— Неужели нам, кроме как о делах, больше не о чем поговорить, — сказала она, и Рамиру понял, что подозрение его не было напрасным.

Это отнюдь не деловая встреча. Летисия задумала провести вечер воспоминаний. Но ему не хотелось принимать участие в этом мероприятии.

— О чем? — сдержанно спросил он. — Мы с тобой живем в разных мирах.

— Ты говоришь так, словно у нас с тобой ничего не было, — ласково упрекнула его Летисия. — А наше прошлое, как с ним быть?

— Что было, то прошло, Летисия, — отозвался Рамиру. — И мы оба изменились.

— Значит, ты все забыл? — понизив голос, сказала Летисия. — Все забыл?

— Есть вещи, которые должны оставаться в прошлом, — уклончиво возразил Рамиру.

Летисия вспыхнула:

— Нет, ты ничего не забыл! Ты просто не хочешь в этом признаться! Мы оба ничего не забыли — и знаешь почему? Потому что это были радостные, самые счастливые недели в нашей жизни, в твоей и моей!

Рамиру криво усмехнулся.

— Но теперь у меня семья, — упрямо напомнил он, — жена, дети.

— Как ты думаешь, — словно не слыша его, продолжала Летисия, — многим ли людям на земле дано пережить то, что было у нас с тобой в той хижине? Многие ли из них чувствовали то, что мы чувствовали тогда, Рамиру?

Рамиру покачал головой как бы в такт каким-то своим мыслям и, поднявшись из-за стола, сказал:

— Думаю, нам лучше прекратить этот разговор. Если ты действительно желаешь купить у нас рыбу, я пришлю Самюэля и вы с ним обговорите все детали…

Глава 7

Великодушно разрешив Адреалине пожить некоторое время у себя в доме, Изабел была вправе рассчитывать на некоторую благодарность девушки, но не тут-то было.

Адреалина в любой ситуации чувствовала себя совершенно непринужденно. Она и не думала хоть немного изменить манеру поведения и не собиралась быть тише воды, ниже травы.

С первого же часа своего внедрения в особняк она повела себя так, точно он был ее родным домом: отдавала приказания прислуге, ложилась спать, когда желала, и поднималась, когда хотела, а главное, полностью поработила Пессоа, относящегося с восторгом ко всем ее выходкам.

Доконало Изабел требование Адреалины немедленно принести ей апельсиновый сок, обращенное к прислуге, но как бы не услышанное Жанаиной, подыгрывающей своей хозяйке и не желавшей подчиняться девушке.

Адреалина ворвалась в гостиную и дерзко вмешалась в разговор, который Изабел вела по телефону с Фредом.

— Ну что, мамаша, — нагло обратилась к ней Адреалина, — дождусь я своего сока или нет?

— Иди в свою комнату, милая, — отмахнулась от нее Изабел, — твой сок наверняка ждет тебя там.

— Как же! — ответствовала Адреалина. — Да эта служанка пошла, наверное, только апельсины сажать для него! Уже час дожидаюсь, и все напрасно.

Туг уж Изабел взорвалась. Прикрыв трубку ладонью, она завопила:

— А ну проваливай отсюда! То ей сок подавай, то еще чего! Нечего из меня дуру делать, выметайся отсюда ко всем чертям!

— Ну и ну! — удивилась Адреалина. — Точно с цепи сорвалась! — и, пожав плечами, отправилась по адресу, указанному ей сеньорой, то есть ко всем чертям.

Когда явился Пессоа, он застал только один беспорядок в комнате, где недавно проживала его подружка, и, осведомившись о ней у Жанаины, получил ответ, что сеньора Изабел выставила девушку из дома.

Пессоа ворвался к матери в ту минуту, когда она продолжала упоительную беседу с Фредом, но уже с глазу на глаз. Изабел рассказывала ему скандальную историю любви Летисии Веласкес с рыбаком, которая, как выяснилось, имеет продолжение, но Пессоа не дал ей возможности продолжать.

— Чудесно, сеньор журналист, — обратился он к Фреду, как только мать представила их друг другу — сделайте мне одолжение: напишите в своей газете о том, как сеньора Изабел выставила из дома несчастную, одинокую девушку, — это она-то, которая всегда хвалилась своей добротой и состраданием к людям! Так и напишите! А я пошел за Адреалиной!..

— Ну надо же! — вслед ему несколько растерянно произнесла Изабел. — Он такой непосредственный. Просто обожаю эту молодежь! Обожаю?.. Так ты напишешь в своей газете о рыбаке и Летисии?.. Это же будет гвоздь сезона! Это сенсация!

— Да, дорогая, — произнес Фред. — Возможно. Но сегодня мне хочется написать другую, оч-чень интересную историю… Читай субботнее приложение и все узнаешь!..

* * *

Оставшись наедине с Асусеной, Витор принялся обхаживать девушку сообразно всем уже испытанным им в жизни рецептам.

Он говорил ей самые изощренные комплименты, которые легко сходили с его языка в минуту любовного вдохновения.

…Асусена плавает в воде, как рыбка, золотистая рыбка. У нее необыкновенно красивая, светящаяся кожа. И губы, как лепестки роз, — произнося эту банальность, он невольно поморщился… В глазах Асусены заключена вековечная тайна женщины, которую можно сравнить лишь с загадкой Вселенной. Асусена слегка улыбнулась, ей был приятен масштаб, в пределах которого с языка Витора полетели сравнения.

…Волосы у нее мягкие, как волна, как морская пена, а в глубине зрачков плавают звезды, каждая величиной с крупный алмаз

Звезды — это было замечательно, но Асусену начало беспокоить долгое отсутствие Аманды, и она пролепетала, что ей пора домой, и отправилась переодеваться… Не успела Асусена снять с себя бикини и натянуть сарафан, как Витор проскользнул в комнату Аманды, где она переодевалась, и набросился на нее с поцелуями. Испуганная девушка стала вырываться из его объятий, и в эту восхитительную для Витора минуту, когда он уговаривал Асусену не бояться и довериться ему, дверь в комнату открылась и на пороге показалась мать.

Летисия набросилась на Витора с упреками и требованиями объяснить, почему эта девушка, почти ребенок, плачет? Витор угрюмо отвечал, что ничем не обидел этого ребенка, он только поцеловал ее разок, а она испугалась. Это подруга Аманды, она живет в поселке, и он сейчас намерен отвезти ее домой.

…Предвкушая неприятное объяснение с матерью по возвращении, Витор посадил все еще ронявшую слезы Асусену в машину и помчал ее в направлении поселка, продолжая ласково ее увещевать. Но посреди пути дорогу им преградила знакомая фигура… Витор затормозил, и Кассиану тут же набросился на него с кулаками. Асусена вцепилась в брата, крича, что Витор ничего дурного ей не сделал, и тогда Кассиану переключился на нее, отпустив Витора, который немедленно уехал.

— Ты сказала, что идешь на день рождения к Питанге! — кричал он. — Ты нас всех обманула!

— Но, Кассиану, он правда мне ничего плохого не сделал! Умоляю тебя, не выдавай меня маме и отцу… А я больше никогда не буду встречаться с Витором!

Произнося эти слова, Асусена была совершенно искренна. Витор так напугал ее своими поцелуями, что в эту минуту она действительно думала: никто на свете не заставит ее снова увидеться с ним. Ей и в голову не приходило, как мало она теперь может полагаться на свое собственное сердце, в которое проник сладкий яд любви…

* * *

Дома Витора ожидала предвиденная им нахлобучка от матери. К тому же он вернулся с синяком под глазом, который успел поставить ему Кассиану, и выволочка приняла поистине угрожающие размеры. Летисия была вне себя от возмущения, и ее не могла удержать даже вернувшаяся из «химчистки» Аманда, тут же вставшая на сторону брата.

— Не стоит, Аманда, — отверг защиту сестры Витор. — Если сеньора Летисия вбила себе в голову, что священные покои нашей семьи осквернены прелюбодеянием, тут ничего не сделаешь!

— Смени этот тон, Витор, — все больше заводилась Летисия, — я требую, чтобы ты отнесся к нашему разговору серьезно.

— А я и говорю серьезно, — отвечал Витор, — на хорошем литературном языке… Я ничего плохого не сделал Асусене, а ее брат набросился на меня как зверь. Асусену держат дома взаперти, как благородную девицу…

— Значит, она из хорошей, порядочной семьи, — подхватила Летисия, — и ее спасло то, что я вовремя пришла!

— Что за глупости ты говоришь! — воскликнула Аманда. — Что, по-твоему, Витор собирался ей сделать?

— Молчи! — топнула ногой Летисия. — Ты тоже виновата! Ты помогла брату заманить девушку в наш дом! Мне стыдно за вас обоих. Мне стыдно перед этой порядочной девушкой!

Туг Витор дал волю своему красноречию. Честное слово, это все в высшей степени странно! Сперва донна Летисия запретила им с сестрой ходить к рыбакам, мотивируя это тем, что они — люди из другого круга, и вдруг они превратились в порядочных, достойных людей, что наводит на мысль: общение с рыбаками для Веласкесов не так уж и пагубно. Что-то тут не так. Что-то за этим кроется…

Летисия прервала этот тягостный разговор, заявив, что она намерена обо всем рассказать Гаспару. Витор расхохотался и заявил, что у дедушки, по крайней мере, он рассчитывает найти понимание. Дедушка никогда не был ханжой, как некоторые. На этой не слишком радостной для всех присутствующих ноте разговор окончился.

* * *

В это самое время Асусена исповедовалась перед Далилой.

Она теперь горько раскаивалась в том, что согласилась принять приглашение брата и сестры Веласкесов. Это была самая большая глупость в ее жизни. Витор приехал из Рио-де-Жанейро, он, наверное, думает, что так и нужно обращаться с девушками… Но, может, она и сама в чем-то виновата, сама подала повод к такому его безрассудному поведению?..

— Ну вот еще! — воскликнула Далила. — Уж не собираешься ли ты его защищать?

— Да нет, конечно, нет! — не слишком уверенно возразила Асусена. — Я только думаю, что, может, все преувеличиваю? Надо было просто вести себя иначе…

Далила всплеснула руками. Теперь она уже ничего не понимает. Значит, Витор — ангел во плоти, которого ее подруга пыталась соблазнить. Нет, неспроста ей теперь хочется взять вину на себя, нет, неспроста!