Уезжая, я оставила ключи от машины на трюмо.

— Ключи видишь? — издевательски спросил он.

Потом злобно сжал губы, прищурился, снова сунул связку в карман и скрылся за дверью.

С минуту я посидела на скамейке, тупо уставившись на тёмно-зелёные кусты чайных роз, за которыми с такой любовью ухаживала и в которые он плюнул.

Больше тут находиться я не могла. Просто не могла. Меня уже реально трясло. И никакой сад не спасал.

Чувствуя ужасную слабость, я вызвала такси, указав конечным адресом адрес пустующей московской квартиры, которую мы временно не сдавали. Теперь это было весьма кстати.

За вещами я решила вернуться тогда, когда в доме никого не будет. Сборов не на один час, а заходить в дом я больше не хотела. Единственное, чего я опасалась, что Лёва сменит замок. Но уехать сейчас — точно было и безопаснее и просто душевно комфортнее.

А потом я поняла, что войти в дом мне всё равно придётся. Потому что я там сумочку свою оставила. А в ней кошелёк с банковскими картами, наличкой и паспортом.

Я ещё немного посидела в саду, собралась с духом и поднялась со скамейки.

И тут с гулким и чуть звенящим стуком распахнулась дверь, выходящая на полукруглый балкон на втором этаже. Я подняла глаза и увидела Лёву с огромным ворохом моей одежды в руках.

— Пошла вон, блядь! — крикнул он, и сбросил одежду с балкона. Частично разлетевшись платьями, блузками и нижним бельём, она шмякнулась на асфальт.

Вслед за нею полетела сумка с обувью, которую Лёва, судя по всему, захватил с первого этажа. Сумка упала громче и из неё вывалились пара разных туфель и кеды.

Лёва скрылся за занавесью, и спустя несколько секунд вернулся на балкон с новой охапкой одежды. Я понимала, что ему больно, но жаль мне его не было. И стыда я не чувствовала.

— Вали к своим ёбырям!

Рыжеволосая Наташа, судя по всему, решила отсидеться внутри, пока всё не закончится. А я не собиралась это затягивать.

Площадка перед домом превратилась в какой-то бардак в прачечной или что-то наподобие. Одежда отлетела и на газон и клумбы у дома.

Поднимать я, естественно, ничего не стала. Не на его глазах точно. Сам поднимет. А даже если и выкинет потом, ничего. Переживу. Куплю новую.

Лёва снова скрылся из виду и я, опасаясь, что он сейчас снова начнёт сбрасывать с балкона другие мои вещи, быстро прошла к двери. Открыв её и быстро взяв сумочку, дождалась под карнизом новой порции матерных оскорблений и сброшенных вещей. На этот раз это были альбомы с фотографиями и несколько моих книг — и новой порции мата. Так что я не напрасно подождала. Книг отчего-то стало жальче всего.

А затем стремительно вышла и, обойдя дом, направилась к воротам встречать такси.

Машина подъехала минут через пять, когда я уже прошла солидную часть пути до общей в посёлке дороги.

Сев на заднее сиденье, я закрыла дверь, выдохнула и, закрыв ладонью лицо, давясь слезами, тихо расплакалась.

— Девушка, — с лёгким южным акцентом обратился ко мне водитель, — у вас всё хорошо?

Он внимательно смотрел на меня тёмно-карими глазами из зеркала заднего вида.

Я торопливо вытерла пальцами слёзы, выпрямилась и, сглотнув, кивнула:

— Всё хорошо. Езжайте, пожалуйста.

Он пожал плечами и, вздохнув, покачал головой. Затем взялся за ручку переключения скоростей и, утопив педаль газа, направил машину к основной дороге.

Глава 1

Разводились мы тяжело и долго. Лёва поначалу всячески сопротивлялся, вставлял палки в колёса, бросал трубку телефона. А потом, когда дело дошло до суда, принялся скандалить, скаредничать, с помощью своего адвоката отжимать у меня всё, что мог, дрался за каждую копейку, крохоборствовал и вообще вёл себя так, что я поражалась самой себе. Как, как это мелочное, неприглядное, жадное существо было моим мужем?

Но он, похоже, уже совсем переключился на свою новую пассию и поэтому ему было плевать, какое у меня о нём складывается мнение. Ему важно было только одно — своего он упускать не собирался, а поскольку с совестью были явные проблемы, хапал ещё и моё.

И в итоге я осталась практически ни с чем. Адвокаты Лёвы действительно поработали на славу. А мой — изрядно облажался.

Под конец этого весёлого бракоразводного мероприятия, которое затянулось на несколько месяцев, я пришла к твёрдому убеждению, что замуж больше — ни-ни!


Кофейня будто пропитана ароматом свежесваренного кофе. Она очень милая: мягкий свет льётся из настенных бра, создавая уютные ниши, приятные диванчики у стен выполнены в современном стиле, кругом царит атмосфера культа кофе — от фотографий до баночек с кофейными зёрнами.

Играет приятная джазовая музыка, слышатся приглушённые голоса завсегдатаев, наводнивших заведение этим промозглым и слякотным ноябрьским вечером.

Я никого не жду. Зашла сюда только потому, что здесь мне нравится, а в этот вечер мне как-то особенно одиноко.

Чувство одиночества чем-то напоминает чувство голода. Свербит где-то то ли в груди, то ли в животе, то полегче становится, то снова наседает.

Только в отличие от голода, от этого чувства избавиться куда сложнее.

И часто просто людей вокруг — недостаточно.

Мне в общем-то есть кому звонить. Есть и подруги и коллеги по работе, с которыми у меня сложились тёплые, приятельские отношения, но сейчас мне этого совершенно не хочется. Наверное потому, что я не склонна сегодня обсуждать чьи-то похождения, проблемы или просто сплетничать. И жаловаться не хочется.

Да и на что мне жаловаться?

Всё у меня нормально. На работе так вообще хорошо.

Ну, одна. Ну, мерзко на улице. Ну, не хочется идти домой, где меня никто не ждёт. В целом, обычные житейские трудности. Так у многих. Просто сегодня я это всё как-то болезненно воспринимаю. Наверное, всё-таки пасмурная погода так действует. Хотя вчера погода была такой же, но мне не было так тухло.

Вот поэтому я и не люблю выходные. С ними ведь, как на море во время отпуска, когда купаться совершенно не хочется, а ты лезешь в воду, чтобы отпуск не профукать. Вот и на выходных, в согласии с самим этим словом, типа надо куда-то выбраться. Можно, конечно, и дома остаться, сериалы там посмотреть, домашними делами заняться, которых в общем-то нет, но при желании много чего найдётся. Но что-то кино у меня не пошло, а для дополнительных домашних дел уже, наверное, поздновато. Всё-таки восьмой час уже.

Завтра понедельник. Его просто надо дождаться. И всё будет хорошо. Я выпью кофе и сразу погружусь в рабочие процессы. И буду весь день занята. А вечером быть дома мне, уставшей, уже будет в удовольствие.

Пью кофе и думаю о своей жизни.

После развода с Лёвой я ведь боюсь выстраивать отношения с мужчинами. И речь не о разовых перепихах. Секс-то у меня несколько раз был. С разными мужчинами. Ни разу не ушло дальше пары встреч.

Но я не хочу ходить на свидания, боюсь привязываться и привязывать. Боюсь романтики, потому что думаю, что она не отражает реальной картины. Что эти романтические встречи потом всё равно закончатся ссорами, выяснениями отношений, изменами со стороны мужчины. В общем ничего хорошего я от мужчин не жду.

Но быть одной мне тоже трудно. Как говорится: и хочется и колется.

Лёва ведь тоже был в начале отношений лапочкой. Да и до него у меня были романов, и я очень хорошо видела, как меняется мужчина, когда проходит чувство новизны.

В общем, я боюсь влюбиться и привязаться.

Часто вспоминаю ту ночь в Питере. После которой я чувствовала себя иначе. Наверное, потому, что были такие мужчины. И часто ловлю себя на мысли, о том, как бы сложились наши отношения с Романом или Артуром, если бы я на момент знакомства не была замужем, и мы познакомились бы при других обстоятельствах. Тет-а-тет.

И я не знаю, что бы из этого вышло. Да это по сути и неважно. Потому что больше мы не общались. А одних имён недостаточно, чтобы найти их в Интернете.

И я ещё думаю иногда: а как бы я себя повела, если бы нашла? Написала бы сама, или нет?

Не знаю. Скорее всего, не решилась бы. Мало ли, что они обо мне стали думать потом, после окончания той ночи.

И вот я пью кофе в кофейне ноябрьским воскресным вечером, слушаю приятную музыку из динамиков и думаю, о том, что мне просто надо дождаться желания спать.

От нечего делать, я листаю ленты в Фейсбуке, рассматриваю всякие фоточки, читаю новости.

А чуть позже я поднимаю глаза и вижу…

…как в кофейню заходит…

…Роман.

Глава 2

Меня мгновенно охватывают смятение и паника.

"О Боже, неужели это правда он?!"

"Какой же он красавец!"

"Как он здесь оказался?"

"Ну почему я не накрасилась, хотела же!!!"

"Что мне делать?!"

Кого-кого, а его я тут совсем не ожидала увидеть! И Роман и Артур у меня настолько ассоциировались с Питером, что я даже не фантазировала о таких ситуациях. Дескать, случайно встречаю в Москве кого-то из них или их обоих сразу. А тут, нате, пожалуйста! Московская кофейня на окраине города, а в ней мой случайный попутчик из поезда, с которым я провела совершенно безбашенную ночь!

Между тем, пока под учащённое сердцебиение я всё это суматошно думаю, Роман поворачивает направо и неспешно проходит мимо столиков к столику, где сидит приятная девушка лет двадцати трёх. Объёмные волнистые волосы ниже плеч; серое обтягивающее приталенное платье из ткани крупной вязки, с белой вертикальной полосой; золотые-серьги кольца в ушах, сверкающие среди каштановых волос; на ногтях длинных пальцев — блестящий белый шеллак. Красивая, ухоженная, явно знает себе цену. Подбородок чуть вверх, томный взгляд карих, почти чёрных глаз из-под длинных чёрных ресниц.