Вытащив множество сумок из багажника и сгибаясь под тяжестью, она направилась к дому.

Она едва прошла половину, когда дверь с грохотом отворилась.

— Мамочка! — вылетела Наташа с присущей ей энергичностью, затем тут же выбежал Фазир, один вгляд на лицо, которого можно было назвать «штормовым». — Ты не пове... ишь! — Наташа взахлеб кричала.

Нейт следовал за Фазиром, и Лили боролась со своей реакцией при виде его ненароком вышедшего из ее дома. Она не могла сосчитать, сколько раз представляла его вот так выходящем из ее дома, похоже сейчас видения стали реальностью.

Ее это безмерно раздражало, особенно то, что он стал более харизматичным, более привлекательным, более красивым, чем восемь лет назад. На нем были одеты джинсы и рубашка с длинными рукавами, которые он засучил до локтей и при этом выглядел невероятно мужественным.

— Поверить во что? — спросила Лили, пытаясь улыбнуться своей счастливой дочери в то же время пытаясь полностью игнорировать Нейта, хотя это было и трудно.

Она решила, что это тоже раздражает ее.

Фазир прошел мимо, сверкнув взглядом, едва сдерживая гнев.

Он пробормотал:

— Таш конфисковала у моего мобильного какую-то штучку и не позволила мне позвонить тебе.

Сказав это странное объяснение, он потопал к открытому багажнику, чтобы взять остальные сумки.

— Папа был занят сегодня. Занят, занят, занят, — с восторгом говорила Наташа. — Фазир хотел позвонить тебе, но я не разрешила ему, потому что это был сюрприз!

Нейт направился прямиком к ней.

— Лили, — поздоровался он.

Она бегло взглянула на него и перевела глаза на Таш, чтобы поинтересоваться какой «сюрприз», когда Нейт наклонился. Она остановилась, выпрямилась и попыталась отстраниться от Нейта.

Он просто взял все ее сумки, все пять, и посмотрел ей в глаза, вот опять, это раздражающее знание. Затем спокойно, словно он делал это каждый день в течение восьми лет, понес продукты к ней домой.

Она пристально смотрела ему в спину и опять решила, что это ее тоже раздражает.

— Пойдем посмотрим, давай, пойдем, давай! — взволнованно призывала Наташа.

Таш схватила ее за руку и потянула за собой. Лили через плечо бросила взгляд на Фазира, который заносил в дом последние три сумки. Он сжал губы отчего они стали тонкими, лицо ничего не выражало.

Лили понимала, что Фазир воспринял дезертирство Нейта, как личный промах. Ведь именно он привел Нэйта в ее жизнь, исполнив желание Лили. Хотя Лили и пыталась вразумить его, но Фазир чувствовал личную ответственность за все, что случилось с Лили. Она понимала, что это очень сильно давило на него, и он был полон решимости наказать себя и зашел так далеко, что дал обет досрочного выхода на пенсию — заточить дух джина, учитывая грандиозность своего промаха.

— Мама, пошли! — потребовала Таш, и Лили позволила себя потянуть в дом, вверх по лестнице к ее спальне.

Затем она увидела «сюрприз».

Намертво застыв в дверях своей комнаты, с широко открытыми глазами, полу открыв рот и молча глядя перед собой.

— Ты не можешь войти, потому что полы сохнут. Они вернутся завтра и поставят новую мебель. Разве это не здорово? Это как примерочная, которую еще не закончили, — Таш едва сдерживала свое волнение чуть ли не пританцовывая вокруг нее.

В спальне Лили произошли перемены. Вся мебель исчезла, следов не осталось даже в коридоре. Стены стали выровненными и окрашены в бледно-голубой цвет. Все деревянные части теперь мерцали новым слоем белого глянца. На середине потолка был прикреплен прекрасный элегантный замысловатый светильник. Карнизы также были заменены на красивые классические новые. Полы были отшлифованы и заново покрыты лаком.

Лили посмотрела на часы. Она ушла утром в восемь, сейчас было шесть тридцать.

Она не могла поверить, что все это можно было сделать за такое короткое время. Ей потребовалось шесть месяцев, чтобы просто покрасить коридор.

— Здесь работало семь мужчин. Я не могла поверить, что они все смогут тут уместиться в твоей комнате, но у них получилось. Они даже пропылесосили и помыли все, когда уходили, чтобы ты вернулась и было все чисто, — объяснила Таш, а затем вдохнула с восторгом, — разве это не роскошно?

— Прекрасно, — пробормотала Лили, чувствуя себе еще более раздраженной, настолько раздраженной, что это не было совсем прекрасно.

Теперь она была точно готова к битве.

— Сделай мне одолжение, детка, помоги Фазиру с продуктами, — Таш была настолько взволнована от того, что сделал ее отец, что совершенно не заметила сверкающих голубых глаз своей матери. — И попроси своего отца прийти сюда. Я хочу поговорить с ним.

— Ладно, — охотно согласилась Таш, не замечая закипающей в Лили слепой ярости, и сломя голову понеслась вниз по лестнице. Ее естественный энтузиазм увеличился на двенадцать уровней от неизмеримого счастья, которое случилось с ними, как только появился отец.

Пока она ждала Лили направилась к лестнице и каждый раз, когда она оглядывалась назад и мельком видела свою комнату, ее гнев становился все больше, выходя из-под контроля.

Увидев темную голову Нейта медленно поднимающегося по лестнице, не говоря ни слова, она еще больше разозлилась и пошла вверх по лестнице на другой этаж. Она не собиралась противостоять Нейту в коридоре, ей нужно уединение для того, что она хочет ему сказать.

Она сердито зашагала в гостиную и придержала дверь, пока Нейт молча не последовал за ней. Как только он вошел, она громко со стуком захлопнула дверь и набросилась на него:

— Как ты посмел! — закричала она, позволяя своему гневу вырваться наружу.

— Лили, — только и сказал он, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за ней. Она знала, что он не упустит ни одной эмоции у нее на лице. Он никогда ничего не пропускал.

Но она и не пыталась сейчас скрыть свою ярость.

Она отметила про себя, что он прекрасно контролирует эмоции на своем красивом лице, а ее же гнев уже достиг размеров стратосферы. Она решила, что его способность контролировать, раздражала ее больше всего.

— Где моя мебель? — рявкнула она.

— Ее нет, — ответил он.

— Верни обратно, — потребовала она.

— Ее нет, — непримиримо сказал он, словно он имел полное право выбрасывать ее вещи, не сказав ей ни слова.

Он подошел к ней, она, к сожалению, стояла спиной к двери, которую же сама и закрыла. У нее не было пути для отступления, и она тут же поняла свою ошибку.

Вместо того, чтобы отступить назад и упереться в дверь спиной, к которой он в конце концов ее припрет, она осталась стоять на месте, хотя он подошел к ней близко.

Даже очень близко. Так близко, что она чувствовала запах его терпкого одеколона. Так близко, что чувствовала тепло его тела. От его близости, живот у нее сделал сальто, но она решительно проигнорировала свою реакцию. Не разрешая себе даже задумываться об этом, даже не позволяя. Она, конечно же, тосковала по нему все эти годы.

Но позволить себе снова вступить с ним в отношения, было бы для нее катастрофической ошибкой.

— Я хочу ее вернуть, — резко воскликнула она, с трудом контролируя проносящиеся в голове мысли и эмоции.

— Ее не будет. Ее уже нет. Новая мебель прибудет завтра.

— В воскресенье? — прошипела она в недоумении. Вряд ли кто-то способен что-то сделать в воскресенье в Англии, кроме как съесть воскресное жаркое и, возможно, поставить сенсорную поливалку у себя в саду.

Нейт пожал плечами.

Конечно же, всемогущий Нейт МакАллистер с его миллионами может заставить кого угодно делать все, что ему нужно причем в любое время.

Она окончательно потеряла контроль над собой, но ее это уже совершенно не волновало.

— Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома, — приказала она, ее глаза сверкали, а тело напряглось от гнева.

— Мы идем ужинать, — заявил Нейт, как само собой разумеющееся, словно она просто остановилась, выдохнула и сказала ему: «Ох, конечно, как пожелаешь».

И от этих его слов она потеряла рассудок.

— Мы не идем ужинать. Ты можешь взять Ташу на ужин, но мы не пойдем все вместе, — крикнула она.

— Я уже сказал Наташе, что мы все собираемся на ужин. Она с нетерпением ждет этого.

Если она не ошиблась то, он придвинулся к ней на дюйм, она все равно осталась стоят на прежнем месте.

— Ну, тогда полагаю, тебе придется выучить болезненный урок, сказав своей дочери, что она не может получать всего чего отчаянно хочет, потому что я не собираюсь ужинать с тобой.

Его глаза сверкнули от ее слов, он понял все правильно — Лили на протяжении многих лет была вынуждена выучивать болезненные уроки с тех пор как появилась их дочь.

Его рука потянулась вверх, и она уставилась в шоке на нее, он пробежался по ее волосам у виска, потом заправил прядь ей за ухо.

Он смотрел на свою руку, потом перевел взгляд на нее и нежно сказал, реагируя на то, что она имела в виду, но, очевидно, он не до конца понял ее слова.

— Да, ты пойдешь.

— Нет.

Он наклонился к ней снова, опустив руку на ее плечо, на этот раз он явно ничего не упустил.

— Да, Лили, ты тоже пойдешь.

Именно тогда она приподнялась на цыпочки, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, очень близко едва лишь в дюйме друг от друга.

— Если ты думаешь, что вот так запросто можешь войти в нашу жизнь и перевернуть ее вверх тормашками своими деньгами и властью и... всем, что угодно, и... и... — она не могла подобрать подходящего слова. Она была слишком зла.

— И чем?

— Я не знаю! — прокричала она ему в лицо.