— О приёме?

— Обо мне, — тихо сказал он.

Её губы приоткрылись от удивления.

— Я… — начала она, и он понял, что она не знает, как ответить. Он начал было говорить что-то, чтобы избавить её от созданного им же неловкого момента, но она удивила его ещё больше, когда подняла глаза и со всей присущей ей прямотой, которая так восхищала его, просто сказала:

— Я всё ещё размышляю над этим.

Он рассмеялся:

— Полагаю, это означает, что мне стоит отточить свое мастерство убеждения.

Она покраснела, и он понял, что она думает об их поцелуе.

Это доставило ему удовольствие, так как сам он на протяжении последних дней не мог думать ни о чём другом. Осознание того факта, что и она переживает то же самое, сделало его муку немного терпимее.

Но сейчас было не время и не место для обольщения, так что он решил узнать, насколько сильно она обманула его насчёт своего умения кататься.

— Насколько хорошо вы катаетесь? — спросил он, отпуская её руку и слегка подталкивая Сюзанну вперёд. — Скажите мне правду, будьте любезны.

Нисколько не запнувшись, она отъехала от него на несколько футов и внезапно резко остановилась.

— На самом деле достаточно хорошо, — ответила она.

— Насколько хорошо?

Она довольно хитро улыбнулась.

— Действительно хорошо.

Он скрестил руки на груди и повторил:

— Насколько хорошо?

Она взглянула на лёд, оценивая расстояние до окружающих их людей, затем сорвалась с места и очень быстро направилась прямо к нему.

И когда он был уже убеждён, что она врежется в него, повалив их обоих на лёд, она сделала изящный поворот и объехала его, остановившись там же, откуда и начала — напротив него.

— Впечатляет, — пробормотал он.

Она радостно улыбнулась.

— Особенно для того, кто не умеет кататься в принципе.

Она не перестала улыбаться, но в её глазах появилась робость.

— Есть еще какие-нибудь трюки? — поинтересовался он.

Она пребывала в нерешительности, поэтому Дэвид добавил:

— Давайте. Похвастайтесь. Я вам разрешаю.

Она засмеялась.

— O! Ну, если так… — Она отъехала на несколько шагов, затем остановилась и озорно посмотрела на него. — Я бы никогда не посмела сделать этого без вашего разрешения.

— Конечно же, нет, — пробормотал он, и его губы при этом подергивались.

Она оглянулась, очевидно, чтобы убедиться, что для её маневров было достаточно места.

— Никто даже не едет в нашу сторону, — сказал он. — Лёд весь ваш.

Она с сосредоточенным видом проехала несколько ярдов, пока не набрала достаточную скорость, и тогда, к его полному удивлению, она завертелась.

Волчком. Он никогда не видел ничего подобного.

Её ноги ни на секунду не оторвались ото льда, но непонятным образом она вращалась. Один оборот, два, три…

О, Боже! Она сделала пять полных оборотов, прежде чем остановилась, всем своим видом излучая радость.

— У меня получилось! — воскликнула она, смеясь.

— Это было потрясающе, — сказал Дэвид, приближаясь к ней. — Как вам это удалось?

— Я не знаю. Мне никогда ещё не удавалось сделать пять оборотов. Всегда получалось три, если повезёт, то четыре, а в большинстве случаев я просто падала. — Сюзанна говорила быстро, вся во власти возбуждения.

— Напомните мне не верить вам, когда вы в следующий раз скажете, что чего-то не умеете.

По какой-то причине его слова вызвали у неё улыбку. Улыбка коснулась не только губ, она озарила и её сердце, и душу. Последние месяцы ей казалось, что она неудачница, всеобщее посмешище. Она вынуждена была постоянно напоминать себе о том, чего она не может и не должна делать.

А теперь этот мужчина — этот замечательный, красивый, умный мужчина — говорил ей, что она способна сделать всё.

И, поддавшись волшебству момента, она почти поверила ему.

Сегодня вечером она заставит себя вернуться к реальности, вспомнит, что Дэвид — граф и, что ещё хуже, он Мэнн-Формсби, а она, скорее всего, пожалеет об общении с ним. Но в тот момент, когда солнце подобно бриллиантам сверкало на снегу и льду, когда холодный ветер, казалось, пробуждал её после долгого, глубокого сна, она собиралась наслаждаться жизнью.

И она засмеялась. Засмеялась прямо там и тогда. Ей было всё равно, как она выглядит со стороны или даже если все смотрят на неё, как на сумасшедшую. Она смеялась.

— Скажите мне, — сказал Дэвид, подъезжая к ней. — Что вас так рассмешило?

— Ничего, — ответила она, переводя дух. — Не знаю. Я просто счастлива, вот и всё.

В этот момент в его взгляде что-то изменилось. Он и раньше смотрел на неё со страстью, даже с вожделением, но сейчас она видела нечто более глубокое. Словно он неожиданно нашёл её и никогда больше не хотел сводить с неё глаз. Возможно, это был выработанный взгляд и он уже использовал его с тысячами женщин, но как же сильно Сюзанне не хотелось в это верить.

Она так давно не чувствовала себя особенной.

— Возьмите мою руку, — сказал он, и она повиновалась. Вскоре они молча заскользили по льду, двигаясь медленно и плавно и избегая столкновения с другими катающимися. И тут он задал ей вопрос, которого она от него никак не ожидала. Его голос был тихим и намеренно небрежным, но его волнение выдавало то, как сильно он сжал её руку.

— Что, — спросил он, — вы нашли в Клайве?

Каким-то образом Сюзанне удалось не споткнуться и не поскользнуться, и, когда она отвечала, её голос прозвучал ровно и спокойно:

— Вы так это сказали, словно не очень хорошо относитесь к своему брату.

— Ерунда, — ответил Дэвид. — Я жизнь готов отдать за Клайва.

— Да, конечно, — сказала Сюзанна, так как в этом она не сомневалась ни на минуту. — Но нравится ли он вам?

Прошло несколько секунд, их коньки коснулись льда восемь раз, прежде чем Дэвид наконец ответил:

— Да. Все любят Клайва.

Сюзанна пристально взглянула на него, намереваясь отчитать за уклончивый ответ, пока не поняла по выражению его лица, что он собирается продолжить.

— Я люблю своего брата, — медленно произнёс Дэвид, будто взвешивая каждое слово за считанные секунды до того, как выговаривал его. — Но я прекрасно знаю его недостатки. Тем не менее, я очень надеюсь, что женитьба на Гарриет поможет ему стать более ответственным и зрелым.

Неделю назад Сюзанна восприняла бы его слова как оскорбление, но теперь она поняла, что это была простая констатация факта. И ей казалось справедливым ответить ему с такой же честностью.

— Мне нравился Клайв, — сказала она, предаваясь воспоминаниям, — потому что… Я не знаю, мне кажется, это было потому, что он всегда казался таким счастливым и непринуждённым. Это было заразительно.

Она беспомощно пожала плечами, когда они повернули за угол пристани и инстинктивно замедлили скорость, приближаясь к группе катающихся.

— Не думаю, что я единственная это ощущала, — продолжала она. — Всем нравилось находиться рядом с Клайвом. Он как-то…

Её улыбка была задумчивой и в то же время полной сожаления. Вспоминать о Клайве было и горько, и сладко.

— Каким-то образом, — закончила она тихо, — он, казалось, вызывал улыбку у всех присутствующих. Особенно у меня. — Она пожала плечами, как бы извиняясь: — Быть его спутницей было захватывающе.

Она взглянула на Дэвида, внимательно смотревшего на неё. Но в его взгляде не было ни злости, ни обвинения. Только очевидное любопытство и необходимость понять.

Сюзанна тихонько выдохнула — это был не совсем вздох, но что-то близкое к нему. Ей было трудно произносить вслух то, что она так и не смогла заставить себя проанализировать.

— Когда ты с Клайвом, — сказала она, — всё кажется…

Пару секунд она подыскивала подходящее слово, но Дэвид не торопил ее.

— Ярче, — сказала она наконец. — Вы понимаете? Будто он излучает свет, и всё, что соприкасается с ним, по необъяснимой причине кажется лучше, чем есть на самом деле. Люди кажутся прекрасней, еда вкусней, цветы пахнут слаще. — Она повернулась к Дэвиду с серьёзным выражением лица. — Вы понимаете, о чём я?

Дэвид кивнул.

— Но в то же время, — продолжила Сюзанна, — я поняла, что он сиял так ярко — вернее, всё вокруг сияло так ярко, — что я многого не видела. — Она задумчиво сжала губы, пытаясь подобрать слова, которые лучше передали бы её чувства. — Я не замечала вещей, которые должна была бы заметить.

— Что вы имеете в виду? — спросил он, и, посмотрев ему в глаза, она поняла, что он не просто потакал ей. Для него действительно был важен её ответ.

— Например, на балу у Уортов, — пояснила она, — Пенелопа Фезерингтон спасла меня от того, что могло бы стать для меня очень неприятным эпизодом.

Дэвид наморщил лоб.

— Я не уверен, что знаком с ней.

— Вот это я и имела в виду. Прошлым летом я ни разу о ней даже не подумала. Не поймите меня неправильно, — заверила она его. — Я никогда не была жестока по отношению к ней. Просто… я её не замечала, наверное. Я ни на кого не обращала внимания вне моего маленького круга знакомств. По правде сказать, круга знакомств Клайва.

Он кивнул в знак согласия.

— А оказывается, она очень мила. — Сюзанна серьёзно посмотрела на него. — Мы с Летицией на прошлой неделе нанесли ей визит. К тому же, она очень умна, но я не удосужилась это заметить. Мне бы хотелось… — Она сделала паузу, покусывая нижнюю губу. — Я думала, что я лучше, чем оказалось на самом деле, вот и всё.

— Я думаю, вы и есть лучше, — тихо произнёс он.

Она кивнула, смотря вдаль, будто там, у горизонта, могла найти ответы, в которых так нуждалась.

— Возможно, так и есть. Я полагаю, мне не следует винить себя за мои поступки прошлым летом. Мне было весело, Клайв был мил, и находиться радом с ним было очень увлекательно. — Она тоскливо улыбнулась. — От этого нелегко отказаться — мне хотелось быть в центре постоянного внимания, быть объектом восхищения и чувствовать себя любимой.