— Что случилось?

Рассказываю ему об утренних приготовлениях, стараясь не обращать внимания, как сокращаются его бицепсы каждый раз, когда он задает вопрос. На нем надета только футболка с коротким рукавом, и загар Локи прочно держится с самого лета. Из всех людей, которых я знаю, у него самая горячая кровь.

— И что теперь? — спрашивает он, бросив сквозь стиснутые зубы пару бранных словечек в защиту брошенного жениха.

— Не знаю. Рейчел с Марией внизу.

— Пошли тогда, — говорит он, положив руку мне на талию и сразу же ее убрав. — Извини, — бормочет он, а я удивленно подпрыгиваю.

И что, теперь он считает, что должен извиняться за то, что прикоснулся ко мне? Отвратительно, что я подтолкнула его к такому поведению.

Бар этажом ниже битком набит гостями. Здесь собралась, наверное, пятая часть тех, кто присутствовал на венчании, в том числе и жених. Рейчел и Мария ждут у стойки.

— Что будете пить? — спрашивает Рейчел, когда мы подходим.

— Мы остаемся? — недоуменно отвечаю. Я почему-то решила, что мы возвращаемся в Лондон.

— Почему бы и нет. У нас забронированы номера. Билли с его семьей предложили присоединиться к ним, а мне после всего этого хочется выпить.

— Да, понимаю, — соглашаюсь я.

— Прекрасно, — говорит Локи. — Что возьмем? Бутылку красного?

Он вопросительно смотрит на меня.

— Конечно.

Я выискиваю глазами жениха. Он сидит в кресле, ссутулившись. Его мать рядом. Она сняла свою шляпу, но все равно выглядит потрясающе в длинной серебристо-серой юбке и такой же блузе. Мне не слышно, о чем она говорит. Мы посторонние, заглянувшие на огонек, не посвященные в личные дела, по крайней мере далеко не во все. Скорее всего, мы никогда не узнаем, почему Эстер бросила Билли перед алтарем. И нам надо забыть об этом — это наша работа, как бы ни снедало нас любопытство. На все слова, произнесенные матерью, Билли, кивая, соглашается. Такое зрелище меня немного волнует. Локи слегка подталкивает меня локтем. В правой руке он держит бутылку вина, а в левой между пальцами торчат три ножки фужеров. Мария спиртное не пьет.

В углу стоит свободный столик, подходим и теснимся вокруг него.

Как ни странно, на вечере царит радостная атмосфера, которой невозможно не проникнуться, несмотря на то что его причиной послужили печальные события. Мы наблюдаем, как расходятся знакомые и члены огромной семьи Билли, и в конце концов остается только жених, его родители, самые близкие родственники и друзья. Они смеются, они плачут, они укутывают его любовью и лаской. Некоторое время спустя мы присоединяемся к ним, принимая участие в их собрании. Поздно вечером кто-то просит Локи сходить за гитарой. Он с радостью откликается на пожелание, и когда он возвращается, управляющий закрывает отель, и в уединенной обстановке мы слушаем глубокий мелодичный голос Локи. Он не исполняет оживленных песен из свадебного репертуара. Мы слушаем медленные задушевные композиции о любви и утрате, и всем проходится вооружиться лишними салфетками. И все-таки, как ни странно, все это проникает в самое сердце — даже я не могу сдержать слез.

Мария прощается первой, тихонько выскользнув из бара, чтобы не сорвать частный концерт Локи. Рейчел уходит следующей, легонько похлопав меня по спине.

— Не засиживайся допоздна, — предостерегает она, переводя взгляд на Локи, и в ее глазах вспыхивают озорные огоньки. Непонятно, что она хочет этим сказать. Она думает, я хочу, чтобы между нами что-нибудь произошло? Я в некоторой растерянности. Мое внимание переключается на его крепкие руки: смотрю, как сокращаются его мышцы во время игры на гитаре. Он поет упрощенную версию Sex группы The 1975, и она такая волнующая. Он такой волнующий. Неожиданно он переводит взгляд на меня, и во мне вспыхивает страсть, словно меня ударяет молнией. Не могу оторвать от него глаз. Его взгляд полыхает, опаляет, прожигает насквозь. Песню он поет так, что хочется наброситься на него.

Я серьезно, если сегодня он хочет со мной отношений, я вся его. Даже без тени сомнения. Крохотная, не такая напившаяся часть меня все еще соображает, что это, наверное, плохая идея. Но меня это сейчас не волнует. Он поднимает бровь, проигрывая быстрый отрывок на гитаре. Он выжимает из нее все соки. Хочу, чтобы его руки творили чудеса со мной. Нервы на пределе, сижу как на иголках, когда он извлекает последний аккорд и переводит на меня спокойный взгляд.

— Спасибо, ребята, — говорит он, отводя от меня взгляд, когда все начинают хлопать в ладоши, как и делали после каждой песни. Он поднимается. — Пойду прилягу.

Со мной? Со мной, пожалуйста. У меня давно никого не было.

Он пожимает руку Билли.

— Удачи, братишка. Все будет в порядке. Ты живешь среди хороших людей.

Мне не хватает дыхания, и я едва могу вымолвить слово, а тем более еще раз выразить жениху свое сочувствие. Однако весь вечер я только этим и занималась, поэтому мне удается только выдавить ободряющую улыбку (по крайней мере, очень надеюсь, она такой и получилась), и затем я направляюсь к двери. Оборачиваюсь и жду Локи. Он убирает гитару в чехол. Локи застегивает его и проходит, улыбаясь и желая всем спокойной ночи. Когда он минует последний столик, наши взгляды встречаются, и меня охватывает волнение.

— Все в порядке? — спрашивает он, растягивая слова и опустив на меня взгляд.

Поспешно киваю и направляюсь к лестнице. Я прекрасно понимаю, что он следует за мной. Иду прямо в его комнату.

— Разве тебе не дальше по коридору? — сухо спрашивает он, прислонившись к стене. Он лезет в карман, вынимает ключ, затем открывает дверь и придерживает ее передо мной, не произнося ни слова. Я воспринимаю это как явный и весьма гостеприимный знак.

Локи запирает дверь за мной. Шагаю ему навстречу, остановив взгляд на его губах. Он прикладывает руки к моей талии, и я делаю жадный глоток воздуха. Он впивается в меня глазами.

— Ты хочешь со мной целоваться, только когда напьешься, — произносит он низким голосом.

— Неправда, — мотаю головой из стороны в сторону. — Я хотела поцеловать тебя в машине.

— Хотела?

Даже несмотря на опьянение, вопрос меня крайне смущает.

— Почему тогда не поцеловала? — спрашивает он и, дразня, водит пальцем по тонкой ткани.

— Я хочу поцеловать тебя сейчас. Этого мало?

— И вот мы здесь. Как раз когда я уезжаю. Вот как ты ведешь себя? Бросаешься за теми, с кем нельзя быть?

Его слова сбивают меня с ног. Потеряв дар речи, трясу головой. Он прав? Так я себя веду?

— Почему? — тихо спрашивает он. — Почему ты так делаешь? Тебе не кажется, что ты заслуживаешь счастья?

— Хватит, — говорю, крепко сжав глаза. — Просто хватит.

Ему всего двадцать четыре. Откуда у него в этом возрасте такие мысли?

— Я бы отдал все на свете, чтобы не влюбиться в того, с кем быть нельзя, Бронни. — И он задает мне вопрос, который мне совсем не хочется от него слышать: — Ты до сих пор влюблена в Алекса?

Произнесенное вслух имя, будто разломав мою грудь, режет незащищенное, раненое, разбитое сердце. Пересиливаю себя. Отвечаю, положив ладонь ему на грудь и слабо оттолкнув от себя. Его руки опускаются по бокам.

— Прошло почти два месяца — бормочу я. — Я не видела его. Я не знаю. Мне было плохо, но сейчас уже лучше. Намного лучше.

Осмеливаюсь поднять на него взгляд. Его глаза наполнены печалью, болью и чем-то еще — жалостью?

Нет, наверное, не последним. Потому что он знает, что произнесенное следом причинит мне боль.

— Рейчел сказала мне, что недавно видела его с Зарой вместе.

Рейчел всегда встречается со своими невестами и женихами хотя бы дважды перед церемонией: она хочет, чтобы они чувствовали себя свободно в ее присутствии.

— Она сказал, что выглядят они счастливой парой. В полной готовности связать себя узами брака.

С тем же успехом он мог бы вцепиться зубами в мое сердце. Я вздрагиваю, поворачиваюсь и касаюсь рукой двери.

— Иди сюда, — говорит он, притягивая обратно к себе и крепко обнимая. — Прости. Все будет хорошо.

Глубоко вздыхаю и успокаиваюсь у него на груди. Так хорошо рядом с ним.

— Прости, что задаю тебе неудобные вопросы, когда ты пьяная, — произносит он, уткнувшись мне в волосы.

Да. Скот прямо.

— Но я знаю, что вытяну из тебя честный ответ.

Хорошо, что мое желание переспать с ним улетучилось. Никаких горестей с похмелья. Медленно отрываюсь от него.

— Думаю, мне лучше уйти.

— Останься. — Он кладет руку мне на плечо.

Ошеломленно обвожу его взглядом. Он же шутит, правда? После всего этого?

— Давай спать, — небрежно бросает он.

Я поднимаю бровь и качаю головой.

— Просто спать, — уже тверже произносит Локи.

Да. Я хочу задержаться, мне это нужнее, чем пижама или зубная щетка. И, похоже, надо сделать выбор. Он принимает мою растерянность за согласие и, держа за руку, ведет в спальню. Локи стягивает одеяло и сбрасывает обувь. Слегка пошатываюсь, делаю то же самое, и мой вид, похоже, его весьма забавляет. Потом он через голову стягивает футболку, и у меня отвисает челюсть. Просто возмутительно. Он швыряет в меня футболку, и я в изумлении ее ловлю. Он дергает головой, указывая на ванную комнату, а затем на предмет одежды, повисший в моих руках.

— Пижама, — радостно извещает он.

Ммм. Да, буду просто счастлива в ней спать. Иду в ванную и раздеваюсь, оставшись в одних трусиках. Натягиваю футболку, и сразу становится как-то уютно. Еще теплая. Всегда теплая. Возвращаюсь в спальню. Он выключил свет, и я с трудом различаю его фигуру, ныряя под покрывало. Он обнимает меня, и я прижимаюсь к его груди. Он целует меня в макушку.

— Спокойной ночи, Бронни, — желает он глубоким, сонным голосом.