М-Джейн нашла новое издательство, где теперь благодаря знанию языков, она стала брать интервью у приезжих звезд. Сейчас, когда Антонио улетел в Вену, она старалась не подаваться суматохе, присущей ее жизни. Мери-Джейн бывала в Дж-Хаусе у родителей, или навещала Дженни и племянниц, не забывая о Гарри и Холли, она часто ездила к Хосе и Габриеле, где Диего бегал по изумрудным полям, играя с Катиной. В этот день, когда ее мир перевернулся, она гуляла с Габриелой в ее красивом саду, Диего резвился с Катиной. К ним подбежала запыхавшаяся Лулу, служанка Сержов, Габриела улыбнулась, ожидая вопроса молоденькой служанки:

- Звонили из Вены, - начала она сбиваясь, - звонили из Вены…

- Ты сказала, чтобы сеньор Антонио позвонил мне вечером, - вставила М-Джей.

- Сеньор Антонио попал в аварию, - все же выдавила Лулу. Улыбка сползла с лица Габриелы, Мери-Джейн схватила ее за локоть, не давая ей упасть, - он в тяжелом состояние.

- Мне надо к сыну! – простонала Габриела,  - мне надо к нему, моему Антонио.

- Мы поедем вместе, - твердо произнесла Мери-Джейн, она глубоко вздохнула.

Этим утром она почувствовала, как екнуло ее сердце, на короткий миг ей почти не чем было дышать, она жадно хватала воздух, не понимая почему ей владеет паника. Теперь она поняла, этим утром «форд» Антонио столкнулся со стремительным «ягуаром». Водитель Антонио погиб на месте, сам же Антонио по дороге в госпиталь испытал клиническую смерть, его сердце остановилось лишь на несколько секунд, и в эти мгновения через Ла-Манш Мери-Джейн ощутила, что жизнь покинула ее тело и вернулась снова в него. Она в тот же день уехала в Вену, в эти минуты она должна быть с ним, она должна держать его за руку, ожидая, когда он вернется в этот мир. Венские врачи не хотели ее обнадеживать, тяжелая черепно-мозговая травма была серьезнее, чем перелом ноги и руки, Антонио мог навсегда быть прикован к постели, и этого М-Джейн боялась больше всего. Она хотела перевести его в Мюнхен или Лондон, но врачи запретили.

- М-Джейн! – она подняла голову от постели Антонио, в дверях стояла Бетти, она подбежала к сестре, обнимая ее за дрожащие плечи, - я как узнала приехала к тебе.

- Надежд почти нет, - бесцветно сказала она, - Бетти, я не могу его потерять…

- Все будет хорошо, верь же в это. Хочешь, я заберу к себе Диего, он очень любит Фредди, им с Рэем должно быть хорошо, - Бетти поцеловала племянника в пухлую щеку.

- Да, Бетти, да…

Проходили серые дни, но лучше не становилось. Мери-Джейн, как и все не теряла надежды, она хотела верить в лучшее. Она летела из Вены в Мюнхен, из Мюнхена снова в Вену, а потом в Лондон, возвращаясь вновь в Вену. Она настаивала, чтобы ее мужа перевезли в Мюнхен, где бы ему стало бы лучше, ему было всего лишь чуть больше тридцати, он должен был выстоять, а вместе с ним и она. Однажды, когда она вернулась вновь из Мюнхена, Мери-Джейн почти всю ночь просидела у постели Антонио. На нее нахлынули чувства, взяв безжизненную чуть теплую руку Антонио, она прижала ее к своей щеке, ощутив, как еле заметно его пальцы зашевелились. Ее голубые глаза наполнились слезами, она тихо всхлипнула, услышав слабое – не плачь.

- О, Антонио… - протянула она.

- Что со мной? – прохрипел он.

- Твоя машина разбилась. Я чуть не умерла за эти два месяца, - прошептала она, чувствуя, как его пальцы слабо ласкают ее скулу.

- Как моя выставка? – она вздрогнула, как ему сказать, что они с Джулией решили ее провести в Лондоне, и продали почти все его работы кроме нескольких картин.

- Мы с мамой продали почти все, - ответила М-Джейн.

- Где Диего? – она втянула в себя воздуха, он был так привязан к своему сыну, но она же не знала, что им сегодня небо дарует чудо.

- Он у Бетти с Фредди в Мюнхене, - Антонио словно одеревенел, - прости, но ему там лучше, чем в Вене. Как тебе станет лучше, я отвезу тебя в Мюнхен, а потом домой. Я так люблю тебя…

- М-Джейн, я ведь навсегда буду прикован к постели? – лучше разбилась она в той машине, чем видеть сейчас его боль.

- Я буду молиться за тебя, - ответила она.

- Ты не веришь в Бога, - он был католиком, она протестанткой, но в своей вере М-Джейн была слаба. Он часто ходил на мессы, она же оставалась в стороне от этого всего, не смотря на бабку-католичку.

- Мне нужно верить в хоть что-то, ради тебя я готова отречься от всей своей прошлой жизни.


₪

Февраль – май 1978.

Все же все сложилось прекрасно, Алиса выходила замуж. После ухода Бетти для нее многое, что изменилось. Она купалась в деньгах, купалась во внимание, она стала самой завидной невестой Англии, в ее мире не было место сестре, хотя зависть порой одолевала ее. У Бетти была шикарная квартира в Лондоне, две квартиры в Мюнхене, поговаривали, что они купили домик в Монтре на берегу Женевского озера, деньги, слава, богатства, муж-красавец. Со страниц журналов на нее смотрела потрясающая женщина, и это была Бетти, ее сестра.

Но все же она получила то, что хотела. Гарден-Дейлиас достался ей, и она принялась его переустраивать, но Виктор особо не позволял,  Алисе порой казалось что воздух дома наполнен ароматами прежней хозяйки. Она нашла флаконы с имбирем и ванилью стала втирать их в кожу. Как-то встретив одноклассника Бетти Родди Томпсона она поняла почему для них ее сестра была объектом восхищения. Она была огнем, а ее холодность пугала других. Но Алиса удачно выходила замуж. Ее мужу не зачем знать, что, когда ей было пятнадцать она сделала аборт. Она не была такая уж дурочка, со своим любовником из старших классов они были осторожны, как никогда, но по сей видимости не достаточно. Алиса не стала говорить отцу и матери, что беременна, и что собирается сделать подпольный аборт. Ее любовник это помог ей осуществить и после этого они тихо расстались, а после него появились и другие, которых она меняла, соблазняла и бросала.

Ей нравилось, что отец печется о ней, мать дает советы, и то что за нее все решили. Барон Стэнли, был банкиром, вдвое старше Алисы, за его плечами был брак, двое сыновей, но самое главное он не видел в ней то, что ненавидела Бетти – продажность, таких кукол она презирала, считая их игрушками в чужих руках. Но ей удалось своей невинностью привлечь его, и он оказавшись в плену ее чар поверил в ее чуткую душу, лишенную цинизма, не успевшую впитать всю грязь этого мира. Но как же он ошибся в ней, ее мелочную душонку уже ничто не могло изменить, она была такой же, как Флер, научившийся извлекать все выгодное из всего.

На свадьбе Бетти не было, говорили у них с Фредди были гастроли, говорили, что они очень занятые, но Флер знала, что сестры друг друга ненавидят, и их ненависть не угасла с годами, разделенная Ла-Маншем, годами разлуки. Хотя их большая семья только внешне была вместе, а на самом деле, все по разным углам. Флер и Роберт, просто живущие вместе, Алиса и ее богатенький муж, семья Джорджа и Джулии, где дети не рвали с семьей, Элеонора и Марк, отдельно Виктория и Виктор издалека наблюдающий за всеми.

Алиса хорошо устроила себе жизнь, но почему она жутко завидовала Бетти и ее успехам? Может на ее месте должна была быть она? Или просто старые комплексы? Хотя в ее жизни есть все, и это только начало, а что там, у Бетти ей нет дела до нее.


₪

Стоял теплый май. Солнечные лучи рассыпались по молоденькой листве, то на траве и асфальте. Воздух в то утро был легкий, еще непропитанный жарой, ветер летал среди домом. Гарри вошел с охапкой красных и розовых тюльпанов в палату к Холли. Когда через месяц после свадьбы она сказала, что ждет ребенка, то он был готов сдувать с нее пылинки. Правда последние два месяца она провела в больнице, и их дом превратился в сплошную свалку, Дженни увидев это просто пришла в ужас, но все же помогла привести в порядок дом. Сама она вместе с Диланом переехала в просторный дом, где их дочерям и им обоим было уютно и хорошо. М-Джейн только недавно вернулась из Мюнхена, где почти вернула к прежней жизни Антонио, и надеялась, что дома в родном для них Лондоне ему станет намного лучше, и он окончательно встанет на ноги.

Он возбужденный позвонил Бетти, сказав, что у него родились близнецы, она только и смогла его поздравить и предложила позже приехать к ним в Швейцарию. Потом приехали его родители. Холли радостно посмотрела на мужа, улыбаясь ему. Он робко подошел к ней, она протянула ему руку.

- Ты так хотел наследника, - сказала она.

- И что? – он сел на край ее постели.

- Только их двое, два мальчика, похожих на тебя, - сгорая от нетерпения он посмотрел на детей.

- А то мы Хомсы все голубоглазые рыжие и холодные, - Гарри засмеялся, - как мой дед.

- У нас тобой могут быть, только рыжеволосые дети, потому что я блондинка, и все будут голубоглазые, - она замолчала, смотря на него, он склонился над детьми, внимательно их разглядывая.

- Как мы их назовем? – спросил вдруг он.

- Я не думала, может у того, что глаза более голубые Энтони Эдвард Хомс, как тебе?

- Мне нравиться, - он протянул ей младенца, - а другого, может Луис Артур Хомс?

- О, звучит грандиозно, дорогой, - она поцеловала его в губы.

- Я очень счастлив, - прошептал Гарри.

- Я тоже, - ответила Холли.


₪

Декабрь 1978.

С годами все стало другим. Он уже сбился со счета, вспоминая все эпохи, которые он прожил. Он помнил, как его мать ходила в узких длинных шелестящих юбках, но неожиданно пришла война, которая изменила лично для него все. Незаметно женская юбка стала еще короче, страны пережили кризис, но судьба преподнесла еще один урок всем – другую войну. После этого мир изменился, закончились тяжелые сороковые, следом за ними прошли пятидесятые, дающие надежду на лучшие времена, в бурные шестидесятые началось крушение их семьи, которое в новое десятилетие стало еще более глубоким. Разбитое не склеить, Виктор всегда это знал. Так случилось и с его семьей, он оторвался от родителей, построил свой мир, на короткий миг ему показалось, что мир наступил между ними, но после смерти родителей всем стало окончательно ясно, что мира никогда не будет. Все эти годы он молился, чтобы в его семье не произошло трагедии, но одна за другой постигала их.