- И не говори, твой отец итак разрешил не делать половину отчетов, - заметил Уолтер. Избранник Авроры – привлекателен, даже надвинутые на серые глаза очки в темной роговице не портили его, а наоборот придавали серьезности и властности. Он всегда выглядел, как с иголочки, будто в его жизни есть женщина – аккуратно уложенные светлые волосы, гладкое лицо, которому хотелось дотронуться. В тридцать лет, он и не заметил, как стал главой не большего отделения, руководя всеми кто занимался органами чувств и осязания, - мне надо поговорить с тобой.

- О чем же? – Энди скрыла улыбку, догадываясь о чем пойдет их разговор.

- Я хочу жениться на Авроре, твое мнение я знаю, барона тоже, осталось мнение твоего мужа, - Энди заметила напряженность на его лице.

- Я уговорю его, - ответила она.

- Буду тебе признателен, - Уолтер поцеловал ее руку. Так вот о чем собирался говорить Артур с Авророй, все предельно ясно теперь.

Энди не составило особого труда уговорить Шона, все же счастье его дочери, значило гораздо больше, чем свои принципы. Их жизнь стремительно менялось, давно из моды ушли длинные юбки, и пуританские правила, и жизнь перестала состоять из балов и бесед, в этой жизни не было времени скуке и безделью. Она гнала, гнала к неизведанным мирам, к неизведанным вершинам, заставляя их покорять, и узнавать, эта жизнь стала бурной, как водопад, эта жизнь стала безумной, как в страшных прежних мечтах. Той жизни не осталось места, только воспоминания, бережно хранящиеся в нашей памяти Только они.

После того как умерла Мария, Вильям ушел со службы, заботиться о своих внуках. Дом на Виктории-роуд теперь казался, очень большим, просто необъемным, без Марии он пуст. Сын делал карьеру, набирая сторонников, Дафна же стала той женой, какой была его Мария. Она покоряла его друзей по партии своими умными речами, своим острым словом, и замечаниями, а еще она постоянно хорошо выглядела. Его старшей внучке будет шестнадцать, и с каждым днем она все больше напоминала Вильяму Марию, ее рыжие волосы падали на тоненькие плечи, голубые глаза всегда сдержано смотрели, а плотно сжатые пухлые губы чаще всего выражали попытку подавить в себе гнев. Внук Роэн пошел в Дафну, и практически ничего в нем не выдало ирландскую породу, младшая же Кира пошла в Джастина. Безмятежность. Но эта безмятежность без Марии совсем не радовала Вильяма, жизнь стала какой-то пустой. Их время прошло, оно больше не принадлежало им, она все больше отворачивалось от них, как заходящее солнце. Их мир никогда не будет теми прекрасными и ужасными днями, когда их чувства горели, как сильный костер, теперь их души почти пусты, они сгорели, сгорели во времени горести и потерь.


₪

Лето 1960.

С боем, но все же Нэлл смогла приехать к Авроре на свадьбу в Грин-Хилле. Элеонора давно рассталась с иллюзиями о счастье для себя. Она больше не верила мужчинам, не могла и не хотела. Онор все пытался зачать с ней сына, но это у него никак не получалось. После его мерзких объятий, утром она пила чай, а когда он уходил злая улыбка долго не сходила с ее лица. Она ненавидела его, порой, когда он посапывал рядом с ней, ей хотелось задушить его подушкой. Настолько была велика ее ненависть к мужу и Эдит. Теперь-то она поняла, что он женился на ней ради денег, никакой любви у него никогда не было. Отхватил себе породистую кобылку, и даже не имел ума ухаживать за ней должным образом.

- Уйди от него, - начал Джордж, - если надо папа сотрет его в порошок.

- Ты не понимаешь, Джордж – слабо возразила его сестра.

- Все я понимаю! – с пылом отозвался он, - они же ноги о тебя вытирают, ты же леди Хомс! – к ним шел Онор. Джордж сразу же насупился, приняв оборонительную позу, словно лев, готовящийся к схватке.

- Отойди от моей жены! – прогремел Онор, делая шаг у ней.

- Это моя сестра! – процедил сквозь зубы Джордж, - ты забываешься, где находишься!

- Сказал. Отошел! – Роберт заметив, угрожающую позу Онора, устремился к ним, у него чесались кулаки, наподдавать этому французу.

- Ты кто такой? – крикнул Роберт, - чтобы нам указывать! Она не твоя вещь!

- Пошли! – Онор схватил Элеонору за руку, таща в сторону их машины.

Все гости изумленно смотрели на них, но Нэлл охватывало только чувство стыда, он же намеренно унижает ее перед лондонской публикой, ее друзьями, будто она сейчас беседовала с любовником, а не с братом. Роберт пытался его оттащить от сестры, но Джордж остановил брата, понимая, что Роберт со своим горячим пылом сделает только хуже всем. Но Роберт не простил этого Онора, может он сможет еще поквитаться с этим болваном, который решил, что его сестра его собственность.  Он видел, как Нэлли сопротивляется, как Аврора сама готова кинуться к нему, и выцарапать глаза, за то, что имеет наглость портить ее свадьбу. Но никто не посмел себе, вмешаться в семейную ссору, решив, что это не их дело. Бывают браки и похуже.

- Пусти меня! – он легко втолкнул ее в машину, Нэлли отчаянно хотелось убежать, но машина уже помчалась по пыльной дороге в Лондон, в их отель. Он дотащил ее до их номера, унижая ее еще больше. Грубо втолкнул в комнату, кинул на кровать, расстегнул свои брюки. Он изнасиловал ее без всяких прелюдий ласк, а она даже не стала сопротивляться, просто не было сил.

- Вот так, милая, - он оставил ее распростертую на кровати. Она не смогла плакать, глаза оставались сухими, слезы просто закончились, просто ее душа умерла сегодня, и Онор убил ее.

Она снова заболела, снова негативные мысли захватили ее сознание отравили душу и мозг, свалив ее лихорадкой. После того, как она выздоровела, Нэлл стала жалеть, что это время, когда Онор и Эдит не достают ее прошло. Ей нравилось смотреть, как эти людишки пресмыкаются перед ней, думая, что она опять будет почти при смерти, и позовет Артура. Да, ей нравилось быть в таком положение, хоть как-то Онор оставил свои насильственные попытки. Он уехал в Париж, когда ей стало немного лучше, а потом Нэлл совсем выздоровела, и стала просто напросто симулировать свою болезнь перед Эдит. Онор приехал домой через две недели, она наложила на лицо макияж, чтобы казаться бледной, не очень-то хотелось, чтобы Онор затащил ее в постель, и взял силой. Элеонора смело прошла в гостиную после прогулки среди виноградников, Онор потягивал свое вино.

 - Здравствуй, милый,  - ее губы расплылись в масленой улыбке.

- Я вижу тебе уже лучше, - она села к нему на колени, придется разыгрывать любящею жену, или показать, как болезнь вправила ей мозги, показав, как заботлив ее муж, и как ужасна она.

- Я вышла только погулять, а как твоя ты? – Элеонора прильнула щекой к его груди.

- Я вижу, ты стала другой. Я сегодня дома, а завтра у меня дела в Гавре, нужно встретиться с поставщиком. Юджин будет злиться, - как же ее раздражало, что он называл своих партнеров по имени.

- Хорошо.

Все день проходил в натянутой обстановке. Вся эта идиллия была искусственной. Онор старался быть с ней вежливым и приветливым. Нэлли все это просто забавляло, она в глубине душе смеялась над его ничтожностью перед ней. Вечером, когда он прошел робко в ее в спальню, Нэлл поняла, чего он хочет. Она судорожно сглотнула, отложив в сторону книгу. Раньше она могла спать с ним, но не сейчас, хоть Онор и говорит, что все будет хорошо, она не верила в это уже давно. Нужно что-то придумать, чтобы не допустить этого, не смотря на, то что он как муж имеет на это право.

- Я буду спать у себя, ты еще слишком слаба, - вот уж этого она никак не ожидала от него.

- Да, - пускай, в его глазах она будет неженкой, зато его мерзкий язык не окажется у нее во рту, и его гадкие руки не будут касаться ее тела.

- Тебе нужно время, - она сдерживалась, чтобы не закричать от счастья.

- Совсем немного, - прошептала она.

Она увидела, на его лице промелькнуло сожаление, когда он уходил. Неужели он думал, что после всего она кинется в его объятья, забыв все, и будет просить его о жаркой ночи. Какой глупец! Ей даже стало его немного жаль.

Перед встречей Онор захотел заехать к своей любовнице, одной из многих. После бурной встречи у нее на столе, в ее кабинете, Онор лег на софу.

- Какие сплетни, а то я за две недели совсем потерялся, - его прекрасная любовница знала всегда о всех.

- Ну, много чего, дорогой. Есть кое-что о твоей жене.

- Что о ней говорят? – хотя после рождения их дочери он связал ее по рука и ногам.

- Ваша соседка Ева Кюри видела у нее мужчину три дня назад, видела, как они целовались и обнимались. Он был у нее. И знаешь кто он?

- И кто? – наверное, - кто-нибудь из ее круга.

- Твой Пьер…

- Вот дрянь, я убью их обоих, - она же клялась ему, божилась, валялась в ногах, когда после того жестокого секса, он пообещал, что если она пойдет против него, то он раздавит ее. И теперь, как сучка во время течки развлекалась с его смотрителем.

- Не думаю, милый, он отличный боксер.

- Еще посмотрим, кто кого, - Онор яростно ударил по стене и бросился прочь.

Он решил продолжать играть любящего мужа, хотя Элеонора догадывалась о том, какие мысли бродят у него в голове. Он хоть и пытался не выдать своих намерений, был похож на тигра готового броситься на добычу. Вскоре поползли слухи, что Пьер ушел не по своей воле, а его уволили за интрижку с женой хозяина. Потом все стали шептаться, что все кто будет слишком близок к мадам Дю Салль, лишиться своего места. Онор надеялся наказать жену призрением других, только стоило ему снова поехать в Марсель, а Эдит в Гавр, то Элеонора собрала вещи, и отправилась в Лондон. Онор узнав, пришел в бешенство, он бросился за ней в Лондон, надеясь поймать неверную супругу в объятьях любовника, но вместо нашел жену в доме отца и матери. Хотя у лорда столько работников, что с любым можно согрешить. Онор не решился притащить силком Нэлли в Дюсаллье, побоялся ее вспыльчивых братьев, хоть и ее отца не было в Англии, все же этих двух полу-ирландцев он побоялся. Ну, ничего он еще сделает из нее комнатную собачку, ему почти это удалось, и скоро Элеонора сама поймет, что своими спектаклями и лестью не купит и не проведет.