Мэдлин Бейкер - Тропою духов

Бобби судорожно сглотнул, ощущая во рту неприятный металлический привкус страха. Нет, то не был страх перед самой Пещерой; юноша опасался, что у него не окажется необходимых качеств, присущих воину, не хватит силы духа встретиться с тем неведомым и непостижимым, что ждет Бобби там.

Воздев руки к небу, он стал горячо молиться, прося ниспослать ему отвагу и не отказать в защите от темных сил. Сердце Бобби громко застучало в груди, когда он бросил взгляд на полную яркую луну, освещавшую черный небосклон.

— Пора, — подумал юноша.

Если он собирается сделать это, то сейчас самое время — полнолуние.

Во рту Бобби пересохло, ладони стали влажными; он дрожал от волнения и страха — страха неизвестности, страха неудачи и даже смерти, если, конечно, он недостоин войти в Священную Пещеру. Черный Ястреб подробно рассказал Бобби все, что знал: как подготовиться, что надо надеть, как себя вести. Оставалось одно — набраться смелости и совершить все это.

— Я — Гордый Орел.

Голос Бобби звучал чуть слышно. Он снова повторил эти слова — на сей раз громче и отчетливее.

— Я — Гордый Орел.

Бобби закрыл глаза и стал думать о своем видении, о той силе, что почувствовал, когда слился воедино со своим «тайным помощником». А потом в его мозгу прозвучали слова, которые он тогда услышал. Теперь они звучали здесь — в Священной Пещере.

Гордый Орел, ты должен следовать за Черным Ястребом.

И тогда Бобби понял, что пора входить в Священную Пещеру и идти Тропою Духов навстречу своей судьбе.

Помолившись напоследок своему «тайному помощнику», он опустил руки и смело вошел в непроглядную мглу Пещеры.

Внутри было тихо, как в могиле. Стук собственного сердца, как набат, отдавался в ушах Бобби. Он сделал второй шаг, потом еще один…

Я — Гордый Орел.

Он повторил в уме эти слова и сделал следующий шаг в глубь Священной Пещеры.

На него накатили странные ощущения. Пещера казалась прохладной, но холода не чувствовалось. Дно пещеры было песчаным и гладким. Бобби глубоко вздохнул и повернулся к востоку. Потом он отстегнул маленький мешочек на поясе. Следуя наставлениям Ястреба, бросил щепотку пыльцы священным ветрам, Великому Духу, Матери-Земле, а потом сел на землю и постарался сосредоточиться, думая о своем народе.

Бобби чувствовал дикий, безотчетный страх. Ему показалось, что темнота сомкнулась вокруг и словно ощупывала его; он как будто слышал чье-то дыхание. Какая-то чуждая субстанция, казалось, читала его мысли.

Я — Гордый Орел. Я должен идти за Черным Ястребом.

Он снова и снова повторял про себя эти слова.

Теперь его плотно охватила мгла — живая, дышащая, вошедшая в его мозг и сердце.

Она толкала его, тащила в кромешную тьму — в самое сердце Пещеры.

Понимая, что сопротивление бесполезно, Бобби Гордый Орел почувствовал, что неудержимо падает вниз. Это была бездна. Он не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел. Его завертело, закружило, словно в водовороте. Сильный вихрь не давал опомниться и тащил за собою в никуда. Потом все ощущения исчезли — Бобби потерял сознание.

Они мчались всю ночь, и рассвет застал их в пути. Неутомимый Ястреб, казалось, мог без отдыха скакать до самой Канады, но Мэгги стала жаловаться на усталость. Ястреб немедленно объявил привал, как и рассчитывала его жена. Она действительно устала, но в большей мере Мэгги беспокоило состояние мужа. Он казался белым, как полотно. Мэгги подумала, что силы Ястреба на исходе, и хотя с его уст не слетело ни одного слова жалобы, она хорошо понимала, что сломанное ребро причиняет ему дикую боль.

Через несколько минут женщины уже готовили у костров вяленое мясо и пеммикан. Мэгги уселась рядом с Ястребом, тайком оглядывая мужа. Как ярко блестят его глаза! Кажется ей, или у него на самом деле возобновилась лихорадка?

Ястреб перехватил ее тревожные быстрые взгляды и улыбнулся:

— Мэг-ги, я здоров. Все в порядке.

— Правда? — она приложила руку к его лбу, с облегчением убедившись в том, что жара нет.

— Конечно, правда. Не волнуйся.

— Не могу не волноваться.

— Поспи немного. Мы отдохнем только пару часов и снова двинемся в путь.

— Когда мы доберемся до Канады? Сколько еще идти?

— Мы направляемся в лагерь Сидящего Буйвола.

— К Сидящему Буйволу? Но почему?

— Скоро наступит зима. Мы не можем двинуться в путь к земле предков, пока не придет весна.

Мэгги согласилась с мужем. Конечно, он прав. Им придется оставить вигвамы, многие необходимые вещи, а ведь у них не достаточно теплой одежды и пищи, чтобы продержаться всю долгую зиму. Сейчас им следует охотиться и запасать мясо для трудного похода.

Мэгги внимательно осматривала лагерь: лишь шесть мужчин в расцвете сил; девять женщин, причем большинство из них обременены младенцами; и восемь детей до десяти лет.

Мэгги не могла не тревожиться о том, сколько их придет к месту назначения.

Через неделю они добрались до стоянки Сидящего Буйвола. Мэгги глубоко тронуло то, что его племя гостеприимно приняло остатки племени Ястреба. Старухи быстро собирали шкуры и возводили вигвамы для семейных пар; одиноких разместили в вигвамах стариков.

Мэгги и Ястреб поселились с Виноной. Мэгги не особенно обрадовалась. Прежде всего ее тревожило, что Винона вовсе не в восторге от того, что сын привел в вигвам бледнолицую жену. А во-вторых, присутствие Виноны не давало им возможности уединиться даже ночью. Мэгги чувствовала себя скованно, находясь в объятиях Ястреба. Ведь ложе его матери было так близко. Но все это не затянется надолго. Весной они отправятся в Канаду, и у них будет отдельный вигвам.

Вздохнув, она приникла к Ястребу, а он обхватил рукой ее плечи и притянул к себе.

Погрузив лицо в волну ее душистых волос, Ястреб стал ласкать любимую, теряя самообладание от ее волнующей близости. Ее кожа казалась мягкой и нежной, словно лепестки диких роз, что растут на берегах Розбад, а губы — сладкими, как ягоды, созревшие на ярком солнце.

Помня о том, что рядом спит свекровь, Мэгги прошептала:

— Ястреб, не сейчас.

— Женщина-Призрак, — шептал он, лаская ее живот и груди, но вдруг отпрянул. В глазах его мелькнула тревога.

Мэгги подняла глаза, немного разочарованная тем, что он так быстро ее послушался. Она нахмурилась:

— Что такое? Что случилось?

— Я чувствую, что внутри тебя зародилась новая жизнь.

— Что ты сказал?

— Я услышал, как бьется сердце нашего ребенка прямо под моей рукой. Ты носишь под сердцем дитя. Нашего сына, Мэгги. У нас будет сын.

Мэгги с сомнением покачала головой. Если бы на самом деле была беременна — кому же, как не ей, первой узнать об этом. Но потом она задумалась, припомнив все те признаки, на которые ей не приходилось обращать особое внимание в последние несколько недель: ее мутило по утрам; тянущая боль в груди; задержка… Она могла бы прибавить сюда же упадок сил, странные ощущения, волнения.

— Как ты мог узнать это? — возразила Мэгги, ошеломленная его открытием. — Этого не может быть.

— Женщина-Призрак, — прошептал Ястреб, благоговейно проводя ладонью по животу Мэгги, — разве ты не убедилась в том, что мы — одно существо?

С трудом придя в себя от удивления, Мэгги обняла его, заглянула в глаза Ястреба и ощутила, как их души слились. Ястреб был прав. И внезапно она сама почувствовала, как бьется крошечное сердечко — тихо и нежно, словно взмахи крыльев бабочки. Она представила себе малыша с гладкой бронзовой кожей и волосами цвета воронова крыла. Сын Ястреба. Последнее звено между прошлым и будущим.

На следующее утро Нэкэс, вожди племени, решили, что пора менять месторасположение лагеря. Глашатаи громко объявили о том, что все должны собраться за два дня. Им предстояло провести зиму среди лесов, покрывающих Черные Холмы. Решено было отыскать там поляну, разбить лагерь и обрести приют и покой. Следовало выбрать место, где было достаточно воды.

Когда Черный Ястреб услыхал эту новость, то сразу отправился к Сидящему Буйволу и сказал ему, что в этом году опасно разбивать лагерь в Пана Сапа. Там не найти спасения.

— Но как же ты можешь знать это? — спросил Сидящий Буйвол, и в голосе его послышалось сомнение. — Лакота всегда находили приют зимой от свирепых вихрей и бурь среди Священных Холмов.

— Я прошел Тропою Духов в Священной Пещере, и там мне открылось, что на тех, кто встанет на зимовку в Черных Холмах, нападут васичи.

Сидящий Буйвол долго обдумывал слова Черного Ястреба. Легенда о Священной Пещере была хорошо известна Совету Старейшин Лакоты, хотя только шаманы обладали силой, чтобы войти в Пещеру в ночь полнолуния.

— Я выслушал тебя, брат мой, — серьезно ответил Сидящий Буйвол, — я передам твои слова вождям.

Через два дня они выступили в поход.

— Поразительное зрелище, — подумала Мэгги. И действительно, впереди ехали разведчики, за ними — воины верхом на лучших конях, одетые в лучшие одежды. За ними следовали женщины и дети. Некоторые верхом, другие — пешие. Шествие замыкал табун лошадей.

Отряд двигался очень медленно, время от времени останавливаясь на привал — поохотиться и пополнить запасы продовольствия.

Мэгги ехала возле Ястреба. Она не переставала удивляться тому, как быстро женщины собирали вигвамы, изумляясь, как легко столь большой лагерь можно свернуть в такой короткий срок. Она могла бы сравнить это лишь с исходом иудеев из Египта, который ей довелось видеть в кинофильме

«Десять заповедей». Действительно, шествие индейцев, которые все несли с собой, оставляя лишь старые колья от вигвамов да обрывки бизоньих шкур, напоминало тот эпизод из Ветхого Завета.

Мэгги не покидали мысли о будущем материнстве. Они с Ястребом никого не посвящали в это, даже Винону, и Мэгги скрывала свое состояние ото всех. Она лелеяла эти мысли, мечтала, как мечтают все женщины, когда узнают, что в них зародилась новая жизнь.