Какие бы обстоятельства покупки сыра я ни выдумала (в лавочке во время прогулки с Кариной и Ирой, в ближайшем продуктовом между возвращением втроем и приходом домой Марины, где угодно вчера), сестра не разрешит хранить дальше эту вонючую бомбочку. Марина потребует, чтобы сыр был съеден немедленно. И, конечно, не в одиночку, а вчетвером, по всем правилам вежливости. Она наверняка заявит, что моя покупка должна быть употреблена с завтраком, отнесет ее на кухню… А там Карина с Ирой спросят, что это за вонючка, откуда она взялась и т. п. Марина расскажет им мою легенду… и девчонки, конечно, ответят, что это неправда! Словом, между обнаружением сыра и логическим заключением о том, что два предыдущих дня я провела, разгуливая по Парижу без присмотра и встречаясь с разными сомнительными кавалерами, пройдет не более пяти минут!
В общем, я ответила:
— Не знаю. Это, наверное, трубы протекли… И заплесневели.
— Ну вообще! — возмутилась Марина. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Держат в холоде, кормят кое-как, а теперь еще и трубы заплесневели! Да это нарушение санитарно-гигиенических норм! И прав человека тоже! Сейчас я пожалуюсь этой мадам!
— Нет-нет, не надо!
— Почему это не надо? Тебя что, устраивает жизнь в таких условиях?
— Э-э-э… А вдруг она разозлится? Вдруг она нас выгонит?
— Она не имеет права выгонять нас! И содержать в таких условиях тоже не имеет права! Мы ей деньги заплатили!
С этими словами сестра вышла из моей комнаты и отправилась вниз по лестнице — туда, где располагались покои нашей хозяйки. Что мне было делать? Не придумав ничего лучше, я пошире раскрыла окна и выкинула сыр в сад, а комнату оставила проветриваться. План сработал: к тому времени, как Марина вернулась, таща за собой Доминик, у меня уже почти ничем не пахло.
— Ну и какая такая вонь? — спросила хозяйка, потянув носом. — Ничего не чувствую. Наверно, вам показалось. А чтобы холодно не было, окна не раскрывайте. Ишь, устроили сквозняк! Я плачу-плачу за отопление, а вы все вымораживаете!
Ситуация получилась неудобной, и Марине пришлось долго извиняться перед хозяйкой.
— Ну ведь воняло же, явно воняло! — твердила она за завтраком.
— Да тебе, наверно, показалось, — успокаивала я.
— Но ты же чувствовала!
— Я? Да нет, нисколько! Я вообще тогда еще не проснулась. Просто приняла на веру твои слова. А проветривала так, на всякий случай.
— Хватит говорить обо всякой вони, — прервала нас Карина. — И вообще, если вы уж решили скандалить с хозяйкой, то первым делом надо было сказать, чтоб кормила нас чем-нибудь посерьезнее. «Зерновые» на исходе, варенье кончилось! А этот хлеб с маслом мне уже поперек горла.
— Сосисочку бы…
— Кашку бы…
— А я на завтрак суп ем.
— Ладно, «суп»! Давайте одеваться. А то в школу опоздаем!
В школе мне снова пришлось прибегнуть в обману. Я спряталась, чтобы девчонки решили, что я на занятиях. Затем, когда уроки начались, в рекреации никого не осталось и компьютеры освободились, я села за один из них. Ведь надо же было прочесть сообщение от Энтони! А что, если встретиться с ним удастся уже сегодня?
Сообщение было. Энтони удивился моему вопросу, но все же ответил: нет, он не мусульманин. Родители католики, но сам он в бога не верит. Словно читая мои мысли, парень предлагал встретиться сегодня же: полтретьего у станции «Рамбюто». Я ответила согласием. Ведь если этот парень такой же отстойный, как два предыдущих, мне лучше скорее узнать об этом. Хотя… сама не зная почему, я была почти уверена, что этот, третий раз будет удачным!
Заходя в класс, пришлось извиниться за опоздание. Совсем небольшая плата за то, чтобы воспользоваться Интернетом без очереди.
Выйдя на «Рамбюто», я обнаружила уже знакомый мне Центр Помпиду. Фу, как неинтересно! Надо было попросить Энтони встретиться в каком-нибудь таком месте, где я еще не была. Неужели мы снова пойдем в негритянский район?
— Добрый день, Элизабет!
— Энтони!
Он оказался таким же, как на фотографии, — светловолосым, не очень похожим на француза, но симпатичным. Мы взялись за руки и пошли гулять.
— Вообще-то меня зовут Антони, — улыбнулся парень. — Родители назвали меня на английский манер, но это английское имя читается по-французски!
— Как сложно. Можно я буду называть тебя просто Антошка?
— Как? Антошка?? — с трудом выговорил француз.
— Да. Это на русский манер.
— Забавно! Тогда я буду называть тебя Бабетта. Знаешь, фильм такой старинный был — «Бабетта идет на войну»? С Брижит Бардо.
Я не знала. Но это было совершенно неважно. Похоже, Антошка был именно тем, кто мне нужен! Он был воспитанным, интеллигентным, учился на адвоката. А кроме того, оказался хорошим экскурсоводом.
— Я уже была там, — сказала я, когда парень решил рассказать мне про Центр Помпиду. — Там, за ним, негритянский квартал.
— Да, верно. Тут вокруг полно разных общин. Если идти вон туда, — Антони показал рукой, — там, в районе улицы Гравилье, будет китайский квартал. А вон там, где улица Розье, — еврейский.
— Мне хотелось бы увидеть квартал французов. Есть тут хоть один такой?
Антошка рассмеялся:
— В наши дни его придется поискать. Но мне кажется, квартал, где мы находимся, — это как раз то, что ты ищешь.
— А что это за квартал?
— Марэ.
— Марэ? — удивилась я.
По-французски ведь «марэ» значит «болото»!
— Да, Марэ, — сказал Антошка. — В Средние века, когда это была еще окраина города или вообще пригород, здесь действительно находилось болото. Знаешь, кто его осушил? Монахи из ордена тамплиеров. Вы в России слышали про таких?
Тамплиеры… Само слово показалось мне знакомым. Оно ассоциировалось с какими-то тайнами, заговорами, интригами… кажется, даже с черной магией. И еще — с романами Дэна Брауна.
— Я смотрю, американская культура и до вас дошла, — улыбнулся Антошка, когда я выложила ему свои соображения. — Впрочем, нет. Зря я обвиняю американцев. Это ведь не они, а наш король Филипп Красивый придумал легенду о том, что тамплиеры якобы служат дьяволу. Видишь ли, в определенный момент этот орден стал слишком влиятельным и богатым. Начал вмешиваться в политику, мог конкурировать с королем — и королю это не понравилось. В пятницу, тринадцатого октября тысяча триста седьмого года, все тамплиеры были арестованы по приказу Филиппа — отсюда и пошли суеверия, связанные с этой датой. Последовал громкий судебный процесс, на котором тамплиеров очерняли как только могли. В конце концов все они были казнены. Последним погиб Жак де Моле — глава ордена. На эшафоте он проклял Филиппа и весь его род.
— Ничего себе!
— Да. Неизвестно, поэтому или нет, но Филипп вскоре умер, и его династия прервалась. А о тамплиерах в этом районе напоминает многое. Сейчас мы пройдем мимо старой улицы Тампль. А вон там, подальше, есть бульвар Тампль. Вообще, Тампль — это принадлежавшая ордену крепость. При Наполеоне ее срыли, и сейчас в том месте сквер.
— Ты так интересно рассказываешь!
— Просто я здесь вырос, и это мой любимый район, — улыбнулся Антошка. — Он был застроен в семнадцатом веке, при Людовике Тринадцатом, и почти не изменился с тех пор… Вы в России знаете, кто такой Людовик Тринадцатый?
— Это тот, у котого был кардинал Ришелье… и три мушкетера?
— Он самый! Надо же, про нашего Дюма даже в России слышали!.. Так вот, в девятнадцатом веке Париж был существенно перестроен, многие средневековые улицы уничтожили, но Марэ сохранился без изменений. Только представь, что эти особняки и дома ремесленников стоят здесь уже четыреста лет! У вас в Москве, наверное, нет таких старинных зданий?
Да уж конечно!
— Храму Василия Блаженного уже четыреста пятьдесят, Кремлю — шестая сотня, а кремлевским соборам и того больше!
— Серьезно? — На лице Антошки отразилось удивление, хотя было непохоже, чтобы московские памятники его действительно интересовали. — Ну, я не знал. А что такое Кремль?
Во дает! Я думала, все иностранцы про Кремль знают! Я же знаю, что такое Биг-Бен, Бранденбургские ворота и Великая Китайская стена, хотя ни разу не была ни в Англии, ни в Германии, ни в Китае. А этот Антошка — ведь он же старше меня и в университете учится! Зато только и знает, что повторять: «У вас в России, у вас в России…»
— А ты знаешь о России вообще хоть что-нибудь?
— Ну да, знаю… Это очень далеко и очень холодно.
— Что, и все?
— Ну, еще я знаю, что у вас там ужасная диктатура… вами правит… этот самый… Сталин.
— Сам ты Сталин! — выпалила я по-русски.
— Я не понял.
— Просто я хотела сказать, что Сталин умер задолго до моего рождения. И до рождения моих родителей.
— А! Ну неважно… Все равно бы я к вам туда не совался… У вас же под боком Иран и Афганистан.
— До Ирана и Афганистана от Москвы примерно такое же расстояние, как и до Франции! Они никак не влияют на нашу жизнь!
— Не влияют! Да ладно… У вас же такое же агрессивное государство, как и у них! Ваши тираны сидят на природных ресурсах и с их помощью заставляют приличные страны с собой считаться! А производить вы умеете только оружие!
Похоже, Антошка увидел недоумение и возмущение на моем лице, потому что его тирада против России неожиданно прервалась. Он решил сменить тему.
— Ладно, не обижайся… Все, что я сказал, — не значит, что я плохо отношусь к тебе лично. Ты хорошая девчонка… Вон, смотри, какой дворец! Он построен в шестнадцатом веке. Это особняк мадам Керневенуа. Чернь не могла выговорить ее фамилию, и дом прозвали «особняк Карнавале». Забавно, да?
— Угу.
— Еще там рядом особняк Лепелетье де Сен-Фаржо — это знатная фамилия, ее члены занимали важные должности при королях. А самый знаменитый Лепелетье стал революционером и высказался за казнь Людовика Шестнадцатого. За это его в тот же день и убил монархист… Сейчас оба здания отданы Музею истории Парижа. Сходи туда как-нибудь.
"Три встречи в Париже" отзывы
Отзывы читателей о книге "Три встречи в Париже". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Три встречи в Париже" друзьям в соцсетях.