Теперь, когда она поняла свое место, которое он отвел ей, теперь, когда он указал ей ее место вопиюще и совершенно ясно, полностью разгромив и уничтожив ее в этой самой комнате, на этом самом диване, получив то, что хотел, дав понять, какую роль она должна была исполнять при нем. Той ночью он показал ей, что будет брать от нее все, что захочет и когда захочет, а потом оставлять, как только свершится сам акт.

Она до сих оставалась для него ничем, такой же наивной, деревенской девушкой из Индианы, которая любит его, и кроме этого надоедливого факта, она была матерью его ребенка.

Проанализировав все это, теперь все выглядело гораздо проще, так она сама себе и сказала (но не очень поверила своим словам). Она поняла теперь свою место и отведенную ей роль. Она поняла, почему он не раскрывал свои секреты, не открывал перед ней свою душу, не делал ничего того, в чем она так нуждалась, не отдавая ей никакой частички себя.

Потому что он не собирался ей ничего отдавать, он не предназначался для нее.

Возможно, она так надеялась, что в один прекрасный день он отдаст частичку себя Таш.

С этой мыслью она уснула на диване, но буквально через минуту, так ей по крайней мере показалось, ее разбудили сильные руки, поднявшие вверх.

Автоматически она обхватили Нейта за плечи.

— Что...? — начала она, с просонья заметив, что он выключил телевизор и свет.

— Ты спишь со мной, — сурово произнес Нейт, его голос уже был не нежным, не тем, когда он разговаривал пока у нее болела голова.

— Не думаю, — начала она, но он уже вышел из гостиной и направился к лестнице. Она попыталась выскользнуть из его рук, но они крепко держали ее, словно стальные обручи.

— Ты спишь со мной, — хрипло повторил он таким тоном, при котором отказ явно не подразумевался.

— Поставь меня на пол, — потребовала Лили, он опустил ее на пол на первом этаже, но схватил за руку и потащил за собой по лестнице. Поскольку они близко находились к комнатам Фазира и Таш, Лили не проронила ни слова, молча позволяя себя тащить вверх.

Как только они оказались в спальне, он закрыл дверь и подвел ее сразу к постели.

— Я не понимаю, почему ты…, — Лили повернулась к нему, но он тут же ее перебил.

— Что Таш подумает, увидев тебя спящей на диване? — выстрелил в ответ Нейт.

У нее возникло такое чувство, словно в этот момент он ударил ее кулаком в живот, и ее сердце разбилось вдребезги.

— Конечно, — пробормотала она, — Таш.

Все это было исключительно связано с Таш. Вспоминая последние два месяца, она поняла, что все, что он делал это было для Таш. И счастливая семья с матерью и отцом, живущими вместе, предназначалась только Таш.

Она приняла решение, даже удивившись сама себе, но в этот раз ей не составило особого труда.

Она вырвала руку и залезла на кровать, перебираясь с его половины на свою, повернувшись к нему спиной.

Он присоединился к ней в постели, накрыв их одеялом, обхватив ее за талию и притягивая к себе, прижавшись к ней всем телом.

Она попыталась вырваться, но он прошипел ей в ухо:

— Лежи смирно!

— Таш совершенно не заботит, как мы спим, Нейт, — огрызнулась горько Лили. Она собрала всю силу и вырвалась, передвинувшись на свою половину. Затем напряженно ждала, не притянет ли он ее обратно.

Он этого не сделал.

Она так и не заснула, но услышала (по крайней мере она подумала, но ошибалась), что он заснул. Прошло несколько часов, она встала, захватив с собой одежду, косметику и необходимые другие принадлежности и заперлась в ванной комнате, готовясь встретиться этим днем лицом к лицу с Нейтом.

Стоило ей открыть дверь из ванной комнаты, и она столкнулась с Нейтом, который заставил ее сердце усиленно забиться. На нем были одеты темно-синие пижамные брюки, как и прошлой ночью, когда он нес ее в постель, и он ерошил рукой свои волосы.

Как только дверь открылась, он развернулся и замер, его рука так и осталась в волосах на затылке, уставившись во все глаза на нее. И под его пристальным взглядом, она уже не чувствовала себя жучком, пустым, ничего не стоящем местом, но все равно не могла сказать какие чувства отражались у нее на лице, поскольку они ее больше не заботили. Она старалась не думать насколько он — красив, стоя перед ней с мускулистой грудью, подтянутым животом, темными волосами, темным напряженным взглядом всматриваясь в нее и мощным торсом, но она не могла не видеть и не думать о нем. «Возможно, —рассеянно подумала она, — со временем у меня будет получаться не реагировать на него. Когда-нибудь».

Его глаза быстро прошлись по всему ее телу сверху-вниз, затем вернулись к ее глазам, они уставились друг на друга, и показалось что прошло много часов, хотя должно быть всего несколько минут.

Наконец, он опустил руку.

— Мы должны поговорить, — произнес он.

Она отрицательно качнула головой и вошла в комнату, бросая косметичку на туалетный столик.

— Время разговоров закончилось, — ответила она, чувствуя при этом себя странно, поскольку всего лишь прошло несколько дней, когда она умоляла его поговорить с ней, умоляла его и умоляла… всего лишь поговорить, но было такое впечатление, что прошла уже вечность. Она подошла к двери, но он остановил, с силой схватив ее за руку, и резко развернув лицом к себе.

— Ты должна выслушать меня, — потребовал он.

Она отдернула руку, и как только он сделал движение, чтобы схватить ее опять, она вдруг произнесла ужасным голосом, голосом, которого сама никогда не слышала от себя.

— Не трогай меня.

От ее голоса, Нейт замер.

Лили же продолжила таким же тоном.

— Я выйду за тебя замуж завтра, как ты и хочешь, ради Таш. Я буду спать в одной кровати с тобой, и мы будем делать вид, что прекрасная семья. Ты можешь ездить в Лондон и делать все, что тебе необходимо делать с женщинами, с которыми ты сочтешь как-то проводить время, но не со… — она заколебалась, раздумывая стоит ли говорить, потом собралась с силами и сказала честно: — не со мной.

— Лили…, — он рванул к ней, но она продолжила.

— Я проходила это раньше, пройду и сейчас. Все будет хорошо. Все получиться, и Таш никогда не узнает.

— Послушай меня…

— Она никогда не узнает! — с жаром произнесла Лили низким голосом, чтобы не услышали ни Таш, ни Фазир, если решили бы подслушать. — Никто никогда не узнает, — сказала она, пытаясь убедить саму себя.

Произнеся все это, она развернулась и схватилась за дверную ручку, собираясь скрыться, но ей помешали, он шагнул к ней, обхватив крепко руками за талию, прижимая к себе, зарывшись в волосы и прошептал ей на ухо:

— Лили, я хочу рассказать тебе о…

Ее тело напряглось, став жестким, как скала.

— Убери от меня свои руки, — сказала она.

Он убрал с ее талии руки, и она понадеялась, что он оставит ее в покое, но развернул к себе, взял ее лицо в ладони.

— Ты должна выслушать меня. Ты должна узнать, кто я есть, прежде чем выйдешь за меня замуж завтра. Тебе следует узнать, прежде чем принять правильное решение какое бы оно не было, я...

— Я знаю, кто ты есть, Нейт. Ты отчетливо показал мне это в понедельник ночью, помнишь?

Он закрыл глаза, но (она могла поклясться) что заметила знакомую ноющую жуткую боль, промелькнувшую в них. Он прижался к ней своим лбом, открыл глаза, и произнес совершенно глухим, низким голосом, но в нем не слышалось гнева, а только очень сильное волнение:

— Я всячески пытался оттолкнуть тебя. Думая, что это правильно, но, когда ты услышала Джорджию, твой голос, Господи, Лили, у тебя был такой голос. Он все время звучит у меня в голове, я не могу забыть его. Я был с родителями, они дружат с родителями Джорджии уже очень много лет. Она не должна была быть там вместе с нами.

Лили отрицательно покачала головой и попыталась освободиться из его рук. Его слова не помогли, она осталась прежней, не сдавшейся, и просто смотрела на него, и теперь он пытался пробить ее щитами и броню, которые стояли намертво, по крайней мере, так говорила она себе, и еще говорила, что позже залижет свои раны.

— Лили, моя мать была…, — начал он.

— Хватит! — крикнула она и с нечеловеческим усилием смогла освободиться от его рук, отступив на шаг назад. Сейчас ее даже не волновало, услышал ли кто-нибудь в доме ее крик. Единственное, что ее волновало — она должна была выбраться отсюда. Ей необходимо убраться отсюда и от Нейта, как можно дальше и как можно скорее. Она никогда не могла предположить, что у нее возникнет желание быть подальше от Нейта, но именно в этот момент, она нуждалась больше всего, желая убежать из этой комнаты, и в этом она нуждалась даже больше, чем дышать.

— Меня это больше не волнует, Нейт, — соврала она, на самом деле очень даже волновало и заставляло переживать, но последнее время она бесконечно лгала и у нее стало получаться все лучше и лучше.

Он прищурился. Конечно, он видел ее насквозь, и она поняла, что он не поверил ей, но он держался на расстоянии, хотя бы в паре дюймов, но и за это она была ему благодарна в данный момент.

— У тебя было время рассказать мне все восемь лет назад, — сообщила она ему. — Меня это больше не волнует. Я поняла Нейт. Все поняла. Я просто обычная, глупая, деревенская девушка, которая влюбилась, думая, что встретила своего романтического героя. — При этом Лили рассмеялась ядовитым громким смехом, который заставил даже Нейта поморщиться, и он придвинулся к ней снова, но она отступила, быстро выставив руку, пытаясь остановить его. Он опустил глаза на ее руку и замер на месте.

Он открыл рот, собираясь ответить, но Лили не дала.

— Я была настолько глупой, что даже подумала, что ты хочешь меня, — она указала пальцем сначала на себя, потом на него. — Глупо, бестолково, неразумно. Ты — привлекательный, великолепный, богатый, безумно красивый, невыносимо красивый мужчина, вдруг захотел такую глупую как я. Никто не захочет Лили Джейкобс. Жирную, тупую, уродливую Лили Джейкобс. — она не засмеялась в этот раз, но у нее на глазах появились слезы, она даже не подозревала, что ее глаза с поблескивающими слезами говорят намного больше, хотя она усиленно продолжала бороться с ними и совершенно не обратила внимания на ошарашенный недоверчивый вид Нейта, продолжила: