От ее странного и непонятного для него поведения, он моментально схватил ее за запястья и резко спросил:

— Лили, какого черта ты делаешь?

Ее голова дернулась, но совершенно не обращая внимания на его тон и позволяя удерживать себя за запястья, она возбуждающе прижалась к его груди.

— Я заставляю тебя заговорить, — объяснила она с ухмылкой.

— Прости что?

Без слов она склонилась к его груди, которая выглядывала из расстегнутой рубашки, и он ощутил, как ее язык мягко прошел по коже, вызвав огонь во всем его теле.

Он рывком дернул ее за руки.

— Лили, Наташа в соседней комнате.

Ее улыбка превратилась в искушающе дьявольскую.

— Тогда тебе лучше начать говорить побыстрее, пока я окончательно не изнасиловала тебя, — она снова наклонилась и пробежалась губами по его подбородку, и он почувствовал моментальную реакцию в теле, несмотря на то, что у него стала появляться ответная улыбка.

— Изнасиловать меня? — спросил он, веселье слышалось в его голосе.

Он убрал руки с ее запястий, и она тут же нашла им отличное применение, вытягивая его рубашку из джинсов.

— Ты думаешь, я не смогу этого сделать? — она вскинула в вызове голову, и ее яркие голубые глаза стали темнеть.

Он скользнул рукой по ее волосам и нежно, сзади намотал на кулак, чтобы удержать ее голову перед собой. Мягко опускаясь к ее губам, он сказал:

— О да, дорогая, думаю, сможешь.

Он скорее ощутил, чем увидел ее улыбку, которая неожиданно прокралась через него.

— Скажи, о чем ты хотел со мной поговорить? — нежно прошептала Лили, слегка потирая его спину.

Он не мог противостоять ее игривому настрою, поэтому сдался:

— Ответить мне, почему ты улыбалась.

Его глаза были меньше, чем в дюйме от нее, и он заметил, как в них возникло замешательство, брови нахмурились.

— Я улыбалась, потому что ты только что согласился, что я могла бы тебя изнасиловать... — начала она.

Он отрицательно качнул головой и слегка поцеловал, заскользив губами вниз по ее щеке к уху:

— До этого, тогда, в твоем кабинете, когда увидела меня в дверях.

Она отступила и посмотрела на него, и он увидел знакомое выражение ее глаз, улыбку, подергивающиеся губы.

— Тогда? — спросила она.

Он кивнул.

— Да.

Улыбка стала шире и, если бы было возможно, ее глаза могли дополнительно выдавать тепло.

Она объяснила:

— Помнишь, как мы впервые встретились, и Виктор привез меня к вам домой, я спускалась по лестнице, чтобы встретиться с полицией?

Конечно он помнил. Он помнил все, словно это произошло час тому назад.

— Да.

— Ты тогда стоял, прислонившись к стене, как герой любовных романов, также, как и в моем кабинете. И я вспомнила, как ты стоял тогда и сколько... как ты..., — она почему-то замолчала, а потом начала по новой, — я так сильно хотела, чтобы ты обратил на меня внимание, как только увидела тебя, прислонившегося к стене, словно романтического героя. Ну, и потом ты э-э... заметил меня.

Ее слова так потрясли его, что он замер и все его игривое настроение улетучилось.

— Прости что? — спросил он.

Она улыбнулась, глаза ее манили и счастливо сверкали.

— Ты так похож на героя любовных сексуальных романов. Я знаю, поскольку прочитала их сотни, также, как и Максин, ты даже можешь спросить у нее. Обещаю тебе, она согласится с моим мнением.

И прежде, чем он успел произнести хоть слово, она отстранилась, положив руки ему на грудь и начала перечислять его качества, от которых у него сжался живот, в груди что-то заболело, а в горле образовался комок.

Одновременно с реакцией тела, ему захотелось расхохотаться.

— Во-первых, неимоверно, невероятно красивый, — начала она, — и ты очень поджарый.

— Я очень поджарый? — спросил он недоверчиво.

Она энергично закивала.

— Очень, — заверила она, как будто поджарость относилась к черте характера, таким же, как честность, порядочность, дипломатичность и великодушие, причем все в одном флаконе. — Ты высокий, темноволосый и с узкими бедрами…

— Узкими что? — прервал ее Нейт, но Лили проигнорировала его вопрос.

— Ты очень умный, сверх умный, ты гений. И ты трудолюбивый. Мужественный и беспощадный…

— Лили…

— И сильный…

Он ничего не мог с собой поделать, просто начал смеяться.

Сильный?

— Лили…, — попытался он прервать ее снова, но она перестала перечислять по списку его характеристики, взяла его лицо в ладони, и то, что она произнесла, заставило его смех замереть.

— Ты имеешь все, что я когда-либо хотела видеть в мужчине. Ты именно тот, кого я хотела, когда мне было четырнадцать лет. Точно-точно. Ты можешь спросить об этом у Фазира, я сказала ему, кого бы я хотела видеть и вот, спустя годы ты появился. И ты был совершенным. И я поняла это в ту же минуту, как только на тебя взглянула. Я знала, кем ты являлся, и поняла, что хотела именно тебя, поэтому я знала, что ты мой.

Нейт напрягся, его тело просто заморозилось, он отрицательно покачал головой, отстраняясь от нее, увеличив расстояние между ними, понимая, что поднял все свои щиты. Он ничего не делал для этого, они поднялись сами автоматически.

Мягко, предупреждая, он сказал:

— Ты понятия не имеешь, кто я есть на самом деле.

Она не позволила ему отстраняться, сделала шаг вперед к нему, сокращая расстояние между ними и крепко обняла за талию.

— Я точно знаю, кто ты.

Он снова качнул головой, конечно, отрицательно, но она продолжила говорить, и в этот раз голос ее звучал решительно, проскальзывали даже железные нотки в ее словах.

— Ты Натаниэль МакАллистер, ты мой любимый, ты отец моего ребенка, ты заботишься о своей семье, ты никогда не отпустишь нас опять, и ты никогда не подведешь меня, — она полностью вжалась в него и потянулась к его губам. — Нейт, ты мой, ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе.

Он почувствовал, как ее слова неистово бушевали у него внутри.

Если бы она знала о нем, то не говорила бы таких пламенных слов и не была бы столь решительной. Он взял ее лицо в ладони.

— Ты права, Лили, я никогда не отпущу тебя, но ты не знаешь, кем я являюсь.

Она молча поцеловала его, а потом мягко сказала:

— Ты можешь иметь свои секреты, мне все равно. Ты можешь рассказать их мне, или можешь держать их при себе. Но, Нейт, я точно знаю, кто ты. Возможно, я многого не знаю и только что узнала твой любимый цвет, но я точно знаю, что ты никогда не причинишь мне боль. И ты бы не позволил ничему этому случиться и раньше, если бы тебе это было под силу. — Ее глаза стали такими яркими, и она добавила: — Кстати, Джефф не поджарый, и он сутулится.

От ее быстрой смены тона и самой темы разговора, с игривого к какому-то задумчивому, заключительному, Нейту стало так странно, что он потерял саму суть.

— Не расслышал, что ты сказала!

Со злой усмешкой она произнесла:

— Джеф, твой брат, не худой и не поджарый, и совсем не похож на сексуального романтического героя, такого, как ты. Он сутулится, как сопливый подросток.

От этих слов Нейт наконец позволил себе захохотать во все горло, отпуская полостью эту ситуацию, пусть все идет своим чередом, он же свои секреты похоронит как можно глубже, и после того в чем она ему призналась, единственное, что он хотел, прижать ее к себе и наслаждаться ею.

Притянув к себе, он откинул голову назад и расхохотался во весь голос, прижимая ее еще ближе.

Нейт, ни Лили, догадывался, что в соседней комнате наступила полная тишина, как только они услышали его смех. Двое из присутствующих там явно улыбались, еще двое — вероятно, одна хихикала, а второй явно хмурился.

Стоя в их спальне, Лили уткнулась Нейту в шею, он перестал смеяться, и она тихо произнесла, тихо-тихо, словно просто выдохнула:

— И кое-что еще тебе следует знать, я никогда не позволю тебе уйти.

И Нейт почувствовал, что ее слова были вовсе не слова, а своего рода клятва, и он непроизвольно сильнее прижал ее к себе.


* * *


Сейчас двигаясь по пути домой к новому сюрпризу, который его ожидал сегодня вечером, каждый день доставлял ему удовольствие и приближал его на еще один, к тому дню, который, он был почти уверен обязательно наступит, и удача отвернется от него.

Глава 23

Лили, Фазир и Нейт


— Пааааааапааа! – закричала Таш, несясь через весь дом к входной двери.

Лили была на кухне, помогая готовить ужин Фазиру. От крика своей дочери, она поняла, что Нейт подъехал к дому. Она теперь всегда узнала по буйному крику Таш, превратившемуся в ежевечерний ритуал, о возвращении Нейта домой, однако сегодня ее крик был громче и потому, как она неслась к двери, присутствовало больше волнения.

Лили взглянула на Виктора, который сидел за кухонным столом, перебирая бумаги.

Был четверг, Виктор и Лаура не должны были появиться раньше субботы, но Лили заручилась поддержкой Виктора для осуществления своей новой стратегии, добиться доверия Нэйта по поводу нее, их семье и их совместного счастья.

Она не лгала, когда сказала ему, что не хочет знать его секреты. Она на самом деле не хотела знать, потому что ее не волновало, что он скрывал. В конце концов, какими бы они не были, это не имело ни малейшего значения для нее.

Она просто хотела вернуть его доверие, чтобы он верил в нее, в семью и в себя. Внутри она понимала, что он не верит. И она находилась в полном шоке от осознания этого, хотя ему то было решительно все равно. Его тайны удерживали его на расстоянии от нее, заставляя отдаляться еще больше, и она хотела все исправить, нет, теперь это превратилось для нее в потребность, потому что она была необходима ему. Она необходима ему ради Таш, и кроме того, она нуждалась в нем сама.