Джойс Данвилл - Три принца

– Не то.

Верити повернулась.

Сначала ей показалось, что он невысокого роста. Но, поглядев внимательней, Верити поняла, что рост скрадывался легкой сутулостью в плечах. Мужчина казался крепким, словно высеченным из кремня, но у Верити сложилось впечатление, что это достигнуто мучительными усилиями, как будто назло довлеющим над ним обстоятельствам. Еще она заметила темные немигающие глаза, темные прямые волосы и тянущийся от лба к кадыку шрам. Шрам не воспринимался как физический недостаток, он был скорее признаком мужественности, одной из тех черт, из которых складывается облик мужчины.

– Ну, вы достаточно увидели? – Голос был холоден, и Верити покраснела.

Она подыскивала слова для извинения, и в это время мужчина сделал по направлению к ней несколько шагов. Шел он медленно, то ли из-за хромоты, то ли из-за нарочитой обдуманности в движениях.

Несомненно, это был Бартли Принц.

– Простите, – сказала Верити, отчаявшись подобрать более изысканное извинение.

– Ничего. – Он пожал плечами.

– Видите ли, вы мой первый посетитель после полудня. Он остановился как вкопанный.

– Ваш первый посетитель? Да кто вы такая, собственно?

– Новый продавец. – Она вспомнила, рассказ миссис Принц о комплекте для ванной, и с ее губ сорвалось, прежде чем она успела подумать: – Сейчас вы скажете: «Ох, мама!»

– Ох, мама! – согласился Барт.

После короткой неловкой паузы они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Извините, что вам не сказали обо мне раньше, – проговорила Верити.

– Теперь я знаю, почему мама упорно притворялась глухой, когда я спрашивал, кто займет ее место, пока она будет в Канаде. Хитрющая у меня мама. Она улетела вчера ночью и отлично знала, что я не смогу ее заменить.

– Это все вообще-то для женщин? – Сказав это, Верити огляделась. Действительно, в «Женском замке» трудно было найти место, подходящее для мужчины.

– Только не эта комната, – сухо проговорил Барт Принц, словно прочитав ее мысли. – Кабинет – типично мужское место. Ведь вы же задумали сделать из этой комнаты кабинет, так?

– Да, – ответила она.

– Тогда зачем вы раскладываете здесь цветные подушки?

– Ну… здесь должен быть контраст.

– Контраст? Здесь?

Он подошел к Верити, взял зеленую подушку, которую она до сих пор держала в руках, и отшвырнул ее в сторону:

– Смотрите.

Верити сразу поняла, что он был прав. Правила дизайна могли сколько угодно твердить о контрасте, но в этом отдельном случае Бартли Принц был прав. Все выглядело теперь безупречно.

Она посмотрела ему в глаза. Темные неулыбчивые глаза Бартли Принца. Не доброго принца, не красивого принца, а принца серединка на половинку…?

– Я Барт, – сказал он немного сердито. – Вы, конечно, уже поняли это. А вы?

– Мисс Тайлер. Он ждал.

– Верити Тайлер, – добавила она.

– И вы ею пользуетесь?[1] – лениво спросил Барт Принц, нагибаясь, чтобы подобрать подушку.

Верити хорошо поняла, что он имел в виду, ей часто говорили такое, но тем не менее сказала:

– Если вы имеете в виду правду…

– Именно.

– Тогда я отвечу «да». Если, конечно, это не может кому-нибудь повредить.

– Но сейчас вы никому не боитесь повредить?

– Нет.

– Это хорошо, что я не мешаю вам говорить правду. Впрочем, не зная меня, вы все равно не боялись бы меня обидеть.

– Я не знаю вас, но совсем не собиралась быть равнодушной.

– А вы, оказывается, добросердечная женщина.

– Мистер Принц, – осторожно сказала Верити, – вы всегда подобным образом ищете повода для ссоры?

– Я ищу правду. Можете вы смотреть мне прямо в глаза, а не в сторону?

– Да.

– Это потому, что вы такая добрая? – поддразнил он.

– Я думаю, мистер Принц, – отважилась Верити, – вы чересчур все усложняете.

К облегчению Верити, почувствовавшей, что разговор принимает нежелательный оборот, Барт улыбнулся. У него была обаятельная улыбка. Когда он улыбался, шрам придавал его лицу почти что проказливое выражение и он казался менее грозным.

– Полагаю, да. Мы все склонны преувеличивать, особенно когда дело касается нас самих. – Он на мгновение нахмурился, но тут же довольно благожелательно спросил: – Уже все осмотрели?

– Великолепный салон! Я работала в Лондоне в шикарном месте, в Челси, но здесь… никакого сравнения, – ответила она искренне.

– Этот салон основал мой отец.

– А вы продолжаете его дело, – с энтузиазмом сказала Верити, начисто забыв, что говорила ей миссис Принц.

Но Барт не дал продлиться ее заблуждению.

– Только до тех пор, пока не смогу выполнять настоящую мужскую работу, – сказал он, и снова в его голосе появились сердитые нотки.

Верити быстро переменила тему.

– Мне страшно понравились ваши светильники. Наградой ей была еще одна улыбка Бартли Принца.

– В словарях, – немного застенчиво сказал он, – лампы определяются как нечто, дающее свет. Мне это тоже дало свет, я имею в виду коллекционирование.

– Поэтому вы не хотите расстаться с ними?

– Они дали мне свет, – повторил он жестко, – когда я в нем нуждался. Найдя другой свет, я буду так же меркантилен, как остальные.

Они подошли к комнате, где работала Присцилла. Барт открыл дверь и с улыбкой заглянул внутрь. Присцилла сразу же подошла и положила руки ему на плечи.

– Привет, Барт, – сказала она нежно. Он так же нежно обнял ее.

– Как ты чувствовал себя в клинике? – спросила она.

– Твоими молитвами.

– А анализы?

– Результатов еще нет. Их отошлют Мэтью.

– О, Барт! – Присцилла совершенно забыла о присутствии Верити.

Барт наклонился и поцеловал ее в щеку. Сам он, однако, хорошо видел стоящую рядом смущенную Верити и пошутил:

– Не обращайте внимания, у нас сугубо деловые отношения.

– Барт! – отозвалась Присцилла смеющимся голосом, но с оттенком неодобрения.

Верити и Барт продолжили обход магазина.

– Наши деловые отношения не сбили вас с толку? – продолжал Барт дразнить Верити.

– Это меня не касается, – твердо заявила она.

– Но деловые отношения должны касаться всех служащих.

– Такие отношения распространяются, видимо, только на старых работников.

– Вы имеете в виду тех, кто видел меня «до», а не «после». Верити резко остановилась:

– Мистер Барт, я не имела чести знать вас «до», но сейчас я вас вижу и, честно говоря, не нахожу в этом ничего потрясающего. Однако вы потрясающе умеете придираться ко всему на свете. Я уже устала от этого.

Она почувствовала, что опять перешла какую-то грань, но ей было все равно. В конце концов, с этим человеком ей предстояло работать бок о бок. Лучше сразу расставить точки над «i».

Наступила тишина, потом он сказал:

– Я сам виноват. Все, мисс Правда, мир. Предлагаю вам мир.

– Мне не нравится «мисс Правда».

– А мне не нравится мисс Тайлер.

– Тогда просто Верити, – предложила она.

– Барт, – улыбнулся он.

Они продолжали бродить по магазину.

– Почему вы изменили мою экспозицию? – спросил он.

– Там, где я работала раньше, это было правилом номер один.

– Значит, это не вызвано моим дурным вкусом?

– Ваш вкус безупречен, – сказала она.

– Вы говорите с профессиональной точки зрения?

– Как иначе я могу говорить? – удивилась Верити.

– Не знаю. Я еще не вполне понимаю вас.

– Вы очень странный человек.

– И к тому же не совсем нормальный физически… – Барт резко оборвал сам себя. – Простите, не будем больше об этом.

Чтобы переменить тему, Верити подошла к изящному комоду.

– Не считаете ли вы, что молодым людям следует воздерживаться от покупок до тех пор, пока они не будут в состоянии приобрести самое лучшее?

– Вы имеете в виду, что лучшее стоит того, чтобы его ждали?

– Да.

– Ну и что из этого?

Верити поглядела вокруг себя на окружавшие ее прекрасные вещи.

– Вы можете ответить?

– Я часто думаю об этом. Вы в праве ждать лучшего, – он надолго замолчал. – Ждать его всю жизнь. – Не сказав больше ни слова, Барт вышел из комнаты.

«Какой странный», – снова подумала о нем Верити. Немного позже она услышала, как Барт о чем-то увлеченно беседует с Присциллой, и, к своему удивлению, почувствовала легкое раздражение, что ей не удалось поговорить с ним как следует.

Пожав плечами, она вернулась в торговые залы. Там ее уже ждала посетительница, пытающаяся выбрать себе кухонный кувшин. Она помогла ей и вдобавок продала резную деревянную табуретку и большую напольную вазу. Проводив покупательницу, Верити поздравила себя с успешно проведенным рабочим днем. Так как в магазине больше никого не было и Присцилла тоже уже ушла, она решила, что ее рабочий день закончен. Однако, не зная здешних порядков, она предпочла отправиться на поиски Барта Принца, чтобы спросить у него разрешения уйти.

Верити нашла его там, где и ожидала найти – среди светильников.

– Да-да, идите, – кивнул Барт. – И не спрашивайте в следующий раз.

– Если бы в магазине кто-нибудь был, я бы подождала…

– Все нормально. – Он снова кивнул. Она колебалась, сама не зная почему.

– А вы еще останетесь, мистер… то есть Барт?

– По вашему совету я жду. Просто жду. Как ваши молодые люди ждут мебели.

– Нет, серьезно. Я просто хотела… может быть, вам приготовить что-нибудь поесть?

Его ответ удивил Верити.

– А вы умеете?

– Конечно.

– Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, но благодарю вас, не надо. Я живу через дорогу от ресторана. Никто из Принцев теперь не живет дома. Мэтью с головой ушел в свою практику, Питер то там, то здесь, а я понял, что мне нужна квартира или на первом этаже, или в доме с лифтом. Но… – Барт искоса посмотрел на Верити, – мы договорились не затрагивать эту тему.