— Неудивительно, что ты всегда боялась, будто тебя прогонят! — посочувствовала Эмили. — Как ты страдала, наверное! Эдгар рассказал, как Оливия притащила тебя к нему и…

— И назвала меня своим отродьем-полукровкой, — с горечью закончила Мария. — Только в тот день я узнала, что Оливия — моя мать. Вскоре после этого она умерла, и я на время почувствовала себя в безопасности. Но ты приехала, Эмили, и напомнила мне ее, и ненависть вновь закипела во мне. Понимаешь, я ненавидела Оливию, а не тебя. Когда я узнала, что ты беременна, я стала бояться…

— Бояться, что история повторится, — подсказала Эмили.

— Да. По правде сказать, ту куклу, которую я порвала, мне подарила много лет назад Оливия. Я хотела испугать тебя и заставить уехать, так как опасалась, что теперь все внимание сеньора Эдгара будет отдано ребенку. Я хотела, чтобы он любил меня… как отец…

— Я понимаю, Мария. Ты хотела отцовской любви — и нуждалась в ней. Эдгар любит тебя как дочь и очень хочет загладить свою вину за то, что пренебрегал тобой раньше. То, что он на все эти годы замкнулся в себе, не имеет к тебе никакого отношения. Теперь ты должна забыть прошлое и мечтать лишь о будущем счастье с Дэвидом.

— Дэвид ничего об этом не знает, — печально сказала Мария.

— Может быть, это и к лучшему…

«Но к лучшему ли? — подумала сейчас Эмили. — Только время покажет». Если веселая свадьба Дэвида и Марии в Вашингтоне-на-Бразосе о чем-то говорит, то этих двоих ждет счастливое будущее. Несмотря на то что многие отказались прийти на свадьбу белого и полукровки, влюбленные этого почти не заметили.

Эмили подошла к своему сундуку. Положив в него аккуратно сложенное платье, она надела прозрачную ночную сорочку и услышала, как открылась дверь, и обернулась.

— Скучала по мне, дорогая? — спросил Эдгар и заключил ее в объятия.

Эмили приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

— Да, скучала. — Она наморщила носик. — Ты пахнешь табаком и бренди.

— Я разорил капитана Портера на приличную сумму за карточным столом, дорогая. Ты недовольна?

Она капризно оттопырила нижнюю губку, но уголки ее рта приподнялись в улыбке.

— Только тем, что ты был там, а не здесь, со мной.

— Приношу извинения, дорогая, но я уже два вечера подряд отказывался от приглашения нашего доброго капитана. Кроме того, если бы я все время оставался здесь, с тобой, моя бедная дочурка умерла бы с голоду. Эмили засмеялась и обвила руками его шею.

— Она сейчас не умирает с голоду, а вот я — да.

— Господи! — выдохнул Эдгар. — Какие силы я выпустил на волю? Ты знаешь, какой сегодня день, дорогая?

— День Сан-Хасинто?

Он кивнул, прижал Эмили к своей груди и долго гладил ее длинные, шелковистые волосы.

— Каждый год в этот день я напивался до чертиков, вспоминая ту страшную битву. Но теперь я забыл свою горечь, так как убедился, что в тот день также родилась и надежда, надежда для Техаса, который я полюбил. В прошлом я позорно пренебрегал им, как и тобой…

— Но теперь ты будешь служить Техасу.

— Да, — серьезно подтвердил Эдгар. — Теперь у меня есть ты, дочь. Кстати, почему ты одеваешься перед тем, как лечь в постель?

Эмили рассмеялась, а его нетерпеливые руки стащили с нее сорочку.

— Ты всегда будешь краснеть, когда я тебя раздеваю, любимая?

— Наверное.

Эдгар подхватил ее на руки и отнес в постель.

— Как мне отблагодарить тебя за то, что ты вернула меня к счастливой жизни? — взволнованно спросил он. — Я чувствую себя заново родившимся.

— И я тоже, дорогой.

— А теперь, любимая, кажется, ты обещала мне в течение года сына, так что давай приступим к делу.

— Ты настаиваешь на мальчике?

— Конечно! — ответил Эдгар с притворным гневом. — Или на девочке, — с улыбкой добавил он. — Думаю, что еще одна малышка меня вполне устроит. Тогда будет предлог заниматься с тобой любовью еще чаще и усерднее.

Глаза Эмили светились счастьем.

— Разве тебе нужен предлог?

— Нет, любовь моя! — страстно прошептал Эдгар отбрасывая простыню.