— Откуда мне знать, что вы говорите правду? — спросила Тина. — Откуда мне знать, что вы здесь не для того, чтобы снова попытаться убить лорда Винчингема? Я могу позвать слуг и сказать им, что это вы стреляли в их хозяина, и тогда они просто выставят вас отсюда.

— Если вы сделаете это, — грубо отозвался Клод, — я скажу им, что у меня с вами была назначена здесь встреча после того, как все пойдут спать, А это не сможет не отразиться на вашей репутации.

Он был похож на мерзкую крысу, и Тина презирала его настолько сильно, что не могла даже злиться на него. Она почти рассмеялась.

— Тогда вы можете не волноваться, — сказала она. — Я не позову слуг, потому что не хочу, чтобы они видели, как низко пал один из Винчингемов. Герцогиня уже знает, что это вы стреляли в своего брата. Когда мы ехали в карете, я спросила ее: «Что вы собираетесь делать, чтобы найти того, кто пытался убить лорда Винчингема?» Она ответила: «Хорошо, что он успел скрыться».

Тина сделала паузу.

— Ее светлость, — продолжала она, — не хочет скандала в семье, и я не собираюсь ей перечить.

Теперь, когда Клод понял, что ему ничего не грозит, он перестал оправдываться и посмотрел задумчиво на Тину.

— А вы очень красивы, — произнес он. — Почему вы не выйдете за меня замуж? Это могло бы решить столько проблем.

Тина засмеялась:

— Я бы не вышла за вас, будь вы даже последний мужчина на земле.

— И лучше всем немедленно убраться отсюда.

— Хорошо, хорошо, я уйду, — мрачно сказал Клод. — Но вот что я вам скажу. Я приходил сюда раньше, и я приду сюда опять. Мне нужно найти сокровище. Оно где-то в этой части дома. Куда, черт возьми, эти дураки его спрятали?

— Я думаю, войска Кромвеля нашли его много лет назад.

— Нет, не нашли, и это точно известно, — сказал Клод. — В дневниках генерала Фейрфакса написано: «Сегодня мы обыскали Винч, но предполагаемого сокровища Винчингемов не нашли, хотя мои люди осмотрели дом до последнего кирпичика».

— Надеюсь, лорд Винчингем найдет его раньше вас, — ответила ему Тина.

— Если так случится, я заставлю его вернуть мне мою законную долю, — огрызнулся Клод.

Это вывело Тину из себя.

— Уходите и оставьте своего кузена в покое! Убирайтесь отсюда! Как же вы мне противны! Если я замечу, что вы беспокоите лорда Винчингема, я передам вас в руки правосудия. Запомните, я была в саду, когда вы стреляли в него, и я поклянусь, что видела вас.

— Вы такая же бесчувственная, как и он, — мрачно сказал Клод. — Вы даже не представляете себе, в какое отчаянное положение я попал. Мне нужны деньги, мне они отчаянно нужны. Кто-то должен дать мне денег. Но вы, как я вижу, обеими руками держитесь за свои миллионы, а еще за деньги Стерна.

Тина поняла, на что намекает Клод. Она указала на окно.

— Убирайтесь! — решительно приказала она.

— Хорошо, я уйду, — спокойно произнес Клод. — Но вы меня здесь не видели.

Тина не удостоила его ответом. Клод вылез на террасу, и она захлопнула за ним окно. Она смотрела, как его темная фигура пробирается сквозь тени сада.

Тина задула свечу на каминной полке и взяла свою. Читать было уже слишком поздно, и она не беспокоилась о том, чтобы взять книгу.

Пройдя через холл, Тина поднялась по лестнице. Ей приятно было думать, что она смогла справиться с Клодом и выставить его из дома. Но она все еще видела выражение его лица и слышала его голос, в котором звучали злость и угроза: «Но вы меня здесь не видели».

Глава 7

На следующее утро Тина проснулась со странным чувством, что что-то нехорошее должно случиться, как будто темные тучи закрыли солнце. Но на самом деле небо было чистое, и солнце светило ярко. Она встала и выглянула в окно. Бело-розовые цветы каштанов в парке напоминали праздничные свечи. Все вокруг было в цвету, и в водной глади озера отражались изящные рододендроны.

Ее показалось, что над ней стоит сэр Маркус и смотрит на нее.

Она оделась и спустилась вниз, где ей сказали, что герцогиня провела очень беспокойную ночь и просила не беспокоить ее до полудня. Дворецкий сообщил, что лорду Винчингему стало значительно легче и что ближе к обеду он сможет принять посетителей.

Тина прошла через холл и вышла в сад. По озеру плавали лебеди, и она пожалела, что не захватила с собой хлеба, чтобы покормить их. Она гуляла уже более часа, как вдруг ее охватило необъяснимое чувство тревоги.

Тина вернулась в дом.

Темные тучи действительно затмевали солнце, а теперь уже и саму Тину, и она развернулась, чтобы побежать вверх по лестнице к комнате, где находился лорд Винчингем.

Дверь открыл слуга.

— Мне нужно прямо сейчас поговорить с лордом Винчингемом, — сказала она.

— Подождите, пожалуйста, одну минуту, — ответил слуга, прикрывая дверь. Она слышала, как он спорил о чем-то со своим хозяином, а потом граф на удивление сильным голосом произнес:

— Тина, входи! Я как раз собирался послать за тобой.

Тина вошла в комнату и увидела, что лорд Винчингем сидел на кровати, опираясь на подушки. Его лицо было бледным. Но жар уже прошел.

— Проходите. Прошу садиться, — сказал он. — Расскажите мне, что произошло за все это время. У меня такое чувство, как будто я восстал из могилы.

— Как вы думаете, кто стрелял в вас? — напрямую спросила Тина.

Граф взглянул на нее, сжав губы.

— Вы знаете не хуже меня, кто это сделал. Но что мы можем сделать сейчас? Я не позволю устраивать скандал в семье.

— Я никогда бы не подумала, что он настолько спятит, чтобы решиться на такое, — тихо произнесла Тина. — И что вы думаете? Я видела его здесь сегодня ночью.

— Клод был в этом доме сегодня ночью?! — воскликнул лорд Винчингем. — Какая наглость! Наверное, приходил узнать, умер я или нет.

— На самом деле нет, — объяснила Тина. — Я спустилась за книгой в библиотеку, и он очень удивился, увидев меня. Он искал сокровища.

— Боже мой! Оказывается, он еще больший глупец, чем я думал. Он с самого детства бредил этими сокровищами. Он и меня уговаривал искать их, и мы облазали этот дом от подвала до чердака. Принимая во внимание все усилия войск Оливера Кромвеля и десятков поколений Винчингемов, шансы, что он найдет эти богатства, невелики — примерно миллион к одному.

— Но Клод верит в сокровища.

— Клод верит в то, что деньги должны упасть с неба прямо ему в карман, — отрезал лорд Винчингем. — Если бы только этот дурак знал, что, даже убив меня, он не получит ни пенса.

— Но нам нельзя ему об этом рассказывать, — возразила Тина. — Он разболтает об этом всему Лондону, и тогда ваши кредиторы уже не отстанут от вас.

— А почему вы еще не в Лондоне? Черт возьми, в моем доме и в парке с лебедями не водятся миллионеры! Вам тотчас же нужно вернуться в Лондон!

Тина рассмеялась.

— Вообще-то нас немного беспокоило ваше здоровье, — сказала она.

— Я сам о себе побеспокоился, — возразил граф. — Я прекрасно знаю, что если я умру, то не только передам Винч и все мое состояние этому мерзавцу Лэмптону, но и оставлю вас, Тина, в нищете. Во сне я видел, как люди рвали на вас ваши прекрасные платья. Я помню, что один из них разорвал то, в котором вы были на балу. У него было лицо Лэмптона.

— Но это только сон, хотя он очень скоро может стать реальностью.

— Тогда вы должны спасти нас, Тина! Ради Бога, спасите нас! — воскликнул лорд Винчингем. Но тут он откинулся на подушки, как будто у него не осталось сил, и устало сказал: — Я никогда на самом деле не верил в ваш план, ко теперь мне кажется, что это единственный выход. Что еще мы можем сделать, кроме как найти вам богатого мужа?

— Ничего, — согласилась Тина.

Она встала и подошла к открытому окну. Из этой комнаты открывался совсем не такой вид, как из других. Сад постепенно поднимался к лугам на холме, которые окаймляли деревья и кусты. А вдали виднелся изумительной красоты греческий храм, вокруг которого росли тополя. Он казался таким прекрасным, таким изящным, что Тина на время забыла обо всех тревогах последних дней.

— Какой красивый храм! — произнесла она.

— Это храм Афродиты, богини любви. Его построил кто-то из моих предков, — объяснил ей лорд Винчингем, а потом злобно добавил: — Любовь! Что толку говорить о ней? Нам нужна не любовь, а деньги. Деньги для меня, для вас и для Винча! Для того чтобы швырнуть их в лицо этому мерзавцу Лэмптону.

Тина не обращала внимания на его слова. Она стояла у окна и смотрела на храм Афродиты. Он казался ей частью какой-то сказки. Его белые своды освещало яркое солнце, и никакие заботы бренного мира, никакие беды и страдания не касались его. Потом она повернулась к графу, подошла к его кровати и сказала:

— Хорошо, мы будем думать только о деньгах. Больше нам ничего не остается.

— Кто-нибудь еще на балу сделал вам предложение? — спросил лорд Винчингем.

— Я думаю, это можно было назвать предложением, — ответила Тина.

— От кого?

— От сэра Маркуса Уэлтона. — Она почувствовала, как ее голос дрогнул, когда она произносила это имя.

— Уэлтон? На самом деле? — удивился граф. — Он богат, хотя не сказал бы, что он мне нравится.

— Он действительно богат? — спросила Тина, надеясь, что случится чудо и лорд Винчингем ответит «нет».

— Я думаю, у него миллионное состояние, — спокойно произнес граф. — Он всегда разбрасывался деньгами, как будто это был песок. Говорят, сам принц Уэльский берет у него иногда в долг.

— В нем есть что-то, я не знаю, как это выразить… Что-то, что пугает меня, — почти шепотом сказала Тина.

— Он богат, — прервал ее граф. — И только это имеет значение, не так ли? Хотя он не из тех, кем можно управлять. Вы можете выйти за него замуж, но он не даст вам и пенса.