– Мам, а в «Пионере» твой любимый мультик идет, «Властелин времени», давай сегодня сходим. Налить тебе кофе? Нет? Тогда я допью. – Алька облизала сладкие, липкие от крема пальцы и долила из джезвы в свою чашку остаток кофе. Взяв второе пирожное, задумчиво повертела его в руках и с удовольствием откусила кусочек, брызнув кремом на поднос. – У тебя же все равно нет никаких планов на вечер, а чего мы будем в выходной сидеть дома!

– Аль, сходи сама, – Анна устало качнула головой, поставила свою пустую чашку на поднос и поднялась с дивана. – Хорошо с тобой сидеть, но мне нужно заниматься делами. Собери свои грязные вещи, постираю…

– Да ну тебя, – Алька пожала плечами и искоса поглядела на мать. – Я и среди недели постирать могу, а одна на этот мульт не пойду. Хотела с тобой куда-нибудь сходить! Ладно, не хочешь, не надо.

Анна засунула в машинку первую партию одежды и медленно обошла комнаты, собирая вещи на стирку. Брюки и рубашки Георгия, его же майки и толстовка, Алькины старые джинсы, которые Анна давно бы уже выкинула, да дочка в них души не чает… Но, наверное, теперь она так же страстно полюбит новые штаны, и от этих можно будет избавиться. Они ей сегодня чудесные американские джинсы купили, загляденье! Алька как надела брюки в примерочной, так в них и домой пришла, и сейчас в этих штанах сидит. Темно-серые, с искусственной потертостью, с ремнем и вышивкой на заднем кармане, и цена не заоблачная. Анна даже решила с зарплаты купить себе такие же, джинсы – это невероятно удобная одежда.

Вчера на работе дали аванс, и Анна устроила чудесный «предвыходной» семейный ужин: приготовила пирог с курицей и Алькин любимый греческий салат, купила бутылочку вина. Сперва хотела позвать Ванессу Николаевну со Станиславом Сергеевичем, но потом подумала, что лучше они посидят втроем, с Георгием и Алькой, и она не будет суетиться, бегая весь вечер из кухни в гостиную и назад. Ей захотелось тепла и уюта, чтобы весь вечер – говорить о приятной ерунде, смотреть телевизор, выкинув из головы все, что мешает жить… Но, конечно же, ничего не вышло. С Георгием Анна так и не помирилась – нет, внешне отношения замечательные, ровные и гладкие, но он как будто стал таким безразличным к ней, равнодушным! И это ужасно.

Анна сложила собранное из всех комнат белье в одну кучу и села на край ванны. Вот такие веселые выходные! Алька права – она сознательно портит себе субботу. Но Анне почему-то совершенно не хочется идти в кино, не хочется даже просто лежать на диване перед теликом и смотреть мелодрамы или концерты, не надо ей ничего! Лучше она постирает, все польза… А там, глядишь, и плохое настроение развеется… Надо только все время думать о хорошем. Например, о том, что завтра воскресенье, можно поспать подольше, не надо идти на работу… Вспомнив пятницу, Анна усмехнулась: впрочем, иногда и на работе бывает весело!

Вчера у них такое творилось в «Колесе прогресса», что хоть картину маслом пиши! Мало того, что во второй половине дня работа попросту встала – все получали деньги и ни о чем другом и думать не могли, это бы полбеды, обычное явление. Но плюс ко всему неожиданно заявилась Роза Васильевна, супруга Ивана Владимировича. И это было настоящее ЧП! Ее никто не ждал, а она взяла да пришла. В конце концов имеет полное право: во-первых, она жена генерального директора, а во-вторых, соучредитель ЗАО «Колесо прогресса», хотя что из этого «во-первых», а что «во-вторых», трудно сказать. Раньше Роза Васильевна приходила крайне редко – на праздники или презентации, будучи официально приглашенной, – а вчера явилась вдруг как гром среди ясного неба! Как же все заметались, забегали по этажам, любо-дорого было посмотреть!

Роза Васильевна Анне никогда особо не нравилась: рослая, полная дама с гренадерскими плечами и голосом, похожим на бас иерихонской трубы, к тому же, чего уж тут хитрить, как-то не получается любить жену человека, с которым ты – пусть по глупости, сгоряча! – но все-таки переспала… Однако вчера Анна искренне удивилась и порадовалась переменам, произошедшим в облике госпожи Тереховой: она заметно постройнела, сделала очень хорошую прическу и вообще – выглядела просто замечательно! Даже голос как будто приутих слегка… Может, она что-то вызнала про новое увлечение мужа? Если так, то ей можно поаплодировать, Роза Васильевна правильно себя повела: не стала устраивать никаких скандалов, занялась собой, похорошела. И какой муж уйдет от такой жены? Анна хмыкнула: от жены, у которой к тому же контрольный пакет акций. Да уж.

А над «новым увлечением» Ивана Владимировича вчера не потешался только ленивый! Едва Роза Васильевна переступила порог «Колеса», бедная Маргарита Петровна тенью скользнула в корректорский кабинет и притихла, буквально приросла к стене, и пока гранд-дама ходила по этажам, разговаривала с мужем, перебрасывалась шутками с верстальщиками и художниками, так и стояла возле двери, не смея шелохнуться. Анна время от времени выходила из кабинета, но, возвращаясь, неизменно заставала любовницу шефа на прежнем месте. Сперва Анне было смешно, потом – противно, в конце концов она даже обнаружила в себе нечто похожее на жалость к дурочке… Вот она – любовь и милость начальника! Пока Иван Владимирович вьюном вертится вокруг жены, осыпая ту комплиментами и не отходя от нее ни на шаг, его пассия подпирает лопатками стену в чужом кабинете… Как хорошо, что его роман с Анной так скоропостижно скончался в самом своем расцвете, а то она вполне могла оказаться на месте несчастной Риточки, с которой в одно мгновение слетела вся спесь. Или не могла бы?..

Нет, Анна никому бы не позволила себя унижать. Хотя да, она ничем не лучше этой девчонки, ведь тоже больше года была любовницей женатого мужчины… Анна считала себя разлучницей, вклинившейся в чужую семью, все время думала о детях Георгия, у которых уводит отца. Но она никогда не ставила себя на первое место, и если Гоша должен был идти домой, если его ждали – она отступала в тень, уходила, не протестовала и не умоляла задержаться «на минуточку», хотя одному богу известно, как ей не хотелось его отпускать, как было горько играть партию второй скрипки!

Машинка остановилась, и Анна, аккуратно развесив на веревке первую порцию постиранного и отжатого белья, загрузила вторую. Стирка всегда успокаивает ее, ей нравится запах порошка и ополаскивателя и это умиротворяющее урчание работающего агрегата… Под него так легко и приятно думается! Только что, казалось бы, ей был не мил весь белый свет, а сейчас она улыбается, вспоминая вчерашнюю коллизию с начальником и его женщинами, и собственные проблемы уже не кажутся такими серьезными. Георгий никогда не ставил Анну в идиотское положение, заставляя прятаться от жены, она всего-то один раз видела эту женщину – и то издалека и мельком. Потом Гоша вообще развелся, значит, выбрал ее, решился на такой серьезный шаг! А вот Иван Владимирович ни за что не бросит Розу Васильевну ради молодой финтифлюшки, и это всем понятно, даже Маргарите Петровне. Анна ни за что не хотела бы оказаться на ее месте! Это же так унизительно и обидно!

– Мам, я к Наташке, если решим пойти в «Джуманджи», позвоню. Все, не скучай, я побежала! – Алька в новых джинсах и белой курточке мелькнула в дверях ванной и тут же, чмокнув мать в щеку и пахнув на нее свежим цитрусовым ароматом, исчезла.

Закрыв за дочкой входную дверь, Анна зашла на кухню, включила чайник, насыпала себе в кружку растворимого кофе и задумчиво уставилась в окно. Через несколько секунд из подъезда вылетела ее дочка с сумкой-баулом наперевес и резво помчалась в сторону остановки. Улыбнувшись, Анна проследила за Алькой взглядом. Вот ее счастье, смысл жизни, вот ради чего стоит жить на свете! И когда в голову лезут всякие сомнения и неприятные мысли, нужно просто вспоминать про Альку, такую замечательную, милую, умную, красивую девочку, дочку, и все сразу же встанет на свои места!

И то, что Гоша сегодня с самого утра ушел с сыном на футбол, это даже очень хорошо! Мальчишке нужен отец, разве Анна не понимает? У Альки вот нет отца, и это ее боль, ее вина. Если бы Виталий хотел видеть дочку, она бы никогда ему не мешала общаться с ней! Глотнув несладкий кофе, Анна зажмурилась и резко вспомнила про сигарету, но тут же отогнала от себя неправильное желание. Нет, она больше не курит. У нее есть сила воли. Сейчас она достирает, потом вымоет окно в спальне или в Алькиной комнате, на два сразу ее не хватит, потом займется ужином. А там, глядишь, и кончится эта бесконечная суббота!..

* * *

Но суббота преподнесла Анне приятный сюрприз. Она даже помыслить ни о чем подобном не могла, потому что весь ее день ушел на хлопоты по хозяйству: достирала, вымыла оба окна и полы на кухне, привела в порядок посуду. Потом позвонила Алька и предупредила, что будет поздно, и Анна не стала готовить серьезный ужин: сама она вечером почти не ест, дочь, если ночью проголодается, сделает себе бутерброд. Вот только разве что для Георгия Анна приготовила простенький ужин: сварила картошки, почистила селедку, достала из холодильника маринованные огурчики.

Только после этого она позволила себе лечь на диван с книжкой и включить телевизор. Все как обычно, ощущения праздничного дня нет, даже наоборот: от нескончаемых домашних дел к ночи разболелась спина, Анна жутко устала, и единственное, чего ей хотелось, – это лечь спать. Георгий задерживался, и с каждой минутой Анну все больше и больше клонило в сон, она уже почти совсем сдалась, даже отложила книгу в сторону, когда наконец в замке повернулся ключ и ее мужчина вошел в квартиру.

А дальше все случилось как-то очень быстро и неожиданно. Анна моментально проснулась и, раз взглянув на Георгия, уже не могла отвести от него глаз. Потому что она никогда еще не видела его таким: в белом костюме, с букетом роз и с такой улыбкой, что даже ее одной хватило бы для счастья!

Это было удивительное зрелище. Анна чуть не решила, что ей все снится, она даже несколько раз зажмурилась, но, открыв глаза, продолжала видеть перед собой элегантного Георгия, причесанного волосок к волоску, надушенного «Демоном» и сияющего гладко выбритым лицом. Мужчина смотрел на нее и улыбался, а когда Анна попыталась что-то спросить, подошел к ней и присел рядом на диван. Вот так просто – взял за руку, погладил плечо и заглянул в глаза, но Анна затрепетала от его прикосновения, как девчонка на первом свидании, она и сама удивилась своей реакции, однако продолжала дрожать – и когда Георгий нежно трогал ее, и потом, когда заговорил.