру, зажав между пальцами.
— Если бы я знал, что ты так щедра на чаевые, я бы соврал тебе. Сказал бы, что этот парень самый лучший на свете. И заработал бы двадцатку.
— Это за двойную порцию, которую я не заказывала, — сказала я нахально. — А не за твое мнение.
— Ну, я все равно тебе совру. Похоже этот парень замечательный. Уверен, чтобы он от тебя не скрывал, это не плохие вещи.
— Ага, — предложил спортивный костюм. — Он просто очень скромный. Не хочет, чтобы ты знала, что он добровольный пожарный.
— И точно он читает для сирот по выходным, — сказал бармен.
— Не хочет, чтобы ты узнала, что на самом деле он миллионер, — снова спортивный костюм. — И будет скрывать это, пока ты не влюбишься в него за то, кем он является.
В этот момент бармен не сдержался и сказал смеясь.
— Чувак, это был бы самый лучший секрет. Если бы я хотел спрятать миллионера, я бы точно засунул бы его в долбанного Даррена Мичегена.
Попробуй исправительное учреждение Казинс.
— Это все равно, что спрятать алмаз, под био-туалет. — От этого заявления бармена почти перегнуло пополам. — Где и не думал искать, чувак.
Я закатила глаза.
— Спокойной ночи, мальчики. Спасибо большое за ваше сочувствие.
Когда я направилась к двери, бармен крикнул:
— Эй!
Я развернулась и приподняла брови, изображая раздражение.
— Как тебя зовут?
— Энн. Энни, — поправилась я.
— Энни, а я — Кайл.
— А я — Родни, — сказал спортивный костюм.
— Вернись и расскажи нам, что случилось, — сказал Кайл искренне, пробежавшись полотенцем по барной стойке.
— Ага. Мы хотим увидеть обручальное кольцо, — добавил Родни, и Кайл ударил его полотенцем.
— Серьезно, — сказал Кайл. — Расскажи нам.
— Это будет стоить тебе рюмки, — сказала я ему, желая оставить за собой последние слово.
— Согласен.
— Всем спокойной ночи.
Я вышла и поднялась в свою квартиру, щелкнув тремя выключателями и выключив тусклый свет над головой, освещавший мою маленькую гостиную. Кинув сумку на диван, я схватила пульт и включила телевизор.
Я устала. Все гудело. Я должна была радоваться выходным, но в действительности, мне бы хотелось работать. Мне не нужно было время, чтобы все тщательно обдумать. Все что написал Коллиер, и каждый достойный вопрос, что решили задать мне о нем два идеальных незнакомца из бара. Вопросы, которые я сама пыталась избегать.
Я достала его письмо, и снова прочитала его.
Если у тебя уже есть мужчина... то передай ему, что он настоящий счастливчик.
Все эти вещи и его обещания оставить меня в покое, если я решу не надевать красное на следующей неделе, делали ситуацию опасной. Я не могла, знать наверняка, были ли эти обрывки почтения искренними или нет. Все что они мне говорили, это то, что он был достаточно умен, понимая, что я их заслуживаю, что делало его либо джентльменом, либо аферистом.
— Кто ты? — промурлыкала я, уставившись на эти осторожные, обдуманные буквы. Затем я схватила свою пудреницу из сумочки и уставилась на свое лицо, раскрасневшиеся от бурбона, или, возможно, из-за Коллиера. — И кто, черт подери, теперь ты такая? — покосилась я на себя. — Ты пьяница, вот кто ты. Поужинай, глупая девчонка.
Я откинула пудреницу на кофейный столик, и рухнула со вздохом на подушки.
— У меня нет ничего красного, — сказала я комнате. — Мне не идет красный.
Так ли это? Я не могу этого знать. У меня никогда не было ничего красного, возможно кроме носков или резинки для волос.
— Шл*хи носят красное, — однажды сказала мне моя бабушка — она вошла, когда я смотрела «Красотку». Мне должно быть было пятнадцать. Я сказала ей.
— Бабуля, она шл*ха. — И она понимающе кивнула.
— Разумеется.
Я думала об этом и поняла, моя мама, и моя тетя тоже никогда не носили красное, по крайней мере, я не припомню этого. Забавно, как стандарты, с которыми вы даже не согласны, все равно влияют на ваше подсознание.
Если я хотела услышать больше из того, что Эрик намеревался сказать мне, то не обойтись без особых усилий, обдуманных приобретений. Без умышленного преступления.
Шопинг с целью соблазнить опасного преступника.
Уставившись на потолок, я сказала вентилятору.
— Он хочет, что бы я стала его шл*хой.
Он не ответил.
— И думаю, возможно, я тоже этого хочу.
Глава 5
К четвергу у меня по-прежнему не было ничего красного.
Погода была дождливой и душной, и мы с Карен готовили еду в передвижной библиотеке. Учебный год подошел к концу, но мы ездили по молодежным центрам и лагерям во время летних каникул, мы уже сделали три остановки, и планировали еще пять после обеда.
— Глянь-ка, — сказала Карен, когда мы выехали на окраину небольшого городка. - Твои новые лучшие друзья.
Линия мужчин одетых в оранжевую форму рассеялась вдоль разделительной полосы и правой обочины, ухаживая за тоненькими саженцами подвязывая их к опорам, и складывая шмотки свежей травы и мусора в мешки. На спинах черными буквами было написано «КАЗИНС». И к моему смешанному ужасу и волнению, когда остановилось движение на красный свет, вблизи от меня оказался ни кто иной, как заключенный 802267. Снаружи, никакой проволоки между нами, только на расстоянии десяти шагов и оконное стекло. Это было в хорошем смысле слова захватывающим. Ничего подобного я не ожидала.
Его голова была опушена, глаза сосредоточены на работе. Его виски и предплечья сияли от пота. Вся моя неуверенность тут же исчезла. Все что я хотела, это прочувствовать его на свободе, вот так. На мне были украшения и макияж, а волосы распущены. Боже помоги мне, я хотела, чтобы он увидел меня такой, при полном параде.
Я нажала переключатель, чтобы опустить стекло.
— Эй, — крикнула я.
— Какого хрена ты делаешь? — рявкнула Карен.
Когда он не взглянул на меня, я попыталась вновь.
— Эрик!
Это привлекло его внимание. Карие глаза расширились, затем снова вернулись к своему занятию.
— Энн, — оскалилась Карен, и мое окно поднялось при ее нажатии на кнопку. — Боже, ты, что совсем с катушек съехала?
— Я знакома с некоторыми из этих парней. Этому я помогаю с его дисграфией. — И его сексуальным напряжением. — Я подумала, что ему будет приятно. Ну, то есть, как часто этим ребятам говорят привет на свободе?
Она сокрушенно покачала головой, словно я говорила о том, чтобы задрать перед ними майку. Я никогда не считала ее параноиком.
— Боже. Ну не зарежут же они нас за то, что мы были с ними дружелюбны — даже, если они и захотят этого, тут повсюду надзиратели.
— Им не позволено разговаривать с тобой, глупышка. Им даже нельзя смотреть на тебя. Мужчина может лишиться основных привилегий. Его могут отстранить от работы на воле.
— О. — Мое лицо пылало. — Никто не говорил мне об этом. — Я выгнула шею, когда мы снова тронулись, чтобы убедиться, что Коллиер не получил нагоняй. Похоже, я вышла сухой из воды. Вежливая часть меня хотела, опустить стекло и выкрикнуть извинения, но я усвоила урок.
Все это казалось колоссальным... варварством. Я знакома с этими мужчинами. Во всяком случае, с некоторыми из них. Для меня они были людьми, даже учениками, но все же правила требовали, чтобы я относилась к ним с таким же уважением, как к одушевленным дорожным конусам. От этой насильственной бесчеловечности, я почувствовала злость внутри.
Я повернулась к Карен.
— И что же, если какой-то придурок начнет их обзывать, или даже что-то кидать в них, они должны просто не обращать на это внимания?
— Конечно. Самое малое с чем приходиться мириться этим ребятам, так это с обидами. — Она стрельнула в меня взглядом, ее строгое выражение лица смягчилось. — Ты слишком добра, для твоего же блага. Тебе лучше быть по осторожней там.
Отруганная, я заткнулась на следующие несколько миль. Но, когда смущение сошло на нет, во мне осталось желание, тот же самый инстинкт, который заставил меня позвать его. Желание встретить его взгляд. Желание соединиться с ним.
— Я хочу сэндвич, — сказала Карен, когда мы подъезжали к следующему маленькому городку. У нас был час до следующей остановки.
— Я — за.
Она свернула на обочину возле придорожного семейного ресторанчика. Магазин по соседству привлек мой взгляд. Божественная Дебби. Магазин женской одежды, явно чья-то обреченная мечта. Люди, живущие в этом округе, едва могли позволить себе поход в супермаркет — и уж тем более шопинг в бутике. Бьюсь об заклад, он не проживет и трех месяцев, но пока, он определенно является гордостью и радостью Дебби.
"Трудное время" отзывы
Отзывы читателей о книге "Трудное время". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Трудное время" друзьям в соцсетях.