Глава 7

Лили покорно припала к его груди, изнемогая от желания коснуться его, оказаться в его объятиях. Дать ему понять, что она тоже хочет его. Конечно, она знала, что в таких случаях полагается закрывать глаза, но почему-то не могла заставить себя это сделать. Поэтому просто смотрела, широко раскрыв от нетерпения глаза, как он склоняется к ее губам. И вот уже горячее дыхание обожгло щеку…

Внезапно Джулиан замер, а потом вдруг резко отодвинулся в сторону.

Неожиданно лишившись опоры, Лили качнулась и упала бы, если бы не успела в последнюю минуту ухватиться за каминную полку. Потрясенная, она ахнула и так и осталась стоять, не понимая, что происходит. Неужели она ошиблась? Неправильно истолковала его слова и ситуацию в целом? Господи, не слишком ли много унижений для одного вечера, сгорая от стыда, думала Лили.

В конце концов, не выдержав, она повернулась к Джулиану, взглядом спрашивая, что все это значит.

И застыла, наткнувшись на его взгляд.

— Господи помилуй! — пробормотал Джулиан. — Ты беременна!

Что?! Остолбенев, Лили открыла рот. Сама нелепость подобного предположения ошеломила ее до такой степени, что на миг она лишилась речи. Что, черт возьми, происходит?! Она могла бы голову дать на отсечение, что Джулиан хочет ее — ведь еще минуту назад она чувствовала, как его затвердевшая мужская плоть тяжело вжимается в ее живот… Однако, насколько она могла судить, чтобы сделать женщине ребенка, этого явно недостаточно.

Только потом до Лили дошло, что Джулиан обращается не к ней.

Она обернулась и ахнула, зажав ладонью рот. В дальнем углу комнаты маячило чье-то бледное лицо. Лили даже не сразу узнала Клодию, юную воспитанницу герцога. Сообразив, что ее заметили, та смущенно выбралась из-за тяжелой портьеры, за которой она пряталась все это время.

— Ты беременна… — ошеломленно повторил Джулиан, шагнув к девушке.

Клодия машинально положила руку на свой огромный живот.

— То же самое мне сказал доктор, — хихикнула она.

Джулиан обернулся к Лили:

— Ты знала об этом?

— Нет, они держали это в тайне, — покачала головой Лили. — Я узнала случайно, и только сегодня вечером. Поверь, я понятия не имела, что она прячется за портьерой! — Лили, повернувшись к девушке, сделала строгое лицо. — По-моему, тебе было велено оставаться наверху!

— Я и торчала там весь вечер, — уныло пробормотала Клодия. — И не собиралась выходить. Но потом мне вдруг так захотелось посмотреть на…

«На молодых флотских лейтенантов», — добавила про себя Лили.

— А потом вошли вы, — продолжала оправдываться Клодия. — Ну я и спряталась за портьерами. Сначала я собиралась подождать, пока вы выйдете из комнаты, но… — Щеки девушки вспыхнули. — В общем, потом я решила, что будет приличнее дать понять, что вы не одни…

Клодия окинула Джулиана подозрительным взглядом. Что же на самом деле заставило девушку выбраться из своего укрытия? Деликатность? Или же, заподозрив в Джулиане коварного соблазнителя, она вознамерилась помешать ему? Все это было бы даже трогательно, если бы Лили нужна была защита. Но она не нуждалась ни в свидетелях, ни в защитниках. Лили украдкой покосилась на Джулиана, но он, старательно избегая встречаться с ней глазами, вместо этого разглядывал ковер. Ей было знакомо такое выражение лица — обычно оно означало, что Джулиан зол на самого себя. Вероятно, жалеет о том, что произошло. Или, точнее, едва не произошло, со вздохом поправилась Лили.

— Думаю, тебе лучше вернуться к себе, — пробормотала она, обращаясь к Клодии.

Та молча кивнула и повернулась к двери, собираясь уйти.

— Пожалуйста… — вдруг прошептала она, уже взявшись за ручку, — не говорите герцогу, что я была внизу. Прошу вас! И никому не говорите о… — ее рука снова легла на живот, — об этом. А я даю слово, что никому не расскажу о том, что произошло здесь.

Джулиан, в два прыжка догнав девушку, решительно взял за локоть.

— А тут ничего и не произошло.

— Совершенно верно. — Клодия многозначительно улыбнулась, переводя взгляд с Джулиана на побагровевшую от смущения и совершенно растерявшуюся Лили, и выскользнула за дверь. Джулиан, упав в кресло, закрыл лицо руками, тем самым растоптав шевельнувшуюся в душе Лили робкую надежду, что они, возможно, продолжат с того места, на котором вынуждены были остановиться, когда их так неожиданно прервали.

Какое-то время оба молчали. Наконец Джулиан поднял на нее глаза.

— Одному Богу известно, что эта девочка подумала… — с тяжелым вздохом пробормотал он и резко поднялся. — Мне нужно уйти, — отрывисто бросил он. — Совсем забыл, что я сейчас должен быть в другом месте.

— Нет. — Лили бросилась к нему. — Нет, Джулиан, пожалуйста, не уходи! Я глаз не сомкну, зная, что ты собираешься бродить где-то до самого утра!

— Перестань. Я не стою того, чтобы ты из-за меня мучилась бессонницей.

— Возможно, но тут уж ничего не поделаешь. — Это была чистая правда. Каждую ночь Лили, не в силах уснуть, лежала, глядя в окно, и гадала, где сейчас Джулиан. Может, потому, что больше всего ей хотелось бы, чтобы он был с ней, в ее постели. Господи, как же она раньше об этом не догадывалась?

Подбежав к нему, Лили вдруг увидела, как он задохнулся — грудь Джулиана заходила частыми, неровными толчками, будто ему не хватаю воздуха. Если бы у нее хватило смелости положить ладонь ему на грудь, просунуть пальцы в вырез жилета, под рубашку… она наверняка бы почувствовала, как бьется его сердце — глухо и нетерпеливо, в точности, как и ее собственное, подумала Лили. Но это, вероятно, было единственное, что их объединяло. Потому что под рубашкой она бы наверняка обнаружила литые мышцы и горячую, как бывает только у мужчин, кожу. Интересно, растут ли у него на груди волосы, с замиранием сердца подумала Лили. Как странно… она ведь не знает даже этого. Конечно, она всегда помнила, что Джулиан — мужчина, причем на редкость привлекательный, однако до этого ее почему-то гораздо больше интересовало, в чем они с ним похожи. Но сегодня и у нее как будто пелена спала с глаз. И Лили впервые заметила, насколько они с Джулианом отличаются друг от друга.

С каждым мгновением она все больше ощущала окружавшую Джулиана ауру зрелой мужественности. И словно в ответ на его безмолвный призыв, все, что было в ней женского, вдруг пробудилось, ожило и потянулось к нему. Лили чувствовала, как ее тело начинает гореть. Губы, грудь, мочки ушей — только сейчас до нее стало доходить, что все эти части тела имеют немаловажное значение. Правда, она никак не могла понять, какое отношение ко всему этому имеют нежные местечки под коленками.

— Джулиан… — Она робко потянулась к нему.

Но он, перехватив ее руку на полпути, сжал пальцы и порывисто прижался к ним губами.

— Нас наверняка уже хватились… или скоро хватятся, — не глядя на Лили, буркнул он. — Вдобавок уже поздно. Я поговорю с Морландом. Попрошу, чтобы тебя отвезли домой в их карете.

— Но разве мы не можем…

— Ты была права, Лили, я действительно вел себя, как скотина… напустился на этих мальчишек. Не волнуйся, я постараюсь загладить свои вину — извинюсь перед ними, а потом устрою для них экскурсию по клубам, ну и все такое. — Джулиан поправил галстук, неловко одернул жилет, после чего рассеянно взъерошил и без того растрепанные темные волосы. — И никаких петушиных боев, обещаю. И боксерских матчей.

Лили захлестнуло разочарование, оставив во рту неприятный привкус горечи, но по лицу Джулиана было понятно, что спорить бессмысленно. Да и что она могла сказать? И так ясно, что ее хитроумный план провалился. Единственное, что ей удалось, это вытащить Джулиана из дома.

И вдобавок у нее накопилось немало вопросов, которые по-прежнему не дают покоя… Как это сказал Джулиан, спохватилась она. Что ему нужно больше, чем просто дружба, так, кажется. Интересно, что он при этом имел в виду? Что ему нужно, кроме ее дружбы? Ее тело? Ее расположение?

А она? Что ей нужно от него, кроме дружбы?

— Ты заедешь утром? — наконец спросила Лили.

Помедлив, Джулиан коротко кивнул:

— Если ты хочешь…

— Хочу, — перебила Лили. — Очень хочу. — «И не только этого», — мысленно добавила она.


Когда Джулиан на следующее утро переступил порог Харклифф-Хауса, то снова обнаружил Лили сидящей за письменным столом в библиотеке Лео. По-лебединому изогнув изящную белую шею, она с головой погрузилась в изучение каких-то счетов. Джулиан, глядя на нее, невольно залюбовался ею. Откуда-то от позвоночника, разливаясь по всему телу, прошла волна желания, и все, что совсем недавно казалось таким важным, внезапно утратило всякое значение.

На этот раз он обошелся без зеркала и бесшумно подошел сбоку. Лили не заметила Джулиана, пока он не приблизился почти вплотную. Впрочем, она и тогда не подняла на него глаза — просто сидела и, погрузившись в свои мысли, задумчиво вертела в руках перо. Джулиан даже решил, что она не подозревает о его присутствии — но тут Лили вдруг часто-часто задышала, и он сообразил, что она просто притворяется.

Она ждала его. Ждала, желая убедиться, хватит ли у него смелости коснуться ее.

Он так и сделал — положил руку ей на плечо в том самом месте, где тончайшее полупрозрачное фишю[5] уступало место платью.

— Доброе утро, — равнодушным тоном проговорила Лили. Не обернувшись, она дописала фразу до конца и только после этого отложила перо. Потом, прерывисто вздохнув, повернула голову сначала влево, предоставив Джулиану еще одну возможность полюбоваться грациозным изгибом ее шеи, потом вправо. — Шея затекла, — невозмутимо объяснила она.

Разве он мог устоять перед подобным соблазном. Джулиан осторожно отодвинул в сторону воздушное фишю и нежно сжал ее плечо, не упустив возможности провести кончиком пальца по ее шее и почувствовав при этом, как под тонкой кожей моментально напряглись мышцы. Мышцы на шее затвердели — Джулиан, осторожно массируя ей плечи, только покачал головой, ощутив пальцами твердые бугры.