Вообще, Алька ужасно любит субботу. У них в этот день всего две пары: химия и физкультура, да и то у физрука всегда можно отпроситься, сославшись на месячные. Он у них молодой и так забавно краснеет, когда девчонки начинают серьезно рассказывать о своих проблемах! Сразу машет рукой – идите, мол! Конечно, они стараются не злоупотреблять этим способом, но иногда можно, вот как сегодня… Вместо физкультуры Алька с Наташкой зашли в «Бургер» и от души налопались чизбургеров и картошки фри.

А потом Наташка рассказала кое-что интересное, Алька от хохота едва не подавилась куском котлетки и, пока не влила в себя целый стакан кока-колы, не успокоилась! Еще бы, она и не думала, что у ее истории с Игорем появится продолжение, ведь она вроде бы поставила жирную точку тем последним разговором возле школьных ворот, когда Костян жадно впитывал каждое ее слово, а Дана глупо переводила коровьи глаза с нее на Игоря, потом на Костика и опять на нее… Это же был финал – чудесный, стервозный, замечательный, по крайней мере, Альке казалось, что все закончилось. Ан нет! Наташка добавила к ее картинке пару-тройку весьма выразительных штрихов!

Бывают же в жизни такие совпадения! Оказалось, Игорь живет по соседству с Костяном, в одном подъезде! Вчера Наташка была в гостях у Григория, Костиного брата, их отношения все-таки сдвинулись с мертвой точки, и, возвращаясь назад, сразу же наткнулась на Игоря: вышла из подъезда, а он как раз что-то выгружает из своей машины. Потом девушку догнал Костян и буквально накинулся на нее с вопросом: что, мол, она думает об Альке, спала та с Игорем или нет?..

– Волновался так, знаешь ли, и прямо как уставился на меня! – Наташка ухмыльнулась и, допив свою кока-колу, залпом досказала конец истории. – Ну а я ему в ответ, изумленно так: «С э-этим?» – и тычу пальцем в Змея. Кивает, да-да, с Игорем! Нетерпеливый! Я тогда в ответ как фыркну: боже мой, говорю, это же известный извращенец. Он, знаешь, что делает? – подкарауливает девочек в лифтах и темных закоулках и показывает им то, что у него в штанах… Пацаны на даче его даже побить хотели, но из-за Пашки, Игорева брата, не стали трогать. Брат у него классный, а этот – урод больной!.. Ну, ты бы видела глаза Костика! Он та-ак посмотрел! Сперва на меня, а потом оглянулся на Игоря… но я быстро убежала, а то все бы смехом испортила.

Зато в «Бургере» подруги нахохотались так, что Алька до сих пор чувствует во всем теле приятную расслабленность, и, если бы не цель их поездки, она бы и сейчас смеялась и разглядывала прохожих, комментируя все, на что наткнулись бы ее глаза. Но маме и бабушке не до веселья, Стас тоже предельно серьезен, и, наверное, взрослые правы, а она слишком легкомысленная. Закусив разъезжающиеся в улыбке губы, Алька повернулась к окну.

До Алтынки они доехали за сорок минут. Алька первая выскочила из машины и отбежала в сторону, чтобы получше рассмотреть открывшийся вид. Больница удивила ее: она ожидала увидеть приземистые старые здания с окнами, забранными решетками, и, может, какие-нибудь огороженные площадки для прогулок, должны же больные где-то гулять!.. Но все оказалось совершенно не так, как девушка себе представляла. Если бы Алька точно не знала, что тут лечат алкоголиков, наркоманов и людей с разными психическими отклонениями, она бы сама не отказалась здесь отдохнуть. Красота удивительная: огромная территория, куда больше их городского парка, и так же много деревьев, и еще какие-то пруды вдали, через которые перекинуты живописные мостики, а вдоль газонов со свежей сочной травой бегут симпатичные аллейки. Да уж, отцу, можно сказать, повезло – лечиться в таком месте!

Тем временем бабушка и мама осторожно вытащили мужчину из машины, и он на нетвердых ногах попытался сделать несколько шагов, но его повело в сторону, и Виталий буквально распластался на капоте. Алька брезгливо сморщилась и отвернулась. Невозможно! И этого человека они собираются лечить! Да ведь он пьян!.. Бабушка сказала, что это последняя выпитая им водка, что Виталию просто надо доехать до врачей, а там ему сделают промывание организма и все в том же духе, и, по ее словам, выйдет он из больницы другим, но только Алька в такое ни за что не поверит. Этот человек никогда не изменится! Девушка сегодня даже пыталась поговорить с ним, перед тем как они все погрузились в машину, но Виталий (называть его отцом язык не поворачивается!) двух слов связать не мог! Да что там слова – время от времени он забывал, что Алька – его дочь, и начинал заигрывать с ней. Это было невыносимо противно, но ради бабушки она не станет высказывать свое отвращение вслух. Мама же держится, а ей вообще пришлось ехать почти рядом с Виталием, и если бы не бабушка между ними, то бывший муж не дал бы ей покоя. Ужасно.

Станислав Сергеевич закрыл «девятку» и быстрым шагом зашел в больничный корпус – небольшой домик купеческого типа, желтый с белыми колоннами и мансардой. Алька уже успела заметить вдали, среди деревьев, другие, точно такие же корпуса, но пройти по извилистой дорожке в глубь парка, чтобы рассмотреть их поближе, она не успела: Стас с каким-то мужчиной в светло-зеленой куртке врача вышли из здания и направились к их небольшой компании.

– Представляешь, я почему-то чувствую себя… легче, свободней, не знаю даже, как объяснить, – мама задумчиво посмотрела сперва на Альку, сидящую рядом с ней на жесткой больничной лавке, а потом на дверь, за которой только что скрылся Виталий.

Они все вместе вошли в холодное и почему-то круглое помещение, а там разделились. Врач велел увести больного в палату, и бабушка суетливо побежала вслед за медсестрой, не выпуская из рук огромную сумку с необходимыми вещами для сыночка. Алька хотела предложить ей свою помощь, но та отказалась, и они с матерью остались ждать в коридоре, пока Стас выясняет все формальности, а бабушка устраивает Виталия на новом месте.

– Из-за чего? Из-за того, что… отца положили сюда? – Алька удивленно взглянула на мать. А ведь и правда, еще утром, до поездки, мама страшно нервничала и, как всегда в такие минуты, роняла то ключи, то кошелек, а сейчас у нее лицо аж светится спокойствием! Удивительно… И выглядит она помолодевшей лет на десять!

– Да нет… Понимаешь, Аль… Мы же не просто развелись с Виталием, не как нормальные люди – сели и решили, что нам надо расстаться, нет. Он уехал, а через два с лишним года я узнала от адвоката, что он подал документы на развод. Ты, наверное, этого не помнишь, ты же маленькая была совсем, – мама взглянула на дочь грустными глазами, и Алька изо всей силы стиснула ее худенькую руку, просто так, чтобы мама ощутила ее поддержку! – И я развелась. Все произошло довольно быстро. Но – у меня как будто все эти годы заноза сидела в душе, ведь от меня отказались, я не состоялась как жена… Чушь, конечно, я ведь и сама не хотела жить с пьющим человеком, однако… Это очень неприятное чувство. Не знаю даже, понимаешь ли ты меня. Вот так. А сегодня я увидела, во что превратился твой отец… Мне стало легче. Заноза не то чтобы совсем исчезла, но я вдруг поняла, что не всегда плохо, когда от тебя отказываются. Я бы не хотела, чтобы моя жизнь была связана с этим человеком, и очень рада, что не с ним сейчас!.. Такая тяжесть с души свалилась!

Бедная ее мамочка! Наверное, и правда ужасно тяжело жить с сознанием того, что от тебя отвернулись, что ты оказалась плохой женой, но ведь это полная ерунда! Ее мама не может быть плохой, она – замечательная! И умная, и красивая! Алька улыбнулась: вон как на нее смотрел доктор в зеленой курточке. Когда они со Стасом уходили по длинному коридору, он даже раза два оглянулся, и вовсе не Алька его заинтересовала! А мама, кажется, ничего не заметила: у нее сейчас такой спокойно-отрешенный вид, как будто она не в больнице на неудобной скамейке сидит, а на даче, и вокруг поют птички, пахнет зеленью!..

Хотя, если помолчать подольше, даже здесь, в холле, станет слышно, как заливаются пташки за стенами здания, и, наверно, Алька будет навещать отца, но только ради того, чтобы иметь возможность пройтись по всем мостикам и заглянуть во все уголки парка! И маму надо брать с собой – чтобы почаще попадалась на глаза славному доктору. Можно даже Стаса подговорить, чтобы устраивал им такие вот случайные свидания, парень-то его ученик… Надо же, как интересно бывает в жизни: учился на юриста, а стал главврачом столь своеобразного заведения!.. Но это ничего, кто знает, может, у них с мамой что-нибудь и выйдет?.. Алька посмотрела на маму и улыбнулась. Знала бы она, о чем сейчас упорно размышляет ее дочь!

– Аннушка, у Сергея Петровича есть к тебе несколько вопросов о Виталии, я не все знаю, а Ванессу не хочется беспокоить… Не могла бы ты пройти с нами в кабинет? – Стас вынырнул из бокового коридорчика, а за его спиной Алька разглядела доктора, на лице которого обозначился такой живой интерес к ее матери, что она едва не рассмеялась. Но вместо этого ткнула задумавшуюся маму в бок и поднялась сама.

– Мам, иди, а я дождусь бабушку, и мы немного погуляем. Вы только без нас не уезжайте, хорошо?.. – Ну вот, полдела сделано, мама послушно пошла вслед за Сергеем Петровичем, и Стас двинулся за ними, чуть отстав. Наверное, тоже что-то сообразил.

А он очень симпатичный, этот доктор! Выше матери на полголовы, плечи такие широкие! Вот только Алька плохо умеет определять возраст. Наверное, ему лет сорок, а может, и меньше. Но какая разница? Мама выглядит очень молодо, и вообще – дело не в годах. Вон Георгий был ее старше, и что? – ничего путного у них не вышло! Фыркнув, Алька сделала кружок по холлу, нетерпеливо пощелкивая каблучками туфель. Ну где там бабушка? Что можно так долго делать в палате среди больных?.. Алька сейчас просто лопнет от желания вдохнуть всей грудью свежий лесной воздух Алтынки!

* * *

– Ну сколько они там будут разговаривать? Нет, я все-таки должна вернуться, Анна может что-то упустить из виду, не рассказать, а это очень важно, – бабушка в очередной раз нетерпеливо притопнула ногой и повернулась в сторону больничного корпуса, из которого они пять минут назад вышли. Алька ей несколько раз намекала – мол, и без тебя разберутся, не надо туда ходить! – но, кажется, все бесполезно.