Летисия украдкой взглянула на отца. Она догадывалась, какого мужчину Гаспар хотел бы видеть рядом с ней — Франсуа. Недаром он пригласил его завтра к обеду. Предлог, конечно, другой: Гаспар хотел заполучить такого гениального игрока в свою футбольную команду. Летисии этот гость был только в тягость. Отец уедет в Рио, и занимать Франсуа придется ей. Зато Аманда была счастлива. Она обещала деду пустить в ход все свое дьявольское обаяние и убедить Франсуа играть в их команде. Впервые в жизни она взяла на себя хозяйственные заботы — обдумывала меню, выбирала посуду, замучила мать вопросами — что лучше подать на десерт.

Утром Летисия проводила отца в Рио и с нетерпением стала ждать звонка от него. По ее расчетам, они с Витором могли вернуться к вечеру, самое позднее — завтра.

* * *

Гаспар и не надеялся, что внук живет в Рио угрюмым анахоретом, читает романы и переживает в одиночестве свои обиды на родных. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Уже с порога его оглушила музыка. Дом был полон праздной, кутящей золотой молодежи. Гаспар прошел несколько комнат, прежде чем нашел Витора в обнимку с какой-то разбитной девицей. Повсюду танцевали, целовались, пили и веселились, как могли. Это была какая-то затянувшаяся на несколько дней вечеринка, выродившаяся в безобразный кутеж. Столы были уставлены грязной посудой и пустыми бутылками, а пол усеян окурками и черепками.

— Что здесь происходит? — в отчаянии схватился за голову Гаспар — его просторный тихий дом превратился в настоящий свинарник.

— Ничего не происходит. Это просто вечеринка. А что, похоже на молебен? — с невинным видом отвечал Витор. — Кстати, это я должен задавать вопросы, а не ты, дед. Что вы здесь делаете, сеньор Гаспар, в моем доме, на моей вечеринке без приглашения?

Гаспар укоризненно покачал головой: нет, внук не смягчился, он все так же непримирим. И едва ли тоскует по семье, как о том мечтает Летисия. А он-то надеялся, что они с Витором посидят где нибудь в тихом ресторанчике и по-мужски побеседуют. Раньше они легко находили общий язык. Витор продолжал паясничать. Гаспару показалось, что внуку хочется как можно больше уязвить его:

— Познакомьтесь, друзья, с моим знаменитым дедом, сеньором Веласкесом. Если бы не он, мы бы сейчас не пировали здесь. Аплодисменты моему дедуле, прошу!

Клоун, подумал Гаспар, недовольно морщась. У него не было никакого желания участвовать и дальше в этом представлении. Хорошо, что он не отпустил такси. На прощанье Гаспар бросил внуку:

— Завтра к восьми утра наш самолет будет готов. Жду тебя в аэропорту. Мама очень волнуется, Витор.

Но Витор не сказал на это ни «да», ни «нет». Лицо его оставалось непроницаемым. Гаспар не был уверен, что завтра встретит его у трапа. Расстроенный, он поехал куда глаза глядят. Гаспар и сам не был трезвенником и монахом. Любил дружеские попойки, мог отчаянно загулять на несколько дней. Но так называемая вечеринка у внука почему-то оставила у него тягостное впечатление. В ней не было обычного бесшабашного веселья. В этом мрачном пьянстве и загуле Витор хотел забыться. Но от чего? Что мучило мальчика,

Гаспар хотел бы это знать. Но Витор никогда не подпускал их с Летисией слишком близко к себе, к своим тайным мыслям.

Возвращаться домой Гаспару не хотелось. Он решил посидеть где-нибудь в баре на берегу, переночевать в гостинице, а утром снова взяться за Витора. Погрузившись в свои грустные мысли, он выпил рюмку, другую, третью, и густой туман окутал его голову. Певица на эстраде напевала что-то очень печальное. Гаспар совсем расслабился и забылся.

А когда очнулся от забытья, бармен настойчиво тряс его за плечо и требовал заплатить и убираться. Бар закрывался, публика почти разошлась. Гаспар стал искать свой кейс и шарить по карманам. Карманы оказались пустыми, кейс исчез. Впервые в жизни он оказался в таком отчаянном положении.

— Меня ограбили. Мошенники, ворюги! — громко возмущался Гаспар, когда хозяин и вышибала тащили его к выходу и бесцеремонно вытолкали вон. — Что вы делаете? Я прикажу закрыть вашу забегаловку!

Могущественный Гаспар Веласкес очутился ночью на пустынной улице без гроша в кармане: Ему только что надавали тумаков и выгнали из бара. Вот они, причуды судьбы. Последнее заблудившееся такси у него перехватила та самая певичка, которая растрогала его своей песенкой.

— Такси ждет меня, прошу прощения, приятель! — заявила она и распахнула дверцу.

Ну что ж, Гаспар смирился со своей участью. Он прикорнул у мусорного бака, съежился и приготовился кое-как пережить ночь и дождаться утра. Но вдруг произошло непонятное: уже отъехавшее такси неожиданно дало задний ход, из него вышла певица из бара и склонилась над Гаспаром.

— Эй, парень, что с тобой? Поднимайся, я тебя подвезу.

В глазах женщины Гаспар прочел истинное сострадание. И хотя он не привык, чтобы его жалели, ему почему-то было приятно.

— Вы очень добры, сеньорита, и очень красивы, — не забыл он сделать незнакомке комплимент.

Она помогла ему подняться и усадила в такси. Гаспар не смог ответить ничего вразумительного на вопрос, куда его отвезти. Бормотал что-то о гостинице на берегу моря, об украденном бумажнике. В такси они познакомились. Эстела Маркес приехала несколько лет назад в Рио из маленького городка, где была школьной учительницей. Ее мечта стать большой певицей так и не сбылась. Но она продолжала отчаянно бороться — пела в маленьких барах, чуть ли не забегаловках, кое-как сводила концы с концами, только бы не возвращаться домой. Сонная жизнь родного городка, рутина учительских обязанностей пугали ее больше голода и неудач. Она бедствовала, зато занималась любимым делом, жила как хотела.

— Черт возьми, мне нравятся такие люди, как ты, Эстела! Я сам такой. Именно так — не плыть покорно по течению, а следовать своему призванию! — шумно одобрил ее Гаспар.

Ее новый приятель не показался Эстеле опустившимся забулдыгой. Скорее всего, фермер из окрестностей, вырвался на денек-другой из семейства и загулял. Правда, он любил приврать, но все мужчины такие. Плетут о себе невесть что. Все они миллионеры, у которых украли бумажник. У всех большой дом в Рио и личный самолет. Эстела снисходительно слушала Гаспара и даже кивала. В нем было что-то симпатичное и располагающее. Она предложила ему переночевать на кушетке у себя в прихожей. И владелец особняка в Рио с благодарностью принял предложение.

— Только разбуди меня завтра пораньше, Эстела! Мои летчики будут ждать на аэродроме ровно в восемь, — предупредил он.

— Непременно, дружок. Но не лучше ли тебе продать свой личный самолет, чтобы кое-что бренчало в кармане и было чем расплатиться за выпивку в баре, — не могла она удержаться от ехидного замечания.

Гаспар обиделся, но совсем немножко. Он пытался объяснить что-то о вечеринке внука, о дочери в Форталезе, которая с нетерпением ждет его звонка, а телефон украли вместе с кейсом. Но Эстела зевнула и строго, по-учительски, прервала его:

— Ну, довольно сочинять, Гаспар. У меня завтра очень тяжелый день. Спокойной ночи!

Она выключила свет в своей крохотной квартирке и, едва донесла голову до подушки, забылась сном. Эстела много работала и не жаловалась на бессонницу. И Гаспар Веласкес задремал на жесткой кушетке в маленькой комнатке, похожей на кладовку. Но чувствовал он себя у Эстелы как дома, только немилосердно трещала голова.

* * *

Франсуа наотрез отказался взять с собой Франшику на обед к Веласкесам. А Франшику уже успел облачиться в лучшую бежевую рубашку своего друга. Правда, рубашка оказалась слишком широкой, но это незаметно, если заправить в брюки. Франсуа рубашку отобрал, и сам надел ее, а Франшику велел заняться делами: давно пора отвезти ящики на стройку. Какая неблагодарность! Разве не Франшику поднес ему на блюдечке Летисию Веласкес?

И вот, вместо того чтобы выйти в большой свет в модной бежевой рубашке, Франшику вместе с Плиниу погрузили ящики в машину и отправились в такую жарищу на стройку. Им осталось всего ничего — одну дюну перемахнуть, но тут Франшику пришло в голову немного сократить путь, поехать не по дороге, а берегом. Плиниу решительно возражал: это мощный «джип» может бегать по песку, а его легковушка тут же завязнет, да к тому же она еще с грузом.

— Пусти меня за руль, Плиниу. Мы мигом долетим, — обещал Франшику. — Я участвовал в гонках на дюнах, знаю, как ездить по песку.

Вначале Франшику лихо тронулся с места. Машина недовольно урчала, но неслась по берегу, вздымая из-под колес тучи песка. Но вдруг она чихнула в последний раз и встала, колеса глубоко увязли в песке.

— Что я говорил, застряли! — завопил рассерженный Плиниу. — Свинья эдакая! Я тебя сейчас самого башкой засуну в песок.

Франшику чуть-чуть приуныл, но долго унывать он просто не умел. Посоветовав Плиниу не скучать, наслаждаться природой, он отправился за подмогой. По его расчетам, вон там, за ближайшим холмом, он найдет строителей, они и вытащат их колымагу. Но он уже час тащился по песку, изнывая от жары, и не наткнулся ни на одно живое существо. Франшику даже испугался, не заблудился ли он в этой пустыне, где можно повстречать настоящих индейцев. Неизвестно, чего ждать от дикарей, дружелюбны ли они?

Эти тревожные мысли одолевали Франшику, когда вдруг перед ним предстало чудесное видение: несколько молоденьких девушек купались в океане. Он спрятался в кустах и долго любовался ими. Одна из них просто пленила воображение Франшику. А воображение у него было богатое. Ему казалось, что эту девушку он уже видел во сне и в своих мечтах. Такую же беленькую, нежную, стройную.

Но девушки вскоре заметили странного незнакомца, глазеющего на них, и с визгом убежали. Франшику увидел вдалеке крыши пальмовых хижин. Мозги его, наверное, поплыли от жары, но он вдруг вообразил, что набрел на индейскую деревню. К нему робко приближалась толпа женщин в пестрых платьях с бусами из ракушек. За их спинами прятались девочки с пляжа. Индейцы! — мелькнуло в голове у Франшику. И он заговорил на языке, который, по его мнению, должен быть понятен индейцам: