Мэгги бросила быстрый взгляд в сторону Ястреба. Наконец-то они двигаются в нужном направлении.

Они ехали несколько часов, останавливаясь только для того, чтобы дать отдых лошадям. Мэгги так старалась увидеть Ястреба, что чуть не свернула себе шею. Он гордо шел вперед, высоко держа голову, лицо воина казалось бесстрастным. Ни разу Ястреб не встретился с Мэгги глазами. Ни разу даже не взглянул в ее сторону, а когда колонна остановилась, чтобы лошади отдохнули, он опустился на корточки, решительно отказавшись от предложенного глотка воды.

Во время одного из привалов Мэгги хотела было подойти к Ястребу, но лейтенант преградил ей путь:

— Лучше оставьте это, мэм.

— Но я хочу дать ему глоток воды, — решительно возразила она.

— Нет, мэм. Право, не стоит.

— Но это мой муж. Вы не имеете права запрещать мне общаться с ним.

— Послушайте, мисс…

— Сент Клер.

— Мисс Сент Клер. Мне, вероятно, следовало бы предупредить вас, что если вы хотите быть принятой в обществе, в частности, обществе форта, то не следует афишировать брак с индейцем. Вам ведь должно быть известно, что правительство не признает браков, заключенных языческим способом.

— Но… — тут Мэгги прикусила язык. Ведь она даже не могла объяснить лейтенанту, что ее брак признан штатом Южная Дакота. Во-первых, Южная Дакота получила статус лишь в 1872 году, а во-вторых, Мэгги даже не знала, признаются ли вообще официально теперь браки между белыми и индейцами.

Мэгги печально опустилась на землю и обратила взор на Ястреба, от души желая, чтобы он тоже очередь взглянул на нее.

А Ястреб без устали сжимал и разжимал кулаки, шевелил запястьями, безуспешно пытаясь освободиться от пут. Он прекрасно понимал, что Мэгги не сводит с него печальных глаз. Казалось, он слышал пронзительный зов ее любящего сердца, но оставался тверд и избегал ее взглядов. Он знал, что белых женщин, состоящих в связи с индейцами, всячески третировали в обществе. Ему даже приходилось слышать истории о похищенных бледнолицых девушках, которые, будучи освобождены и привезены домой, предпочитали возвращение к своему похитителю постоянным насмешкам окружающих. Такие женщины подвергались самому настоящему остракизму. Для Мэгги было бы куда лучше не иметь к нему никакого отношения, по крайней мере, сейчас.

Привал заканчивался. Ястреб хорошо понимал, что Дэниэлс с удовольствием протащит его по грязи и пыли, и мгновенно вскочил на ноги, когда тот резко дернул за веревку, другой конец которой обвивал шею индейца. Бесстрастно глядя вдаль. Ястреб пытался пристроиться за лошадью солдата, держась сбоку, чтобы по возможности уклониться от пыли, клубящейся из-под копыт.

Они направлялись к форту Ларами. Там следовало придумать способ связаться с Мэгги и бежать.

Но со временем все гневные мысли, связанные с подневольным положением, отступили под влиянием еще более неприятного чувства. Лейтенант Коллинз проводил каждую свободную секунду подле Мэгги. Он обращал ее внимание на окружающий ландшафт, на все сколько-нибудь интересное, встречающееся им по пути. Он развлекал ее многочисленными рассказами о собственной отваге, проявленной в сражениях, о своих видах на продвижение в звании. За короткое время Мэгги узнала почти все о его доме на Востоке, о родителях, братьях и сестрах.

Черный Ястреб следил за Мэгги с неослабевающим вниманием и возрастающим гневом. Он каждый раз отмечал, когда она говорила с ненавистным васичи, улыбалась ему, смеялась чему-то, рассказанному лейтенантом. Ревность разрывала его душу. Ревность, что вонзалась в сердце острее ножа и сжигала дотла, как бушующее пламя прерий. Что, если Мэгги сочла бледнолицего лейтенанта более достойным спутником жизни, нежели прежний избранник — невежественный дикарь, воин, индеец? Мэгги часто тревожила разница в возрастах ее и Ястреба, — накручивал себя он. Так может быть, сейчас она одумалась и решила избрать ровесника, который к тому же был, несомненно, ближе к ее кругу?

Он старался отогнать мучительные сомнения и страхи, но это оказалось совсем не просто, и к тому моменту, когда процессия достигла форта, Ястреб совершенно упал духом и не сомневался, что Мэгги потеряна навеки, что она предпочла ему лейтенанта Коллинза. Да разве бездомный индейский бродяга может выдержать сравнение с блестящим лейтенантом, которого ожидало не менее блестящее будущее? А что мог предложить ей Ястреб? Только жизнь, полную скитаний и непрекращающихся опасностей.

* * *

Мэгги почувствовала невыразимое облегчение, когда колонна вошла, наконец, в форт Ларами. Ей страшно наскучила похвальба и цветистые комплименты Коллинза. Все это приходилось терпеть в надежде на помощь влиятельного спутника. Он мог бы помочь в освобождении Ястреба по прибытии к месту назначения.

Спешившись, Мэгги оглянулась. Ястреба уводили прочь, и всплыл отчаянный вопрос: увидит ли она мужа еще когда-нибудь?

Лейтенант проводил ее к ставке командующего и заверил, что увидится с нею вечером.

Она ответила уклончиво, улыбнулась и, вздохнув, вошла в помещение штаба.

Мэгги битых полчаса доказывала генералу Сьюли, что вовсе не была жертвой похищения и по доброй воле избрала Ястреба себе в мужья, но тщетно. Тогда она стала умолять его о свидании.

Генерал непреклонно помотал головой.

— Мисс Сент Клер, ручаюсь, что через несколько дней вы успокоитесь и придете в себя, — отеческим тоном утешал он. — Поверьте, многие женщины на первых порах говорят то же, что и вы, с неохотой возвращаясь к прежнему укладу жизни, но вам нечего тревожиться. Мы ни за что не допустим, чтобы этот дикарь хотя бы пальцем притронулся к вам. Уверяю вас, что стоит вам облачиться в одежду цивилизованной женщины, как вы сразу почувствуете себя лучше. Да и чище, смею заметить.

Ничего не оставалось, как покориться. По приказу генерала Мэгги проводили в одно из свободных помещений командного состава. Чуть позже там появилась пышная седоволосая женщина, представившись как Мэйд Маккензи, жена капрала. Она быстро оглядела Мэгги с головы до ног и, перебросившись с нею несколькими словами, заторопилась к выходу, пообещав принести все необходимое: чистую одежду, мыло, полотенце, горячую воду, щетку и заколки для волос.

Через час Мэгги ухе стояла перед огромным зеркалом, пристально разглядывая свое отражение. Она запрятала джинсы подальше — под матрас. Ведь здесь почти невозможно объяснить кому-либо, что такое «молния». Слава Богу, все остальные предметы одежды — рубашка, куртка, ботинки — не претерпели значительных изменений с ходом времени.

Мэгги улыбнулась отражению в зеркале. Она выглядела так, словно только что сошла со страниц ею же написанных романов. Среди вещей, принесенных Мэйд Маккензи, оказались: кремовый английский жакет с длинными рукавами; пурпурная верхняя юбка с воланами и, конечно, три накрахмаленные нижние юбки; батистовая сорочка, корсет, обшитые кружевом панталоны и черные нитяные чулки, а кроме того, пара черных высоких ботинок со шнуровкой.

Мэгги поблагодарила миссис Маккензи самыми теплыми словами, но про себя решила, что ни за что не наденет ни корсета, ни панталон, а обойдется собственным бельем — бюстгальтером и бикини, выстиранными и высушенными у камина. Взглянув на предложенные ботинки со шнуровкой, она решила, что собственная обувь не в пример лучше.

Причесываясь, Мэгги выглянула из окна. Подумать только! Она находилась в легендарном форте Ларами, о котором так много написано.

Именно здесь в апреле 1868 года правительство заключило договор с индейскими вождями, который закреплял за индейцами теперешнюю территорию Южной Дакоты к западу от Миссури. Отныне это считалось резервацией индейцев. За ними также оставили охотничьи угодья к северу от Большой Северной Реки и к востоку от гор Бизоньего Рога.

Мэгги сокрушенно покачала головой. Правительство нарушило этот договор, как и все остальные договоры, когда-либо заключенные с индейцами.

Как повествует история тех лет, Джордж Армстронг Кастер предпримет попытку выслать десант на Черные Холмы с целью убедиться в том, действительно ли там есть золото, как твердили слухи. На первых порах войска будут пресекать такие попытки и даже арестуют некоторых чересчур ретивых разведчиков. Другие подвергнутся нападению индейцев, защищающих свои права, обусловленные договором 1868 года. Но уже следующей весной полковник Додж лично выедет из форта Ларами, чтобы оценить размеры месторождения.

Тем временем правительство попытается откупить у индейцев Черные Холмы. Некоторые краснокожие, например, Большой Пятнистый Хвост, согласятся продать, но правительство не согласится на его цену. Другие вожди, в том числе и Сидящий Буйвол, будут решительно против продажи таких территорий. Их не устроят никакие деньги. Сидящий Буйвол потребует, чтобы бледнолицые немедленно покинули Холмы. Но к тому времени войска закроют глаза на вылазки разведчиков месторождений, и вскоре яблоку негде будет упасть от полчищ взрывников и рудокопов на Черных Холмах.

Невзирая на заключенные договоры и соглашения, правительство атакует индейцев в их же резервациях. Резня Кастера явится естественным следствием проводимой политики. Но это произойдет лишь через четыре года.

Мэгги задумчиво провела щеткой по волосам. Она находилась в весьма любопытном положении. Она заранее знала то, что случится.

Ей были известны исходы всех сражений. Что, если попросить генерала Сьюли предупредить Кастера об исходе битвы и вывести войска с Черных Холмов. Но вряд ли из этого выйдет что-нибудь путное. Скорее всего, они сочтут ее душевнобольной, как только она заикнется о том, что явилась из будущего. Не стоит и пытаться. Да они бы сразу посадили ее под замок, как сумасшедшую.

А потом, если поразмыслить как следует, так, наверное, и невозможно повлиять на ход истории. По-видимому, совершенно все равно, что бы ни предприняла Мэгги в настоящий момент. Ведь она еще не существует!