Хотя я полностью уверена, что теперь Мастер Уильям изменил свое мнение обо мне. Просто не представляю, как он мог его не изменить. Я единственная, кто осмелился дерзить ему и из-за этого я была наказана. Все это напоминает какую-то дурную шутку, обернувшуюся теперь следами ударов на моей спине, ноющими в ответ. Я чувствую боль, голод и усталость. Они не кормили нас после того, как отправили сюда, даже воды не дали. Моя спина прижата к стене, и при каждом движении боль жжет меня. Я уже на грани, но ни за что не дам слабину перед другими девушками.

Четырьмя часами позже я сдаюсь.

Мое сердце разрывается, когда я начинаю рыдать. Я в ярости на себя за то, что мне не хватает сил. Моя спина очень сильно болит. Я не могу сдерживать слёзы в данный момент, потому что мне действительно становится невмоготу терпеть боль. Мне нужна помощь. Я просто хочу выбраться отсюда.

Я стараюсь, чтобы мои рыдания были тихими, но вскоре они становятся громкими и шумными. Остальные смотрят на меня, без возможности что-либо сделать. Да и что они могут сделать? Они, как и я, не могут двигаться, чтобы хотя бы подойти и помочь мне, а их слова явно не помогут. Ими не унять мою боль.

Я рыдаю около часа, прежде чем кто-то входит. Мне кажется это начальник охраны - Джордж. Он проходит, и за ним следуют еще четыре охранника. Каждый из них хватает одну из девушек, и, не сковывая их, выводят. Джордж поворачивается ко мне, наклоняется, и делает со мной то же самое. Он выводит меня из комнаты, и мои ноги двигаются только потому, что я прилагаю все усилия - я вымотана.

Жду, что Джордж проводит меня в мою комнату, но нет. Он ведет меня к Мастеру Уильяму. Я начинаю рыдать еще больше.

— Не ведите меня туда, — плачу я.

Он ведь даже не знает меня, твердил голос в моей голове. Постучав три раза в дверь Мастера Уильяма, он поворачивается ко мне и надевает повязку на глаза.

— Господи! — завопила я, пока мой голос не задрожал. — Хотя бы дайте мне его видеть.

Он открывает дверь и пихает меня внутрь, тем самым продвигая на два шага вперед. Две руки немедля хватают мои. Я знаю, это Уильям. Я съеживаюсь и пытаюсь высвободиться из его захвата, но он слишком силен. Он заводит меня вглубь комнаты и из-за повязки все становится еще темнее. Секунды две он возится над чем-то, затем толкает меня в живот на что-то, чего я не могу увидеть.

— Нет, — хныкаю я. — Пожалуйста.

Он продолжает толкать меня, пока мои ослабевшие колени не сгибаются. Я чувствую, как моё тело прижимается к чему-то похожему на стол, несмотря на то, что лицо уперлось в мягкую подушку. Я поворачиваю голову в сторону, по щеке скатывается слеза, и чувствую, как прихожу в бешенство. Руки Уильяма на моей рубашке, и он медленно стягивает её с меня. Чувствую, как та сдирается с моей мокрой, истерзанной кожи и вскрикиваю от боли.

Он собирается меня бить?

Как только я подумала об этом, то сразу попыталась резко вывернуться и слезть с кровати. Он удерживает меня за плечи и беззвучно бормочет:

— Веди себя тихо, frumusețe.

Теперь я знаю, что это означает: он назвал меня красавицей. Я роняю голову в изнеможении, моё тело погружается в матрас. Я больше не могу бороться. Я просто не могу больше заставлять своё тело сопротивляться ему. Его руки на мне, кончиками пальцев он осматривает мою израненную кожу. Я взвизгиваю от его обжигающих прикосновений. Он снова меня успокаивает, затем слышу некий шум, прежде чем его пальцы снова возвращаются, только на сей раз покрытые прохладным бальзамом. Мгновенное облегчение, дрожь проходит по всему телу. Его пальцы продолжают двигаться по моей коже, пока она не становится холодной и полностью покрытой мазью, тогда он опускает рубашку и поднимает меня.

В очередной раз я оказываюсь сидящей у него на коленях, обвитая его руками. Скорее всего, это какая-то проверка на доверие, но только я все никак не пойму, почему он хочет, чтобы я ему доверилась? Похоже это важно для него. У меня накопилась дюжина вопросов, но я знаю, что он не ответит ни на один из них. Мастер Уильям отвечает только на те вопросы, на которые сам пожелает, а если и отвечает, то всегда говорит загадками. Словно стремится вогнать нас в этот порочный круг, в котором мы перестаем даже пытаться задавать вопросы.

— Чего вы хотите от нас? — так или иначе я решила попробовать. Он ладонью поглаживает мою руку. — Пожалуйста, — умоляю его я. — Ну, ответь хоть что-то.

— Отдавайся лишь тому, кто полностью отдается тебе, frumusețe.

Снова загадки.

— Это то, чего вы хотите? Хотите, чтобы я отдалась вам?

Он не отвечает.

— Зачем вы спрятали мои воспоминания?

— Иногда воспоминая лучше позабыть, — шепчет он в мои волосы.

— Вы не имеете права так просто отбирать их у меня.

— Ты не должна помнить, если воспоминания причиняют одну лишь боль, — парирует он все еще мягким голосом.

— Я не могу отдать вам себя, когда вы не говорите мне, почему мы здесь.

Он опять молчит, и его палец спутывает мои волосы. Просто отказывается открывать мне любую часть себя. Да и зачем ему это? Я не больше, чем раб для него. Закрыв глаза, пытаюсь взять себя в руки.

— Это улица с двусторонним движением, — говорю я мягким голосом. — Вы даете мне что-то, я даю вам что-то. Я отдала вам часть себя, сидя здесь на коленях. Сейчас я прошу вас ответить на один вопрос для меня. Почему тринадцать девушек?

Он молчит так долго, что приходит уверенность: он собирается проигнорировать меня и просто продолжить свои поглаживания, пока я не сойду с ума и не начну кричать на него снова. Как только я собираюсь открыть рот и начать протестовать, он говорит. Его голос полон эмоций.

— Мне исполнилось тринадцать, когда они забрали мою невинность и превратили меня в это. Теперь не задавай вопросов, пока я не разрешу тебе.

Превратили его в это?

Во что - это?

Мое сердце изнывает и хочет узнать.

Глава 8.

Уильям


— Ты не можешь продолжать избегать встречи, Уильям, — говорит мой брат Бен в трубку.

— Я прекрасно понимаю это, Бен, но у меня есть несколько важных дел, требующих моего внимания прямо сейчас.

— Это займет всего час.

Я вздыхаю, потирая виски.

— Ладно, приеду на час.

— Тогда увидимся позже.

Я кладу трубку, чувствуя, как челюсти сжимаются. Бен и есть вся моя семья, тот, кому не все равно, кто регулярно интересуется, как и что со мной. Он работает на моего отца, а я "невидимый" партнер, выполняющий свою работу прямо отсюда. Меня единственного он не хочет представлять миру. Я ребенок, которого он стыдится.

Поворачиваюсь к столу и набираю номер Джорджа, поднимая телефон к уху. Он отвечает после первого гудка, как и всегда.

— Да, Мастер?

— Я должен пойти и встретиться с Беном. Меня не будет приблизительно полтора часа. Мне нужно, чтобы ты убедился, что девушки в безопасности в своих комнатах.

— Я сделаю это, сэр.

— Спасибо, Джордж.

Я кладу трубку, встаю, затем, одевшись, выхожу из комнаты. Иду через заднюю дверь в гараж за машиной. У меня нет водителя. Я не трус. Хорошо, я не могу позволить другому человеку рисковать своей жизнью ради меня. Открыв небольшую Audi, передвигаюсь на соседнее сидение.

Здесь пройдет час моей жизни с мужчиной, которого я презираю.


***


Уильям


Встреча по делам с отцом назначена в центре города. Это довольно известное место и подобные филиалы у него по всей стране. Паркую свою машину в зарезервированной для меня зоне и натягиваю на глаз повязку, без которой отказываюсь появляться на публике. Расправив плечи, выхожу из машины и ступаю на парковку. Здесь имеется лифт, ведущий непосредственно к секретарше моего отца.

Увидев, как я вхожу в комнату, она улыбается мне. Она всегда так делает, и я, конечно, в курсе, что это все из жалости. Люди всегда жалеют дефектных, но они никак не могут понять, что нам не нужна их жалость, мы хотим, чтобы к нам относились, как к нормальным. Она знает, что мне нужно повидаться с отцом, поэтому и кивает в сторону офиса, бормоча: "Они ожидают Вас". Кратко кивнув в её сторону подбородком, направляюсь в кабинет. Войдя внутрь, замечаю, что Бен стоит у окна, пыхтя сигаретой. Заметив моё присутствие, у него немедля засверкали глаза, за которыми скрывается вся его боль, просматривающаяся в этом пристальном взгляде. Мне известно, что в произошедшем он винит только себя, неважно сколько раз я пытался убедить его в обратном.

Его волосы довольно коротко пострижены и закручиваются вокруг ушей. У него светло-голубые глаза, прямо как... у меня. Он внушительный мужчина, почти метр девяносто ростом. Силен и хорошо сложен. На нем отутюженный серый и, естественно, дорогой костюм и синий галстук, подчеркивающий цвет глаз.

Я поворачиваюсь к отцу, который пристально смотрит на меня. Он уже стареет и его волосы становятся седыми. Кожа покрылась морщинами, но глаза все такие же ярко голубые, как и всегда.

В кабинете присутствует также незнакомый мне мужчина, сидящий за столом. Он не похож ни на одного их моих знакомых: старше, уже лысеет и носит квадратные очки. Если его живот еще хоть немного вырастет, то просто порвет костюм, который сейчас пытается его сдержать. Он не замечает моего присутствия; просто смотрит вниз на кучу бумаг. Подходит Бен и хлопает меня по плечу.

— Здорово видеть тебя, брат.

Я киваю ему.