Позже, днем, она пошла пройтись с лейтенантом Коллинзом, терпеливо выжидая, когда же он, наконец, упомянет о Ястребе. К счастью, лейтенант сам заговорил об интересующем ее предмете.

— Его по-прежнему не нашли, — раздраженно сказал Коллинз, — что касается меня, то я полагаю, что он уже далеко от форта.

Мэгги наклонила голову, соглашаясь со сказанным и изо всех сил стараясь удержать на лице безразличное выражение.

— Что же, ваше мнение в отношении этого индейца все то же? — спросил Коллинз. — Я подумал, что вы будете огорчены тем, что он сбежал и оставил вас.

— О, нет, — Мэгги улыбнулась лейтенанту, — вы были правы. Я хотела бы быть принятой в здешнем. обществе. Я так соскучилась по цивилизованным людям.

— Так вы больше не считаете его достойным быть вашим мужем?

— Нет, — ответила Мэгги, страдая от собственной лжи, — в этом вы тоже оказались правы. Такой брак, вероятно, никогда бы не признали.

— Вы когда-нибудь думали о замужестве? Я имею в виду какого-нибудь военного, которого ждет повышение в звании, карьера, успех?

— Нет, — скромно ответила Мэгги, застенчиво улыбаясь. — А вы знаете такого человека? И ему нужна жена?

— Я мог бы сыскать такого.

— Ну, — подытожила Мэгги, принимая игру, — вы должны как-нибудь представить нас друг другу.

— Я так и намерен поступить, — ответил Коллинз, — вы можете смело на это рассчитывать, сударыня.

Мэгги распрощалась с лейтенантом у своих дверей, пообещав пообедать с ним вечером у генерала. Ее все-таки тревожил этот флирт. Приходилось выслушивать массу неприятных вещей об индейцах. Отчего люди считают, что индейцы не вправе бороться за то, что им принадлежит? Разве правительство не должно соблюдать соглашения? Как можно быть такими несправедливыми!

Вечер показался Мэгги бесконечным, общество утомило ее, но, когда Коллинз провожал ее домой, она пожалела, что не осталась у Сьюли, — так трудно было уклоняться от ухаживаний лейтенанта.

— Только один поцелуй, мисс Сент Клер, — настаивал он, прижимая ее к стене.

— Прошу вас, лейтенант Коллинз. Мы еще так мало знакомы.

— Так что же! Я постараюсь исправить это, — улыбаясь, ответил он.

Мэгги взглянула на него. Она чувствовала себя беспомощной, загнанной в угол. Лейтенант был очень даже привлекательным мужчиной с обаятельной улыбкой. Кроме того, его манеры были безупречны. При других обстоятельствах он мог бы даже показаться весьма интересным молодым человеком. Но в настоящее время Мэгги не могла думать ни о чем, кроме Ястреба. Она безумно жаждала видеть любимого — и чего бы только не отдала за то, чтобы быть уверенной, что с ним все в порядке!

— Только раз, — смягчилась она и подставила лицо для поцелуя, решив, что будет проще позволить ему это, чем стоять и пререкаться целый час, а то и больше.

Лейтенант как-то таинственно улыбнулся, склонился к Мэгги, прильнул губами к ее губам и привлек ее к себе.

Поцелуй неожиданно взволновал Мэгги. Его губы оказались твердыми, горячими и нежными, а усы мягко щекотали ее губы.

Потрясенная собственной реакцией на его прикосновения, Мэгги решительно высвободилась из объятий.

— Только один поцелуй, — напомнила она и, нагнувшись и проскользнув под его рукой, открыла дверь и вошла в дом. — Доброй ночи, лейтенант Коллинз.

Почти час Мэгги слонялась по комнате, ожидая, пока в форте все утихнет, потом выскользнула наружу и со всех ног бросилась к индейскому лагерю.

Несколько встретившихся солдат подозрительно посмотрели ей вслед. Мэгги поспешила к жилищу Виноны. Она отогнула полог вигвама. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от нетерпения. Что с мужем?

Появилась Винона и впустила Мэгги. Она выглядела очень озабоченной.

— Где он? — нетерпеливо спросила Мэгги, озираясь по сторонам.

— Он здесь, — ответила Винона. Она указала на подполье, где лежал Ястреб, накрытый бизоньими шкурами. Мэгги должна была признать, что тайник не так уж плох. Она опустилась на колени и похолодела, взглянув на Ястреба. Ей казалось, что он умирает. Наверное, это так. Он пылал от жара, дыхание было слабым и прерывистым. Ястреб тяжело вздохнул, когда Винона приподняла ему голову и заставила выпить воды.

— Женщина-Призрак? — голос был слаб и прерывался.

— Я здесь, — сказала Мэгги. Она взяла его руку в свою и прижала к груди.

— Ты настоящая или только Призрак? — он смотрел на нее, но не узнавал.

— Он горит, как в огне, — взволнованно вскричала Мэгги, — мы должны сбить лихорадку. Побыстрее, здесь, сейчас.

Она схватила одеяло и бросила его Виноне:

— Скорее намочите это в холодной воде. Винона безмолвно выполнила то, что велела Мэгги, и отдала ей мокрое одеяло. Мэгги обернула тело Ястреба и подоткнула концы под плечи и ноги.

Она всю ночь сидела рядом, заставляя его проглотить питье, приготовленное Виноной, и поправляя сбивавшееся одеяло. Ястреб звал ее снова и снова. Он протягивал к ней руки. Мэгги так огорчало, что он не узнавал ее.

Ах, он умирал. Эта мысль не покидала ее, не оставляла ни на минуту в покое. Как горячо она молила о его спасении!

Но он умирал. Она пыталась осознать это и приготовить себя к неизбежному.

Ястреб погрузился в глубокий сон. Тогда Винона рассказала Мэгги, что днем появились военные; они заглядывали в вигвамы, задавали вопросы и, наконец, решили, что Ястреб увел коня и сбежал. Красная Стрела видел с полдюжины «голубых мундиров», скачущих от форта по ложным следам, оставленным Кривым Копьем.

Винона дала ей чашку чая. Глаза Мэгги увлажнились.

— Ты любишь моего сына? — спросила старая женщина.

— Да, очень.

— Как же он отыскал тебя?

— Вы знаете о Священной Пещере?

— Да.

— Он пришел ко мне через Пещеру. Перенесся из своего времени в мое. Винона нахмурилась:

— Твое время?

— Да, будущее.

— Но это невозможно.

— Но это так, — сказала Мэгги, задаваясь вопросом: как она вернется в свое время, если что-нибудь случится с Ястребом?

— Мэг-ги?

— Я здесь! — она бросилась к нему. Сама себе не веря, взглянула в его глаза. Они больше не были затуманены бредом, а глядели ясно и осознанно, как и прежде. Она положила ладонь ему на лоб. Он больше не горел, а был прохладным и влажным. Слава Богу, лихорадка прошла!

Мэгги почувствовала, как по щекам текут слезы. Оглянувшись, она заметила, что глаза Виноны тоже влажны.

Прошло три дня. Ястреб лежал и наблюдал, как Винона сновала по вигваму, хлопоча по хозяйству: мыла посуду, передвигала чугунки, перемешивала тушеное мясо и подбрасывала сухие ветки в огонь. Она осунулась, немного сгорбилась и постарела, но выглядела не столько дряхлой, сколько мудрой.

Только двадцать три человека — в основном, женщины и дети — остались в живых после того нападения на лагерь. Солдаты разграбили его, подожгли вигвамы, увели лошадей, забрали оружие. Ястреб чувствовал, что ненависть переполняет его сердце, не оставляя места ни для чего другого. Его воины, некогда гордые и свободные, перебиты, а те немногие, которые не погибли, вынуждены стать нищими попрошайками и ворами для того, чтобы обеспечить свои семьи.

Прошлой ночью, после того, как Мэгги вернулась в форт, он рассказал Виноне о гибели Волчьего Сердца, о том, что, выйдя из священной Пещеры, он оказался в будущем времени.

— И что же ты там увидел?

— Волшебные вещи, ина, — ответил он и рассказал о тех чудесах, что ему довелось увидеть в доме Мэгги: о машинах и газовых плитах; о холодильниках и мягких постелях с подушками; о стульях и столах; об электрическом освещении; о стиральных и посудомоечных машинах; о продовольственных магазинах, где свежее нарезанное мясо в прекрасной упаковке ждет покупателей.

Ястреб помедлил, вспомнив о виденном в резервациях. Нужно ли рассказывать матери о страшной нужде, что ожидает их в будущем, о потере родной земли, о болезнях и пьянстве?

— Сын мой! Тебе плохо? — воскликнула Винона, заметив, как изменилось лицо Ястреба.

— Да, — он приложил руку к сердцу, — здесь. И покачал головой, когда Винона тревожно склонилась над ним.

— Нет, я не болен, мать. Тут ты ничего не сможешь поделать. Мне плохо из-за наших людей, из-за их судьбы.

— Не понимаю.

— Я видел там такое, чего мне не забыть вовек. Ужасные вещи. В это не хочется верить.

— В будущем?

—Да.

Винона покачала головой:

— Трудно поверить, что ты действительно путешествовал во времени. Это так невероятно. А ты уверен, что это был не сон? Может быть, видение? Да разве мыслимо перенестись в будущее, сын мой?

— Но это было на самом деле, мать. Ведь Женщина-Призрак — живая, и ты видела ее. Она — не сон, ведь так?

— Да все так. А сейчас отдохни. Не следует ничего предпринимать, пока ты не поправишься. Пусть сначала к тебе вернутся силы.

Черный Ястреб кивнул. Мать была права. Он ничего не мог поделать, пока прикован к постели. Но сможет ли он что-нибудь сделать, когда силы вернутся к нему? На этот вопрос Ястреб не мог отыскать ответа.

Глава 32

Мэгги напряженно встретила взгляд майора Невила. Ее пальцы мяли юбку. Она, волнуясь, ждала, когда же он заговорит. Тот самый человек, по чьему приказу чуть было не запороли Ястреба. Если бы обстоятельства благоприятствовали майору, он убил бы мужа. Чего же этот ужасный человек хотел от нее?

— Мисс Сент Клер?

— Да, это я.

— Если не возражаете, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Мэгги пожала плечами.

— Расскажите поподробнее, что за отношения связывают вас с индейцем, которого привели с вами в форт?

— Полагаю, что я все объяснила в свое время генералу Сьюли.

— Конечно, но сейчас генерал вызван на восток, и я командую фортом.

— Понимаю. Ястреб — мой муж.

— Так вы жили с ним в индейском лагере?