Я так и не поняла, зачем ей эти хлопоты.

Уэйн абсолютно уверен, что брак — это зло.

— Зачем все эти цветы? Я же просил ее отпраздновать по-простому, — слышу я, как он жалуется своей матери, одетой в сиреневый шелковый костюм и огромную шляпу ему под цвет.

— Это большое событие в ее жизни, — рассудительно отвечает мать Уэйна. — Она долго его ждала.

— Просто смешно. Зачем жениться — мы же и так вместе.

Не могу сказать, что его слова лишены смысла. Но теперь уже поздновато в этом кого-то убеждать. Уэйн по-прежнему немного раздражен, а я не хочу фотографировать его с таким выражением лица.

— Уэйн, твоя мама выглядит просто чудесно, правда? — обращаюсь я к нему, рассчитывая на то, что он посмотрит на нее и улыбнется. Но вместо этого он вводит меня в ступор следующими словами:

— Я не хочу никаких фотографий. Уберите эту штуковину от моего лица!

— Уэйн! — потрясенно выговаривает его мать, а на лице ее проступает настоящий ужас. Но он в бешенстве уходит прочь.

О господи. У нас здесь небольшая загвоздка.

Делаю все возможное, чтобы снять его издалека с помощью масштабирования, но почти на всех фотографиях он получается хмурым.

Слава богу, что есть цветы, скажу я вам. Хотя бы на них можно сосредоточиться. Целые водопады розово-фиолетового морозника, синих цветков живокости, мускари и василька прикреплены фиолетовыми лентами к позолоченным стульям, выстроившимся рядами, и огромные букеты украшают все прочие поверхности. Такое зрелище поражает воображение.

Появляется Беки, и больше всего она напоминает сияющий луч света. Надеюсь, ей удастся заразить собственной радостью будущего мужа. Я думала, что она выберет что-нибудь поскромнее, учитывая, что они женятся в загсе, но, к моему удивлению, она выбрала платье-торт. Невеста далеко не худышка, но ошибки с отсутствующими лямками она не допустила. У ее платья приятное V-образное декольте, жесткий корсет с широкими бретелями на плечах, а вокруг талии, прямо над вздымающейся волнами белой юбкой, красиво разбросаны кристальные и жемчужные капельки. Ее золотисто-каштановые волосы собраны в высокую шишечку, а уши украшают серьги-подвески со стразами.

Восхищенная Рейчел, глядя на меня, поднимает большой палец вверх.

— Обожаю, когда они выбирают пышные платья, — говорит она, обходя меня. — Какие здесь дела?

— Э-э, нормально, — отвечаю я.

— Что такое? — ее явно охватывает беспокойство.

— Думаю, нам попался несколько упрямый жених.

Мы обе смотрим на него: он сверяется с ручными часами. На женихе довольно-таки симпатичный костюм, но в целом ничего особенного. Совсем ничего — по сравнению с тем, как постаралась Беки.

— Не волнуйся, позже будут хорошие снимки, — заверяет меня Рейчел.

Я встаю позади нее, и она начинает фотографировать. В магнитофоне звучит песня «Давным-давно… Сказочная любовь» из альбома «Принцесса-невеста», и я закусываю губу. Приятная перемена после «Свадебного марша», это точно.

Беки идет по проходу, и я готовлюсь ловить реакцию Уэйна. Но он не оборачивается; его взгляд застыл на регистраторе. Гости начинают ворковать и раскрывать рты от изумления, когда Беки проходит мимо, и в эту минуту, видимо, любопытство Уэйна все-таки берет верх, и он поворачивается. Щелк. Его челюсть отвисает, и он явно шокирован. Ни тени улыбки. Он смотрит на невесту и не верит глазам. Очевидно, он не знал о том, что она наденет пышное платье. Он собирается c духом, и его лицо принимает нормальное выражение, но сердце у меня обрывается — так жалко невесту.

Удивительно, но Беки, кажется, даже и не расстраивается из-за нерадивого жениха. Это лучший день в ее жизни. Мы едем по петляющей дороге на место сбора, в котором пройдет праздник. По правую руку от нас раскинулось озеро, которое просматривается над серой каменной стеной, тут и там усыпанной зеленовато-коричневым мхом. Слева проносятся высокие кудрявые деревья, а под ними простирается зеленый лесной ковер, щедро украшенный пушистыми кустами папоротника, которые усердно тянутся ввысь, купаясь в рассеянных лучах солнечного света.

Местами внушительные склоны хребта прорезают бурлящие потоки, и кажется, будто раны зияют на горной плоти, измазанной зелеными, пурпурными, коричневыми и серыми красками. К ней льнут чахлые кусты утесника, полыхая желтыми цветами. Рододендрон кричит яркими красками: насыщенной оранжевой, розовой, красной и желтой.

Мы решили извлечь максимальную пользу из великолепной погоды и сделать групповые снимки в саду. Но когда мы всех расставляем, обнаруживается, что жениха и след простыл. Я нахожу его за отелем. Он с кем-то разговаривал по телефону.

— Я не хочу, чтобы меня фотографировали, — едва завидев меня, со злостью в голосе рявкает он.

— Но мы делаем групповые снимки, — умоляю его.

Он и в ус не дует.

— Да, спасибо, — говорит он в трубку унылым голосом. — Я теперь женатый, ну да пустяки.

Когда наконец выдается свободная минутка, мы с Рейчел испытываем настоящее облегчение.

У озера в тени деревьев стоит каменная скамья, и наша короткая передышка проходит именно здесь. Вечерний воздух окутывает нас теплом, но лавочка, на которой мы сидим, обдает холодом. На другой стороне озера я замечаю меж деревьями четыре хорошо знакомые фигуры, движущиеся по тропинке. Один парень — блондин, у всех остальных темные волосы, и там две девушки.

— Это остальные? — громко спрашиваю, вскакивая на ноги и выныривая из-под деревьев. Я машу рукой, и парень, скорее всего это Локи, машет в ответ.

— Мы успеем подойти и поздороваться? — обращаюсь к Рейчел.

— Дерзай, — отвечает она, не сдвинувшись со скамьи. — У нас есть где-то полчаса. Я немного отдохну здесь.

— Ладно, не беспокойся. — Я спешу по тропинке, согнувшись под тяжестью сумки с оборудованием, висящей на плече, и фотоаппарат то и дело ударяется о мой живот. Наконец едва различимые лица становятся все отчетливее и отчетливее. Последние двадцать метров, оставшиеся между нами, Локи преодолевает бегом, и я улыбаюсь ему. Никак не ожидала, что он подхватит меня и закружит, так что, когда он так делает, я верещу от удивления.

— Отпусти меня! — приземлившись на ноги, чувствую, что у меня кружится голова.

— Как проходит свадьба? — спрашивает он, хохоча и закрываясь от моих ударов. На нем надета белая, местами дырявая футболка и черная шапочка, которую при такой погоде можно было бы и снять.

— Бе, вообще черт знает что.

— Что не так? — с хмурым видом спрашивает Алекс, подойдя к нам вместе с Бриджет и Лизой.

— Жених вредный до отвращения, — отвечаю, вызвав всеобщее удивление.

— Что вы здесь делаете?

— Там находится лагерь, — отвечает Локи и поворачивается, махнув назад загорелой мускулистой рукой.

— Ух ты, так близко. Вечеринка проходит прямо на другой стороне озера. — Головой я указываю на виднеющееся вдалеке побеленное здание. — Потом можно дойти к вам пешком.

— Уже стемнеет, — решительно качает головой Алекс. — Я заеду за тобой.

— Я приду за тобой и провожу, — вставляет Локи.

— Да ладно, Рейчел за рулем, — с улыбкой отвечаю им и, взглянув на Бриджет, поднимаю бровь. — Как у тебя дела с палаткой? — спрашиваю ее. Ей недавно сделали стильное каре, с которым она выглядит просто потрясающе.

— Хочешь, чтобы я ответила честно? — звучит пугающе.

— Ну? — робко отвечаю я.

— Не могу поверить, что сама я могла такое предложить.

Мне становится весело.

— Почему?

— Я думаю, что вся эта лагерная жизнь — не для меня. В моей палатке так тесно! — у нее на лице проступает отвращение. — А спать так твердо!

— Ты раньше никогда не отдыхала в палатках? — спрашивает Локи, удивленно глядя на нее.

— Нет.

— Нет? — озадаченно переспрашиваю я. Но ей так нравилась эта идея! — Зачем ты тогда вообще предлагала?

— Я не знала, что моя тетя собралась выписываться, — ворчит она.

— Можешь занять мою кровать в мини-гостинице, если хочешь. Я с удовольствием побуду под открытым небом.

Она расплывается в благодарной улыбке.

— Правда?

— Конечно, — провожу глазами по лугу, раскинувшемуся позади них. — А где Мария с Рассом?

— Они в палатках, — с озорным взглядом отвечает Лиза.

— А ты знаешь, что на прошлой неделе они провели ночь вместе? — сощурившись, спрашивает меня Бриджет. — После паба.

— Правда? — удивленно отзываюсь я. — Вот это да. — Интересно, почему она не рассказала. Наверное, из-за застенчивости. Ищу глазами Рейчел под группой деревьев, раскинувшихся в отдалении. — Мне нужно возвращаться.

— Мы проводим тебя, — решает Алекс. Мы с ним идем в ногу. Теплое солнце хлещет меня лучами по шее и плечам. На мне сегодня надеты аккуратные черные брючки и темно-синяя блузка, а светло-каштановые волосы собраны в хвост.

— Хочешь, чтобы я помог нести? — спрашивает Алекс, кивком указывая на мою тяжелую сумку с фотооборудованием.

— Мне не тяжело, — отмахиваюсь я.

— Давай-давай.

Я уступаю, и с моего плеча соскальзывает сумка прямо в протянутую руку Алекса.

— Спасибо.

Он кивает в сторону фотоаппарата.

— Можно посмотреть фотографии?

— Конечно, — включаю камеру и прокручиваю по дороге изображения. Мы останавливаемся на сером каменном мостике, изогнувшемся над бурлящим ручьем, и я наклоняю экран, чтобы ему было видно.

— Здесь водится рыба! — вскрикивает Лиза, а Бриджет тем временем снимает туфлю, жалуясь на мозоль.

Алекс склоняет ко мне голову. Снова переключаюсь на фотографии, вдыхая его аромат.

— Я неверно выбрала экспозицию, когда делала вот эти снимки, — припоминаю я, пробегая по списку.

— И все же фигуры невесты и жениха выглядят вполне прилично, — отмечает он, касаясь моей руки, и я уже не спеша пролистываю изображения.