— Но Хайсон и в самом деле очень странная. Ее сестра — совсем другое.

— Да, они впрямь отличаются друг от друга, как любой интраверт отличается от экстраверта. Близнецы — абсолютно разные по характеру. Но скажи, что же натворила Хайсон?

Я рассказала Деборе о том платье, которое видела в комнате Кэрри. Моя собеседница тяжело вздохнула.

— Знаю, Кэрри и раньше выкидывала подобные фокусы, и я ничего не могла с этим поделать. Ты же знаешь, я выбрала розовый отрез, но затем выяснилось, что она шьет платье из лилового.

— Она действительно искренне верит в то, что Барбарина жива?

— Не всегда. Обычно Кэрри вполне разумна, как ты или я. Но в отдельные моменты она мысленно возвращается в прошлое и начинает принимать его за действительность. Ну, да Бог с ней. Платья абсолютно одинаковы, так что я могу надеть любое из них.

— А Хайсон? — поинтересовалась я. — Служанка разговаривает с ней о Барбарине?

— Девочка прекрасно понимает, что к чему. Я объяснила ей ситуацию и предупредила, что мы должны щадить чувства бедной Кэрри и не спорить с ней. Кажется, ты не согласна со мной?

— В этом есть нечто нездоровое.

— Но ведь никому от этого нет вреда, а старая, верная Кэрри счастлива. Она спокойна, пока верит, что Барбарина среди нас. Когда же бедняжка возвращается к реальности, то начинает тосковать и впадает в депрессию. В этом смысле в Девоншире все проще. Там Кэрри просто уверена, что Барбарина в Корнуолле, и что мы скоро отправимся навестить ее. В Пендоррик-холле — сложнее, так как бедняга убеждена, что ее любимица непременно должна быть здесь.

Я молчала, и, накрыв мою руку своей, Дебора продолжила:

— Дорогая моя, ты молода и полна здравого смысла. Конечно, тебе трудно понять слабости людей, у которых, в отличие от тебя, не все в порядке с головой. Не стоит расстраиваться из-за Кэрри, с ней это уже давно. Но я не могу причинить ей боль и поэтому мне ничего не остается, как воспринимать происходящее с юмором. Я позволяю ей говорить: «Мисс Дебора отправится на бал в розовом платье, а мисс Барбарина — в лиловом». Для меня это не столь важно. Кстати, если уж речь зашла о нарядах, что будет на тебе самой?

Я сказала, что намереваюсь надеть зеленое с золотой отделкой платье, которое купила в Париже во время медового месяца. До сих пор у меня не было случая надеть его.

— Уверена, что ты будешь прелестна в нем, моя дорогая, просто прелестна. Твой дед и твой муж будут гордиться тобой. Фейвэл, как же тебе повезло! За несколько последних месяцев ты не только нашла Рока, но и обрела деда.

— Да, — тихо ответила я. — Но все это довольно странно.

Она залилась веселым смехом:

— Вот видишь, с тобой тоже стали случаться странные вещи.

В день приема мы с Роком должны были отправиться в Полхорган-холл чуть пораньше, чтобы быть там до приезда гостей. Дед хотел встречать их вместе с нами.

Неторопливо приняв ванну и тщательно одевшись, я взглянула на себя в зеркало и осталась довольна увиденным. Изумрудно-зеленое шифоновое платье на талии было перехвачено поясом. Просвечивающая сквозь тонкую ткань атласная подкладка золотистого цвета придавала ему необыкновенный оттенок. Собрав волосы в пучок, я поздравила себя с тем, что выгляжу элегантно, как настоящая парижанка. А Рок, застав меня у зеркала и внимательно оглядев с ног до головы, торжественно произнес:

— Я не сомневаюсь в том, что на балу ты будешь первой красавицей. — И притянув к себе, он поцеловал меня с острожной нежностью, словно я была из хрупкого фарфора.

— Тебе следует поторопиться, — напомнила я. — Ведь мы должны прибыть раньше других.

— Конечно, но сначала я должен подарить тебе вот это, — с этими словами он извлек из кармана бархатный футляр. Открыв его, я обнаружила сверкающее колье, выполненное из изумрудов и бриллиантов.

— Это колье иногда называют, конечно, несколько напыщенно, изумрудами Пендорриков, — объяснил мне Рок. — Ловелла Пендоррик надевала это колье в день своей свадьбы.

— Рок, милый, да это просто какое-то чудо!

— Я не случайно посоветовал тебе в Париже купить именно это платье. И, хотя я не знаток женской одежды, по-моему, колье очень подходит к нему.

— Так значит, сегодня я должна быть в нем?

— Безусловно. — Достав колье из футляра, муж бережно надел его мне на шею. В своем платье я и так выглядела неплохо, а теперь и вовсе стала похожа на королеву.

— Почему ты заранее не предупредил меня о своем подарке?

— Ты же читаешь романы, а в них мужчины всегда дарят своим возлюбленным драгоценности неожиданно и в какие-то особенно торжественные моменты.

— Оказывается, тебе хотелось сделать мне подарок при соответствующих обстоятельствах?! Тебе нравятся театральные сцены. Но шутки в сторону. Рок. Колье просто роскошно, и я буду все время волноваться, как бы не потерять его.

— Не волнуйся, там есть дополнительная цепочка, так что оно не спадет с твоей груди даже если вдруг невзначай расстегнется. Новобрачные Пендорриков носили это колье не один век, и никто из них не потерял его.

— Спасибо за королевский подарок. Рок.

— Ты должна благодарить не меня, дорогая, а того, другого Петрока. Того самого, который женился на Ловелле. Эти драгоценности он купил для нее. И все же я буду рад продемонстрировать твоему богатому деду, что муж его внучки тоже в состоянии подарить ей кое-что ценное.

— Ты и так уже слишком много подарил мне. И твои дары стоят дороже, чем изумруды.

— Знаю, любимая. Конечно, доброе сердце дороже любых денег, как и всегда, я полностью согласен с тобой, но уже поздно, так что нам придется отложить наш разговор об истинной ценности даров любви.

— Да, поторопись.

Муж направился в ванную, а я взглянула на него. Через пятнадцать минут мы должны выехать. Зная, как Рок любит болтать, переодеваясь, и не желая давать ему повод для опозданий, я вышла из комнаты в коридор и, стоя у окна, засмотрелась на сад. Я думала о своем дедушке и мысленно перебирала в голове ту уйму событий, которые произошли со мной за последние несколько недель. Моя жизнь, катившаяся до сих пор по естественной колее, неожиданно сделала крутой поворот Не удивлюсь, если со мной произойдет и еще что-то неожиданное…

Поддаваясь какому-то неясному порыву, я оторвала взгляд от пруда и пальмы. То неприятное ощущение, которое я часто испытывала, находясь в саду, с новой силой вернулось сейчас ко мне. Я никогда раньше на анализировала этого чувства странного дискомфорта, навязчивого убеждения, что за мной наблюдают, причем довольно злобно. Мои глаза тут же переметнулись к восточным окнам и остановились на том этаже, где когда-то была музыкальная комната Барбарины. Там что-то явно задвигалось. В коридоре кто-то стоял — не у окна, а чуть поодаль. Теперь фигура немного приблизилась. Я не могла рассмотреть лицо, но не сомневалась в том, что это — женщина, так как на ней было надето лиловое платье. То самое, которое я видела в комнате Кэрри, то самое, которое она сшила… для Барбарины!

В течение нескольких мгновений я отчетливо видела это платье, так как бледная рука слегка раздвинула занавески, тем самым выставляя его напоказ. Лица женщины я по-прежнему не могла разглядеть. Ну конечно же, это Дебора, подумала я. Просто она решила надеть лиловое платье. Но почему тогда она не показалась в окне и не помахала мне рукой? Да нет, ерунда. Дебора, должно быть, лишь на мгновение выглянула из окна и не заметила меня. Мои лихорадочные размышления были прерваны появлением Рока. Выйдя из комнаты, он громко оповестил меня о своей готовности к отъезду. Я хотела было рассказать ему об увиденном, но, как всегда в его присутствии, все, не относящееся непосредственно к нам с ним, потеряло всякую важность. Наверняка сегодня Дебора будет в лиловом, и все мои опасения окажутся напрасными, мысленно уверила я себя.


Мы доехали до Полхорган-холла без приключений, и, войдя в дом, я еще раз поразилась потрясающему убранству отведенного для бала холла. Стремясь продемонстрировать все свое искусство, Трихэй превзошел самого себя, убрав зал экзотическими растениями необыкновенной красоты. Но особую прелесть помещению, по-моему, все же придавали столь непривычные для Корнуолла гортензии.

Сам дедушка уже восседал в своем кресле, готовый к приему гостей. Возле него стояла Алтея Грей, как всегда изумительно красивая в своем цвета яичной скорлупы платье. Приколотая к вырезу белая камелия довершала ее туалет. Рука сиделки по-хозяйски лежала на спинке кресла моего дедушки.

— Сегодня ты, как никогда, похожа на свою мать, — с легким оттенком упрека заметил дед. Но я знала: несмотря на резковатую манеру говорить, старик был тронут этим сходством до глубины души, и я нагнулась, чтобы поцеловать его.

— Не волнуйся, все будет замечательно, — ответила я. — С нетерпением жду того момента, когда появятся твои друзья.

Дед рассмеялся.

— У меня нет настоящих друзей. Лишь немногие из приглашенных бывали здесь раньше. Эти люди придут только для того, чтобы взглянуть на миссис Пендоррик, это уж точно. Как тебе нравится здесь?

— Все просто великолепно.

— Рок, у вас в Пендоррик-холле, наверное, не хуже?

— Боюсь, что нет. У нас все гораздо проще.

— А отделка? Эти панели я специально привез из Мидлендса. Там сносили один старинный дом. Когда-то давно, глядя на него, я говорил себе: «Подожди, настанет день и он будет твоим». В какой-то степени так оно и получилось.

— Что ж, недурная мораль: бери от жизни все, что можешь, но плати за Это.

— Это уж точно. Что касается меня, то я за все заплатил сполна.

— Лорд Полхорган, — вмешалась в разговор Алтея Грей. — Предупреждаю вас, вы не должны так волноваться, в противном случае я вынуждена буду отвезти вас обратно в вашу комнату.

— Видите, как со мной теперь обращаются? — проворчал дедушка. — Словно я школьник. Иногда мне кажется, что сестра Грей принимает меня за малого ребенка.