— Сколько можно ходить за шляпкой? — воскликнула она. — Я жду тебя уже целую вечность. Пошли скорее! У нас много дел.

Леди Хертингфорд спешно прошла через комнату и от двери, не оборачиваясь, крикнула внуку:

— Проследи, чтобы список всех необходимых дел был готов к моему возвращению! Нужно будет пригласить лучший оркестр в Лондоне, и я надеюсь, что у тебя хороший повар: молодым нужны развлечения, а старикам, знаешь, всегда хочется чего-нибудь вкусненького.

С этими словами обе женщины удалились, но еще долго лорд Винчингем слышал голос своей бабушки, дающей приказания слугам.

— Идиот! Безмозглый глупец! — бранил он самого себя, нервно расхаживая по комнате. Яркое солнце за окном лишь усиливало его отчаяние.


Тем временем Тина была на седьмом небе от счастья. Она понимала, что поступает неправильно, что вся ее затея — безумная, невероятная авантюра почти без шансов на успех, но не в ее силах было устоять перед соблазном дорогого бархата, блестящей тафты, развевающихся лент и почти невесомой материи из прозрачного газа. Этот калейдоскоп цветов и красок не давал Тине думать ни о чем другом, и она уже не подсчитывала затраты, не выбирала, а просто наблюдала за тем, как мадам Раше с герцогиней одевали ее в самые лучшие наряды, которые только имелись в Лондоне.

Когда карета сворачивала на Бонд-стрит, Тина спросила у леди Хертингфорд тихим и испуганным голосом:

— Можно узнать, мадам, где мы будем покупать платья?

Бедняжку привела в ужас мысль о том, что ей придется ходить в розовом атласе и носить такой же вызывающий, безвкусный тюрбан, как у Абдула.

— Мадам Раше шьет самые лучшие платья в Лондоне, и мы направляемся именно туда. Теперь ты довольна?

— Да, конечно. Благодарю вас, миледи, — ответила Тина.

— Хватит угодничать передо мной, — неожиданно сказала герцогиня. — Ты не так глупа, как может показаться с первого взгляда. Я поняла это, как только, увидела тебя в первый раз, и мне хотелось бы услышать от тебя откровенный рассказ о том, как ты одна, без компаньонки, приехала в Лондон и пришла в дом моего внука. Интересно, о чем думали люди, которые присматривали за тобой?

— Понимаете, мадам, все получилось следующим образом, — начала Тина, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь убедительное. К счастью, внимание герцогини отвлек мужчина в симпатичном парном экипаже, который ехал навстречу.

— Лорд Хью Уоррен, — произнесла она, высовывая голову из кареты. — Превосходный жених. Древний титул, обширные поместья, но недостаточное количество денег, чтобы содержать их в надлежащем порядке. Нужно обязательно напомнить Стерну, чтобы он пригласил его на бал.

Тина глубоко вздохнула.

— Уверяю вас, мадам, — сказала она, — лорд Хью Уоррен ничем не сможет заинтересовать меня. Я намерена выйти замуж только за очень богатого человека. Я никому не дам поводов говорить, что я снизошла до охотника за приданым.

Тина понимала, что такое заявление было очень смелым шагом. Ее голос был спокоен, но лицо залилось краской. К своему удивлению, девушка обнаружила, что герцогиня достаточно благосклонно отнеслась к такому решению.

— Наверное, ты права, — ответила она. — Какую жалость вызывает мужчина, который угодничает перед женой, потому что она, а не он распоряжается деньгами. Только за очень богатого человека, значит? Их в Лондоне очень много. Я не говорю, что все они придутся тебе по вкусу. Большинство из них увлечены только собой.

— Все же мой муж должен быть очень богат, — твердо и смело сказала Тина. Но на самом деле она была напугана. Что будет, если ничего не получится? Она знала, что бал будет стоить огромных денег. Еще неизвестно, сколько уйдет на ее платья. Эта сумма пугала Тину еще до того, как карета остановилась у мадам Раше. Тогда она еще не знала, как много всего ей понадобится и насколько экстравагантно будет выглядеть каждый наряд.

На обратном пути Тина и леди Хертингфорд чувствовали себя настолько уставшими, что не сказали друг другу и двух слов. Позже Тина поняла, что это был самый подходящий момент, чтобы рассказать герцогине всю правду, прежде чем эти сказочно дорогие наряды были доставлены на Беркли-сквер.

— Добрый день, мистер Грейчерч, — обратилась герцогиня к секретарю лорда Винчингема тоном, в котором уже звучало недовольство. — Я надеюсь, его светлость объяснил вам, у нас очень мало времени. В последний раз, когда я к вам обращалась с просьбой, мне, помнится, пришлось ждать ответа несколько недель.

— Уверяю вас, ваша светлость, что это было не по моей вине, — невнятно ответил мистер Грейчерч.

Ее светлость взяла лист, на котором был список гостей, прочитала вслух несколько фамилий и потом сказала:

— Я просмотрю его вечером, чтобы быть уверенной, что никого не забыли. А пока что надо готовить приглашения. Поскольку бал должен состояться послезавтра, их нужно разослать незамедлительно.

— Послезавтра?! — удивленно воскликнул лорд Винчингем. — Мы с Грейчерчем думали насчет следующей недели.

— Тогда вам обоим нужно головы снести! — резко ответила герцогиня. — На следующей неделе будет королевский бал. Тину должны на него пригласить, так же как и на другие вечера. Так что поспешите с приглашениями, мистер Грейчерч, поспешите!

С этими словами она буквально выставила из комнаты секретаря, для которого такая новость оказалась полной неожиданностью.

— Этот человек с ума меня сведет, — сказала леди Хертингфорд еще до того, как за Грейчерчем закрылась дверь. — До сих пор не могу понять, как ты его терпишь. Кстати, как тебе Тина?

Как оказалось, граф настолько занят был разговором со своей бабушкой, что ни разу не взглянул на Тину, которая все время стояла у двери. Герцогиня жестом подозвала девушку поближе, и лорд Винчингем не смог сдержать восторженного восклицания:

— Боже правый!

— Совсем другое дело, верно я говорю? — произнесла леди Хертингфорд. Поэтому мадам Раше нарядила девушку в платье из бледно-зеленого газа, за которое, по всей видимости, была заплачена огромная пошлина при ввозе в страну. На плечах у Тины было батистовое фишю, украшенное кружевными лентами, несомненно, привезенными из Франции.

Ее волосы еще не были напудрены, но их прикрывала крохотная, необычайно дорогая соломенная шляпка со страусовыми перьями, в тон ее платью. Весь наряд хоть и был предельно прост, тем не менее стоил целое состояние. Но лорд Винчингем был настолько поражен, что в этот момент не мог думать о деньгах.

— Ну, что ты думаешь? — спросила герцогиня.

— Я думаю, что она обворожительна, — откровенно ответил внук.

Он подошел к своей подопечной и поцеловал ее руку.

— Все мужчины Лондона будут у ваших ног, — пообещал он.

— Я уже среди них, — услышали они от двери чей-то голос.

В комнату вошел высокий, широкоплечий, хорошо сложенный мужчина. Мало кто поверил бы, что ему скоро будет уже сорок.

— Я видел, как ваша светлость входили в дом, и попытался привлечь ваше внимание, но напрасно. Поэтому я последовал за вами. Добро пожаловать в Лондон. Без вас тут было пусто и скучно!

— Льстец! Но я обожаю лесть, — почти кокетливо сказала герцогиня. — Тина, позволь представить тебе первого твоего поклонника. Сэр Маркус Уэлтон — мисс Тина Крум.

Тина сделала реверанс и мило улыбнулась, но у нее было весьма неприятное чувство, что взгляд сэра Уэлтона был слишком смелым, даже дерзким. Казалось, он оценивал каждую деталь ее внешности, ее нового платья.

— Где же вы были раньше? Почему только сейчас вы принесли с собой солнце? — спросит сэр Маркус.

Тине показалось, что он держал ее руку слишком долго.

— Я только что приехала в Лондон, сэр, — тихо ответила Тина.

— Тогда я счастлив, что увидел вас одним из первых. Прошу, не забывайте меня. Надеюсь, что мы с вами еще не раз увидимся.

С этими словами он отпустил руку Тины, учтиво поклонился ей, герцогине и, не сказав ни слова лорду Винчингему, вышел из комнаты так же внезапно, как и зашел.

— Маркус Уэлтон! — задумчиво произнесла леди Хертингфорд. — Тебе уже везет. Он богат, девочка, очень богат!

— Он невоспитанный мужлан, — вставил граф. — Я никогда не приглашал его, но он все равно приходил сюда с друзьями. С его стороны это верх наглости — врываться в чужой дом, как будто ты уже купил его.

— Он зашел не для того, чтобы повидаться с тобой, — смеясь, ответила герцогиня.

— Черт возьми! — взорвался лорд Винчингем. — Ему не место в этом доме и нечего строить глазки Тине!

— Это уже Тине решать, — заметила герцогиня. — Он ведь очень богат.

В комнате вдруг неожиданно воцарилась напряженная тишина. Первой ее нарушила Тина.

— Простите, ваша светлость, — произнесла она чуть дрожащим голосом. — Мне бы хотелось пойти к себе в комнату.

— Конечно, дорогая, иди. У тебя был трудный день. Ступай к себе и отдохни. Я пошлю за тобой, когда ужин будет готов.

— Спасибо, мадам.

Не глядя на лорда Винчингема, Тина сделала реверанс и вышла из комнаты. Граф только сейчас заметил, какая прелестная у нее была фигурка и как соблазнительно смотрится на ней маленькая кокетливая шляпка. В следующее мгновение голос бабушки прервал его размышления:

— Она будет иметь большой успех.

— Очень важно помочь ей в этом, — отозвался лорд Винчингем, думая о счетах, которые пришлет ему мадам Раше, о вине для бала, которое стоит целое состояние, об оркестре, на который он уже потратил сотню гиней.

— Но ты все еще можешь передумать, — сказала герцогиня.

— Передумать? — переспросил граф.

— Ты совсем не обязан представлять девочку в обществе. У нее наверняка есть родственники, которые смогут устроить ее судьбу. У нее ведь есть тетка где-то в Шропшире.

— Об этом не может быть и речи, — быстро ответил лорд Винчингем. — Я дал слово, и я его сдержу.