Нейт уставился на него.

— Уходи, — потребовал он, понимая, что, если Фазир не подчиниться, Нейт предпримет телесную силу и выкинет его из своей жизни и из своей семьи, — сейчас же.

Фазир опять щелкнул пальцами, и комната наполнилась голосом, который был мучительно знаком. Молодым голосом Лили, ее голосом, когда девочка превращается в женщину.

— Фазир, я желаю однажды встретить мужчину такого же, как в моих книгах. Он должен быть точно таким же, как в одной из моих книг. И он должен любить меня, любить меня больше, чем что-либо в этом мире. И самое главное, он должен думать, что я красивая.

Нейт замер от слов, которые будто парили в воздухе. Не было ни магнитофона, ни динамиков, слова просто повисали в воздухе, приходя из ниоткуда и кружа вокруг них.

— Он должен быть высокий, очень высокий, с темными волосами, широкоплечий и с узкими бедрами.

Пальцы Нейта сжались в кулаки, и он проигнорировал боль в пораненной руке, именно эти слова Лили сказала ему всего несколько недель назад, улыбаясь, поддразнивая его, говоря, что он ее романтический герой с узкими бедрами и такой «очень поджарый».

— И он должен быть порядочным, невероятно благородным, невероятно красивым, с сильным квадратным подбородком и мощными скулами, загорелый, красивыми глазами с пышными, густыми ресницами. Он должен быть умным и очень богатым, но трудолюбивым. Он должен быть мужественным, сильным, неистовым и суровым.

— Прекрати, — потребовал Нейт на слово «суровый» на сладкий голос Лили, говорящий ему те же самые слова неделю назад, но на самом деле она произносила их много лет назад, загадывая свое желание.

Голос неумолимо продолжал:

— И он должен быть жестким и хладнокровным, может даже немного угрожающим, даже немного бандитом с разбитым сердцем, и я исцелю или растоплю лед вокруг его сердца. Растоплю или еще лучше... и то и другое!

Нейт закрыл глаза, надеясь, что голос исчезнет и он не будет слышать ее желание, но он понял, что даже если закроет уши все равно будет слышать.

— Мы должны будем пройти через какие-то испытания и невзгоды. Что-то вроде, чтобы проверить нашу любовь, которая станет только сильнее и ценнее. И... и... он должен быть смелым и мужественным. Сильным. Люди должны уважать его, может быть, даже побаиваться. Очень грациозным и гибким, как... как кошка! Или Лев. Или что-то в этом роде. И он должен быть хорошим любовником. Самым лучшим, настолько хорошим, что он почти в состоянии заняться любовью со мной только одними глазами.

При этом, Нейт открыл глаза и засмеялся, на этот раз без горечи.

Он рухнул на диван, слушая юный голос Лили, описывающей свое самое глубокое затаенное желание.

Его.

— Это все? – услышал Нейт голос Фазира. — Ты уверена, что хочешь именно это желание? – Видно какой момент был раздумий, но быстро, потому что Фазир произнес. — Очень хорошо.

Потом голос Лили возник снова.

— Не забудь, ту часть, что он любит меня больше, чем что-либо на земле.

Ее слова и ее радостный и восторженный тон отдались в животе у Нейта.

— А! – услышал Нейт, как она вскрикнула в отчаяние, — и ту часть, что он считает меня самой красивой.

— Лили, ты будешь прекрасной, у тебя это уже есть, — услышал Нейт голос Фазира уверяющей ее, и он впервые посмотрел на него с уважением.

— Просто не забывай эти части, потому что они самые важные, — Лили напомнила джинну, но ее голос звучал так неуверенно и, Нейт подумал, что ему даже стало страшно, он звучал незабываемо грустно.

— Я не забуду ничего, — услышал Нейт голос Фазира, пообещавшего своей любимой четырнадцатилетней девочке, девушке, с которой он прошел все ее испытания и невзгоды, девушке, с которой он все время оставался рядом, ни смотря ни на что. — Лили, моя милая, твое желание для меня закон.

Затем установилась тишина.

Все сидели в изумленном молчании.

Виктор, до сих пор бледный, улыбался Нейту.

Нейт перевел взгляд на Фазира, который и в этот момент, он совершенно не удивился, парил в воздухе в нелепом наряде цвета бирюзы и винограда, с золотыми браслетами на предплечьях, кольцом в ухе туфлях, с загнутыми носами.

Фазир свысока смотрел на Нейта, задрав нос.

— Натаниэль, я очень хорошо выполняю желания, и если ты не предпримешь что-нибудь в скором времени, я лишусь «Награды за Желание Века», — объявил он.

— Сейчас еще не конец века, Фазир, — заявил Виктор.

— Время летит быстрее, когда ты бессмертный, — выстрелил в ответ Фазир. — Конкуренция накаляется, буквально вчера…

Нейт не дал ему договорить. У него не было времени разбираться с тем фактом, что у Лили имеется свой собственный личный джинн. Он взглянул на мужчину, плавающего в воздухе, скрестив ноги (и единственное, что Нейт отметил про себя, что его отец, не кажется особо удивленным).

— Фазир, — резко произнес Нейт, привлекая внимание Фазира к себе, он просто сказал: — Таш.

Фазир кивнул.

— Конечно.

Нейт схватил ключи от машины и большими широкими шагами, не оглядываясь, направился к двери.


* * *


Нейт открыл входную дверь в дом Лили, его дом, их дом.

Было поздно, но не слишком поздно для окончания девичника, но он не услышал, стоя в холле у входа, ни голосов, ни звона бокалов, ни музыки и ни веселья.

Это его нисколько не удивило.

Неделю назад он поставил перед собой задачу заставить Лили разлюбить его, обнаружив, кто он есть на самом деле, и думал, что она не будет разрушена и надломлена.

В тишине дома, и поведением Лили в последнее время, он волновался сможет ли он достичь своей цели также быстро и успешно, как всегда.

Он открыл витражные внутренние двери и остановился, как вкопанный.

Лаура, одетая в серо-голубой атласный халат, со смытым макияжем, с волосами, зачесанными назад, сидела на ступеньках лестницы и ждала его.

Мать и сын долго смотрели друг другу в глаза, потом Лаура встала и направилась ему навстречу.

Она взяла его лицо в руки и тихо сказала Нейту:

— Я знала, что ты придешь.

И от ее спокойной уверенности, от того, что она знала, что он поступит правильно, от того, что она верила в него, Нейт понял, что она всегда, всю жизнь верила в него, он обнял ее. Лаура положила голову ему на грудь.

Наконец она отклонила голову назад, взглянув ему в глаза.

— Лили наверху. Мы решили лечь спать пораньше.

Нейт кивнул, они разомкнули объятия. Он взял мать за локоть и проводил до двери ее гостевой спальни, поцеловал ее в щеку и дождался, пока она не скроется за своей дверью. Когда она закрыла за собой дверь, он повернулся и направился в спальню к Лили.

Дверь была закрыта, в комнате было темно, занавески опущены, и он увидел Лили спящую на кровати на своей половине. Он подошел ближе и увидел ее в тусклом свете, свернувшейся калачиком и зарывшейся в свою подушку.

Тихо, стараясь не шуметь, он разделся, побросав одежду на пол, откинул одеяло, скользнул в постель, аккуратно отстранив ее подушку, положив голову рядом и устроившись у нее под боком. Но к сожалению, прежде чем он все это проделал, она проснулась.

— Нейт? — прошептала она хриплым от сна голосом.

Он быстро заключил ее в объятия, не позволяя ее рукам отстраниться от него, и включил свет.

Она подняла руки к груди, зажмурилась, потом взглянула на него, его вторая рука тут же сомкнулась вокруг нее, сохраняя ее тело над, она оказалась лежащей на нем сверху.

— Что? — спросила она, все еще моргая от яркого света, но уже окончательно просыпаясь. — Таш?

— С Таш все хорошо, — спокойно заверил ее Нейт.

Лили уставилась на него непонимающе, затем ее взгляд упал на часы на тумбочке, потом вернулся назад к нему, и он увидел, что она очень быстро поставила свою защиту. Она всматривалась на него настороженно, пытаясь освободиться из его захвата.

Но его захват оказался намного крепче.

— Что случилось? — спросила Лили.

— Ты знаешь, — непринужденно начал Нейт, отрепетированные слова еще в машине, он специально это делал, чтобы засунуть подальше злобные мысли и воспоминания, о том, что он совершил за прошедшую неделю, — пока Лаура и Виктор не усыновили меня, что я не знал своего дня рождения?

Лили успокоилась, перестав пытаться вырваться.

— Прости? — переспросила она, ее лицо изменяло выражение переходя от раздражения и настороженного к замешательству.

«Замешательство, — подумал Нейт, — было хорошим началом». Нейт мог работать с замешательством.

Поэтому он продолжил:

— Я не знал свой день рождения, пока Лаура и Виктор не усыновили меня и не сообщили мне его. Это четырнадцатое сентября.

Ее голова дернулась от этой новости, но она быстро взяла себя в руки, прикусив губу, затем отпустила ее.

— Как ты мог... — она отвела взгляд в сторону, и он понял, что она пытается решить, как ей отреагировать на данное заявление. Любопытство, он остался доволен и надеялся увидеть, что выбрал правильную тактику. Замешательство было хорошим признаком, но любопытство гораздо, гораздо лучшим. Она продолжила. — Не знать свой день рождения?

— Моя мать никогда не говорила мне, — ответил Нейт, как само собой разумеющееся.

Глаза у Лили стали огромными, наполненные ужасом, настороженность и защита испарились. Она смотрела на него с нескрываемым недоверием.

— С какой стати твоя мать не говорила тебе? – тело Лили по-прежнему в его руках было напряженным, и он понял, она не знала, как реагировать на его беспрецедентное замечание.